Он похлопал девушку по плечу, когда она вышла из аудитории, и улыбался во всю ширь своей пасти, аж десны оголил. Саша только закатила глаза.

– Пожалуйста.

Следом ее догнал Гена и тащил за собой Золотова.

– Отлично сработано, ребят.

Золотов улыбался расслабленно, явно не понимал, к кому попал. И с кем. Сафронов положил руку Саше на плечо, но она ее скинула и посмотрела на впереди идущих подруг. Лужин с Петровским окружили Тоню – она тоже решила писать у Альбы. Катя разговаривала по телефону, идя поодаль.

– Рыжая, погнали с нами чилить.

Голос Сафронова звучал соблазнительно, но вид пугал. Он был так тощ и бледен, что Саша иногда боялась, что парень просто упадет в обморок от недостатка сил. В теле остались лишь кожа да кости, энергию вырабатывать было нечему, но Сафронов держался на ногах странным образом и даже активничал.

– Лучше с этим отпетым не связывайся, – Саша предупреждала Золотова вполне серьезно.

Один вид Сафронова наводил на мысли. За таким не хотелось повторять. Золотов поднял бровь, но не успел ответить.

– Да че ты переживаешь? Расслабиться тебе надо, – Гена ничуть не обижался.

Она ему тоже все в лицо говорила, за что получала похвалу. У них были максимально честные отношения.

– Пятница-развратница. Тусняк лайтовый намечается. Пошли. Полозкову твою послушаем. У меня патефон есть.

Саша усмехнулась. Как-то сама ему проговорилась. Декламировала стихи поэтессы. Сафронов ей даже подарил пластинку с альбомом Полозковой, настоящий винил, которую ей не на чем было слушать.

– Этим меня не заманишь, – девушка изобразила твердость.

– А тройничком? – Сафронов натянул уголок губ на правую щеку и показал желтый полуоскал.

Золотов нахмурился. Саша остановилась и быстро переводила потерянный взгляд с одного на другого.

– Что? – слетело с губ. – Что это?

– Ну, ты целка, Фомина.

Теперь оба парня рассмеялись.

– Ты офигел?! – до нее, наконец, дошло.

Девушка вытаращила глаза – оттуда посыпался стыд и злость. На Золотова ей смотреть было неловко, поэтому она впилась в ухмылку Сафронова. Тот невозмутимо вскинул брови.

– А че? Вы ребята симпатичные. Я вас обоих так удовлетворю, реально будете high6, – парень вытянул шею, чтобы через Сашу посмотреть на Золотова. – Ты как к групповухам относишься?

Саша бесилась на то, что ее ставили в эту неловкую ситуацию помимо воли. Еще и при всех однокурсниках. Они шли тесной толпой по коридору к выходу. Студенты вокруг все прекрасно слышали. Тоня, Катя, Лужин и Петровский обернулись разом.

– Вообще нормально, но не в таком составе, – ответил Золотов без спеси или смущения, как будто они обсуждали поход в кино.

– А че? Сашка не понравилась? – Сафронов глянул на девушку. – Ты не смотри, что она такая… дощатая. Там, под этим, все есть. Нормально.

Он оттянул ей низ кофты и приподнял до пупка. Саша с силой хлестанула его по руке. Гена зашипел от боли и обхватил побитую кисть другой. Ее еще смущение не отпустило, а возмущение уже накрыло по самую макушку. Она опять просто тяжело дышала не в силах что-либо внятное произнести и качала головой в стороны, словно набирала мощности для взрыва.

– Я видел, – Золотов усмехнулся и заставил ее закипеть. Только свистка не хватало. Ярость выходила почти беззвучно.

– Не, ну, если тебя бабы ваще не интересуют, на крайняк, можем и дуэтом. Но поверь, с Сашкой будет веселее. Мы ей там чакры раскроем, как надо…

Кто-то из прохожих засмеялся.

– Хватит! – наконец, Саша высвободила гнев и резко дернула руками вниз. Зажмурилась, пытаясь мыслить здраво, чтобы не опозорить себя еще сильнее, хотя кулаки так и чесались накинуться на Сафронова, выбить эту дурь, отомстить за себя. – Я свои чакры абы кому раскрывать не позволю!

– Вишь, какая бойкая, – игнорируя Сашино бешенство, Сафронов подмигивал Золотову.

Тот помотал головой.

– Спасибо за предложение. Я соло.

– Ай, ты, красава, – Сафронов дал Золотову пять и пропел как будто всем известную песню, которую на самом деле сочинял на ходу. – Никто и никогда не любил меня так, как моя рука…

Золотов прикрыл глаза ладонью – изображал стеснение. Парни ушли вперед.

– Гена, дебил, какой срам! – крикнула им вслед Саша.

Она намеренно осталась на месте. Ждала, когда жар спадет. Лоб уже покрылся испариной. И в пальцах кололо от досады.

– Пиши, если передумаешь, мурзик, – Сафронов даже не обернулся, просто вскинул руку вверх – попрощался.

Тоня с Катей вежливо дали ей остыть и ждали у выхода в холле. Лужин с Петровским побежали догонять Сафронова. Подслушали, что намечается туса.

– В долг больше не даю, – деловито отвечал Гена. – И цены поднялись на двадцать процентов.

– Че так сильно? – удивился Петровский.

– Логистика дорожает.

Саша долго стояла в коридоре, пропускала однокурсников вперед. Те в целом тоже привыкли к откровенности Сафронова, но сегодня был выход даже за его рамки. Миронова смерила Сашу непонятным взглядом. Все там было: и презрение, и злорадство, и претензия.

– Не обращай внимания, Сафа же всегда дичь гонит, – успокоила подругу Катя.

Ее ровный тон настраивал на баланс.

– А я бы попробовала. Там же Золотов! Когда еще с таким красавчиком высветится шанс, – Тоня смеялась не краснея. – А Сафу можно и потерпеть.

Саша выразила скепсис на лице и рассмеялась громко. От стресса. Непристойные предложения ей никогда не поступали, потому она не знала, как на них реагировать. Не столько оскорбилась, сколько просто растерялась. И бесилась, что Золотов это видел. Потом вспомнила и поразилась, как тот на все равнодушно реагировал. Ей захотелось иметь такую же выдержку.

***

Саша сильно боялась опоздать на семинар и пришла аж за полчаса. «Зря отказалась от маминой каши», – досадовала, когда была уже на месте, и пыталась утихомирить желудок. В гостинице имелся дорогой бар, где подавали мизерную чашку кофе за огромную цену, но за неимением альтернатив девушка купила эспрессо и сырники.

– Приятного аппетита, – раздался над головой голос Золотова.

– Не чавкай, рыжая. Еду никто не отберет, мы на шухере, – Сафронов, как всегда, издевался.

Сашу они застали врасплох, но она отреагировала стойко. Могла бы поперхнуться, но успела проглотить последний сырник. Зато кофе капнула на розовую блузку в районе правой груди и на юбку прямо в области паха. На деловые семинары девушка всегда наряжалась в классическом стиле, придавала себе солидности. Лена Афанасьевна учила ее, что на таких встречах надо быть ухо в остро и рукой на пульсе, чтобы однажды удачно оказаться в нужное время в нужном месте и попасться на глаза нужным людям. «Так и работает нетворкинг», – говорила наставник. Саша внимала и следовала советам.

Беситься на парней из-за посаженных капель решила не здесь. В холле собрались серьезные люди. Многие практикующие журналисты из известных изданий посещали подобные семинары. Опытные непосредственно участвовали, помоложе – их слушали и перенимали знания. Студенты и на тех, и на других смотрели с восторгом, по крайней мере, Саша.

Она медленно прокрутилась на барном табурете от стойки к залу и уставилась на парней с кислой миной. Оба молодца выглядели слегка потрепанными, но стояли ровно и лыбились так, словно всегда были счастливы. Глаза обоих казались масляными, бликовали. А зрачки в них нестандартно расширились. И движения выходили плавными, будто производились не в воздухе, а в сжиженном газе. Как ищейка, девушка пошмыгала носом, чуть выпятив подбородок, и ахнула.

– Вы под кайфом, что ли? – проворчала шепотом и вскочила на ноги.

– Были. Уже отпустило, – озвучил Золотов с печалью и посмеялся тихо, бессильно.

Только теперь она заметила, что они немного пошатываются, стоят на месте, но головы и плечи ходят кругом. Золотов сильно ссутулился, прижимался к земле, искал сбалансированное положение, но все равно оказался выше Сафронова на целую голову. Тот был настолько тонок, что почти переламывался надвое, однако стоял.