Следы помады на воротничке рубашки мужа, валяющейся на полу; два хрустальных бокала на прикроватном столике; светлые, выкрашенные в платину волосы, лежащие на подушке. Классический набор для недотёпы-жены, которая знать не знала о том, что у её супруга уже давно имеется в наличии любовница. Не та женщина, что стоит у плиты, носит растянутые майки из прошлого столетия, которые жалко выбросить. Не та, которая может позволить себе закрутить нерасчёсанные волосы в гульку и сделать депиляцию раз в месяц. Нет, эта особа совершенно другая. Загадочная, манящая, ухоженная. В ней всегда остаётся какая-то тайна, даже если чужой муж уже знает её всю вдоль и поперёк. Она уверенна в постели, она никогда не отказывает. Она не валится от усталости или мигрени в кровать, пока муж в ванной готовится к супружескому долгу. С ней вообще нет этого слова – долг. Ни в одной сфере жизни.

И да – она существует. В том числе, и у моего супруга, с которым мы прожили ни много, ни мало, а шесть лет. Но пока я о ней не знаю.

Сижу в кафешке, прижимаю плечом телефон к уху и радостно улыбаюсь, пока жду свою подругу, что должна забрать меня из аэропорта. С ней же и болтаю – о том единственном, о чём сегодня могу говорить.

У меня будет ребёнок.

Нет, не так.

У нас со Славой будет долгожданный малыш. От этой новости, которую узнала лишь вчера утром, хочется прыгать до потолка. Как же это волшебно – чувствовать, что у меня под сердцем мой малыш. Что он – результат той любви, что была между мною и мужем!

– Значит, я единственная, кто знает твою тайну? – В голосе Нади слышится неприкрытая радость за меня.

– Точно. Уже не терпится рассказать обо всём Славе, но я держусь.

– А давай ему как-нибудь интересно это преподнесём, м?

Я морщусь, когда представляю сюрприз для мужа. Нет, исключено. Такого он не любит. Гораздо лучше будет просто сказать ему обо всём за ужином, который, кстати, я так и не успела продумать.

Бросив взгляд на часы, убеждаюсь – если Надька не встрянет в пробку, то всё успею. Подгонять подругу не тороплюсь – и так она сорвалась ко мне из-за города, когда я позвонила утром и сказала, что прилечу через три часа.

– Нет, просто дождусь ужина и сообщу, – решаю окончательно и снова бросаю взгляд на фитнес-браслет.

Как будто вместо минуты уже мог пройти час, а я этого даже не заметила. Впрочем, вижу, как зашкаливает от восторга пульс. Но сейчас это не вызывает беспокойства. Напротив, иного и быть не может.

– Ладно. Буду минут через двадцать, жди. А пока отключаюсь, у меня тут вторая линия прозванивается.

Я завершаю разговор и снова улыбаюсь, когда взгляд находит коляску с сидящим в ней малышом. Он смешно надувает пузыри ртом. Слава бы наверняка сказал, что это неэтично, но, я уверена, муж станет думать об этом в таком ключе ровно до того момента, как у нас появится ребёнок.

За Славой я всегда была как за каменной стеной. Ни в чём не знала отказа, порой чувствовала себя принцессой. Правда, муж был непреклонен в одном – я не должна работать. По крайней мере, так, как это делали все мои без исключения подруги.

«Упахиваться по десять часов? Приходить полумёртвой? И что мне потом с тобой делать?» – усмехаясь, говорил он мне.

А на все возражения заявлял в шутку, что женился не для того, чтобы у него были холодные борщ и постель. Максимум, на чём мы смогли сойтись – я писала пару статей в месяц, за которые мне платили совсем немного денег «на булавки».

И, пожалуй, Слава был прав – сейчас у меня не должно было возникнуть угрызений совести из-за того, что вскоре мне светил бы декрет. Я вообще могла с первых дней посвятить своё время исключительно беременности и самой себе, разумеется. Мало кто из подруг мог таким похвастаться, значит, я была просто счастливицей.

Надька приехала, как и обещала, через двадцать минут. Я прихватила сумку с вещами и, выбежав на парковку, приземлилась на пассажирском сидении машины подруги.

– Ну ты прям светишься, Ксюх! – восхитилась она, когда мы с ней расцеловались и подруга взяла направление на выезд с парковки.

– Ага, – кивнула в ответ. – Правда дядя Женя расстроился, – скорчила я моську. – Про ребёнка он не знает, а то мало ли… Так что пришлось соврать, что мне просто нужно срочно возвращаться домой.

Последние пару недель я гостила у дяди. Он был единственным моим родственником, с которым я регулярно встречалась. Родители осели за границей, так что визиты к ним в последнее время были проблематичным занятием, а вот дядя Женя, брат мамы, который был мне практически вторым отцом, регулярно лицезрел свою племянницу. Жил он в паре часов лёта, потому трудностей в том, чтобы добраться к нему, не имелось.

– Ну, как только узнает, что скоро не одна к нему летать будешь, сразу повеселеет, – заверила меня подруга, и я кивнула.

Снова нахлынуло желание прокричать всему миру о том счастье, которое так неожиданно на меня свалилось. Неожиданно, в том числе, потому, что мы со Славой хоть и хотели детей, но в отдалённой перспективе. В этом плане я была солидарна с мужем. Оба молоды – мне двадцать пять, Славику – двадцать семь. Детьми можно было обзавестись и ближе к моим тридцати. Но сейчас… сейчас я чувствовала всеми фибрами души, насколько правильно то, что со мной произошло.

– В магазин заедем? – кивнула на сетевой гипер, что завиднелся неподалёку. – Могу поспорить, дома у нас шаром покати.

Надька притворно вздохнула и кивнула:

– Заедем. Хотя, кажется, это Славик должен вокруг тебя козликом скакать.

– Ну, он-то пока о ребёнке не знает, – парировала в ответ.

Как выразилась подруга, «козликом скакать» у нас в семье было не принято. Конечно, бытовые вопросы вроде готовки или уборки я взяла на себя. Но если на столе вовремя не было первого, второго и компота, Славик меня не попрекал. Просто брал телефон и заказывал доставку на дом.

– Ладно-ладно. Идём и купим всё для идеального ужина, – проговорила Надя, паркуясь возле магазина, и я устремилась из машины, параллельно прикидывая в голове, чем удивить мужа.

Я зачем-то нагребла ещё и то, на что упал взгляд. Несколько совершенно ненужных сейчас, но таких милых маленьких бутылочек со всякими средствами для ухода за новорождёнными. Наверное, те, кто верил в приметы и всякую подобную чушь, покрутили бы пальцем у виска. Знаю о малыше чуть больше суток, а у него уже имеется, в чём принять первую ванну. Ну что поделать, если запах у лавандовой пенки оказался настолько притягательным?

– Да, Теплова… Помолимся за Славика. Кажется, теперь у тебя режим гнездования, а значит, скоро ваша двушка превратится в склад детского приданого, – хихикнула Надя, помогая мне донести до двери подъезда два увесистых пакета и сумку.

– Глупости, – отрезала я, впрочем, не сдержав довольной улыбки.

В голове уже мелькали мысли того, как начну усиленно изучать разные коллекции, скажем, детской мебели. Или одежды. У моего принца или принцессы обязательно будет всё самое лучшее.

– Помочь будущей маме с доставкой этого барахла до квартиры, или справишься? – кивнула подруга на мою поклажу.

Я помотала головой. Как бы ни любила проводить время с Надей за ничего не значащей болтовнёй, сейчас хотелось побыть дома наедине с собой. Ну и с готовкой ужина, конечно.

– Не нужно. Давай лучше завтра встретимся и в кафешку сбегаем? – предложила подруге, перехватывая покупки и роясь в сумке в поисках ключей.

– Идёт, – кивнула Надька и мы с ней, коротко распрощавшись, разбежались.

Я и сама не знала, что заставило меня остановиться возле двери в квартиру и недоуменно нахмурить брови. Вроде обычно просто брала и заходила в дом, а тут… Какое-то дурацкое чувство внутри появилось, которому не было никакого логического объяснения. Страха, что ли? Что вот сейчас переступлю порог и назад дороги уже не будет. Только я не знаю, что меня впереди ждёт. Казалось бы, только хорошее, а на самом деле…