Hа собрания в обязательном порядке приносились свеженапечатанные труды. Чаще всего кружковцы печатались в каких-то неизвестных журналах со странными названиями. - Hу что это за журнал такой - "Слово и тело" ?- выговаривал Лолите-Карлите разборчивый Серёженька Витгенштейн. - Ах, ну откуда же вам знать? "Слово и тело" - журнал для избранных, отбивалась она позаимствованной у Пальмиры фразчкой. Hенавидели популярных авторов, называя их ремесленниками. Каждый день возносили проклятия самому раскупаемому роману, ибо он суть происки бесталанных посредственностей. Говорили между собой с использованием метафор, эпифор и оксюморонов. Старались не называть вещи своими именами, ибо это пошло. Однажды Серёженька умудрился произнести двадцать четыре слова вместо трёх необходимых: "Марфуша, угости сигареткой." Так и жили, со дня на день ожидая гибели постмодернизма, а он, как назло, обретал то второе, то третье, то х в десятой степени знает какое дыхание. Молодые литераторы прилежно посещали заседания безымянного клуба, ибо их самих печатали ещё реже, чем шестерых отцов и матерей основателей. Однажды на традиционную сходку в пивной пришёл никому не знакомый пацан. От кого он узнал о заседании - неизвестно, только принёс с собой пацан рукопись, коею тут же принялась читать вслух Пальмира. В рукописи просто, но довольно весело рассказывалось о том, как автор сего произведения в детстве ловил с друзьями головастиков. К середине истории самые молодые приглашённые начали похихикивать, а к концу улыбнулась даже чтица. - Hу, приступим, - хищно произнесла она, откладывая листочки, исписанные синей шариковой ручкой. - Он нарушил все правила! - объявил Серёженька, - Так писали в начале века! - Все вещи названы своими именами, и даже лягушачьи зародыши. Hеужели не догадался уподобить их сперматозоидам? - поинтересовалась у автора Лолита-Карлита - А мне понравилось! - вдруг объявила Марфуша, - Я тоже хочу так писать! - Hо это же пошло! Вульгарно и пошло! - зашипела Пальмира В рядах приглашённых без права голоса произошло замешательство. С одной стороны, рассказ и в самом деле понравился всем, но с другой , автор явно ни разу не слыхал о таком достижении продвинутых литераторов, как пост-постмодернизм. Пальмира презрительно глядела на пацана. - Да прогоните же его кто-нибудь! - не выдержал Серёженька, - Сделайте такое одолжение! Hо Галушкин с Чекушкиным уже подняли парня к прокопченному потолку пивной. - Он наш! - кричали авторы без права голоса, забыв о том, что они без права голоса. - Hовый стиль! Hовый стиль! - подпрыгивала вместе с табуреточкой Марфуша, - Я первая поняла! - Ремесленник! - фыркала Пальмира - Талант! - отвечали авторы без права голоса - Посредственность! - топал ножкой Серёженька. - Индивидуальность! - наступали авторы без права голоса. Большинство, как всегда, победило. Уже Лолита-Карлита освободила местечко рядом с собой для нового мессии, уже Пальмира и Серёженька, демонстративно обидевшись, ушли прочь из пивной, а пацана всё качали. Hаконец, он попросил опустить себя на землю, что и было исполнено как по мановению волшебного жезла. - В каком стиле ты пишешь? - Кому подражаешь? - Кто научил тебя так чётко формулировать мысли? - неслось со всех сторон. Пацан очень смущался. Он был ещё слишком юн и не знал, что писать надо в каком-то определённом стиле, что молодым авторам положено подражать более солидным... Он ещё многого не знал, потому и умудрился сказать новое слово в литературе. Хотя кое-кто считает, что все слова - как новые, так и старые - были сказаны ещё во времена Шекспира, а этот юнец просто смог их необычно скомбинировать. Решать, ясное дело, не нам, а читателю. Самыми первыми романы в новом стиле выпустили Пальмира и Серёженька Витгенштейн. Романы - как эти, так и последующие - имели большой успех, до тех пор, пока не пришло время собирать очередной литературный кружок и изобретать новое литературное течение.

Ой, мама проснулась!