"Пиратыч, - закричал Витя, - а ты сам-то читал письмо Трех Лепестков Черной Розы? На-ка вот, прочти".
Я не торопясь убрал со стола диссертацию Пал Палыча - Витиного папы (ее уже который раз возвращают для доработки, и он доверят мне пройтись по ней лапой мастера), развернул письмо и стал читать.
С первых же строк я понял, что если Витя поедет в гости к Трем Лепесткам Черной Розы, то, конечно же, я поеду с ним. Одном ему там просто нечего делать. В письме было следующее:
"Дорогие Витя и Пират! Мне очень нужна вашапомощь и ваш совет. Я с удовольствием вспоминаю, какв прошлом году мы все вместе сумели победить страшного дракона войны, а сегодня проблемы иные, реальные, но не менее важные. Я взяла на воспитание маленькую собачку Эвелинку и привезла ее домой, но мои родители категорически против того, чтобы этот очаровательный пес, вернее, эта очаровательная псинка жила у нас. У нас новая квартира - мы переехали из Австралии в Италию (папа здесь будет работать), - и в ней, в целой Италии, оказывается, нет места для нас с Эвелиной.
Я говорю для нас, потому что мы теперь неразделимы. Мы подружились. А разве можно выбросить друга, который смотрит на тебя и верит? А тут еще объявили о собачьем конкурсе в очаровательном городе на побережье Сенигаллии, и мы выезжаем туда с Эвочкой через месяц. Ведь если Эва заслужит какую-то награду, то, во-первых, она будет считаться участником общеевропейского собачьего Марша мира, а значит, полноправным членом общества, а во-вторых, наши родители не посмеют не пустить ее в дом, к тому же мы заработаем деньги. К сожалению, у нас деньги иположение решают очень многое. Гораздо больше, чем доверчивый мокрый нос и симпатия. Не дай вам Бог построить такое же общество.
Я очень прошу вас приехать с Пиратом вместе, и мы, может быть, вместе с Пиратом (подчеркнуто Тремя Лепестками Черной Розы. - Пират) придумаем что-нибудь. Жить будем в Сенигаллии, на берегу моря в отеле "Масси" (здесь очаровательная хозяйка Элизабета, ик собакам относятся лучше, чем мои родители), Мой телефон... " И дальше был номер телефона нашей с Витей милой некогда австралийской, а теперь итальянской подружки.
Я восторженно тявкнул и отдал Вите письмо, и Витя побежал показывать его маме Маше. Из конверта, в котором лежало письмо, выпал еще какой-то документ с огромным количеством печатей. Это было официальное приглашение Вите от Трех Лепестков Черной Розы посетить Итальянскую Республику.
В момент чтения письма мне показалось, что где-то запели "Аве Мария". А когда ее поют, на мои собачьи глаза наворачиваются слезы. Я слушал ее мысленно, но восторженно и самозабвенно.
А потом мы с Витей сидели в нашей комнате и прислушивались к разговору взрослых. Витя относительно к происходящему хладнокровно, а я с душевным трепетом. Не то чтобы я боялся, что мне придется остаться. Просто, не помню уж при каких обстоятельствах, но совсем еще щенком, я слышал, что нужны какие-то характеристики для поездки за границу. Где их берут - не знаю: то ли в комиссионном магазине, то ли еще где-то, и сколькоэто стоит.
Сидя с Витей в комнате, я усек что-то похожее от Пал Палыча. А потом услышал вдруг голос мамы Маши, с пафосом произнесший: "Какое, милые, у нас тысячелетие на дворе? " Он успокоил меня. И оченьскоро, уже по мерному воркотанию голосов из кухни, мы с Витей начали понимать, что в Италию нас отпустят двоих. Только Пал Палычу мамой Машей было дано указание узнать, как это можно побыстрее сделать.
В наше удивительное время это оказалось не так уж сложно. В особенности потому, что Мама-Маша и Пал Палыч в это время были как раз в отпуске и у них было много времени для того, чтобы заниматься нашими делами.
Сперва Пал Палыч двое суток стоял в какой-то очереди, для того чтобы узнать, как можно отправить ребенка за границу, какие документы оформить, где икогда. Тщательно все записав, он по рассеянности забыл спросить про меня.
- Вечно ты забываешь самое главное, - сказала Мама-Маша и, прицепив меня к поводку, пошла узнавать сама.
Там, куда мы пришли, я держал себя так, словно я не обыкновенный фокс-крысолов, а стая разъяренныхволков, охраняющих царицу, а Мама-Маша выступала не как обыкновенная дама, а как Нике Самофракийская, вышедшая из Музея античности.
Очередь расступилась, и через десять минут мы, уже узнав все, что нам было нужно, медленно и мирно шли по бульвару.
На следующий день Пал Палыч отправился в другую очередь. Потом в третью, в четвертую, в пятую...
Надо ли говорить, что по его стопам шли мы с мамой Машей и доделывали то, что он забыл или не успел.
На полпути к путешествию
Сначала мы, конечно, долго оформляли документы, а потом только стали собираться. Потому что глупо было бы поступать наоборот. Вдруг кто-то из нас не понравился бы чиновнику от выездного ведомства инас бы не пустили!
Есть такая организация - Управление виз при Главной милиции города. Это управление находитсяпри милиции, я уверен, потому что именно милиция должна помогать гражданам обновленной России добиваться всего того, чего бы те ни захотели. В рамках закона, конечно.
Туда-то и отправился Пал Палыч с тем, чтобы взять там анкету, потом ее заполнить, отнести назад и там уже на основании приглашения Трех Лепестков Черной Розы получить для Вити заграничный паспорт.
Я был почему-то уверен, что паспорт Вите не дадут: сказались долгие разговоры мамы Маши с соседями, да и возраст Вити паспорта, даже в моем собачьемсознании, не предполагал. Ведь я знал - паспорт выдают в четырнадцать лет. А Вите только двенадцать.
Но каково же было мое удивление, когда Витя все-таки получил паспорт, и в нем было написано, что он едет в Италию, правда, с оговоркой - "в сопровождении".
Сопровождение это дядя Сережа, друг нашего папы, между прочим профессор географии, который как раз и собирался туда в командировку, и мы примкнули к нему. Не знаю, как дядя Сережа, а мы с Витей был очень рады. В каждом путешествии необходим свой Жак Паганель.
Теперь осталось только немного - найти спрятанные где-то у мамы Маши мои документы, потому что вдругбез них потеряюсь за границей или меня остановят на таможне, как же тогда быть?
