1

1

Дом казался огромным. Да он таким и был. Им потребовалось пять минут, только чтобы дойти от торца до главного входа. Весь длинный фасад, словно уродливыми бородавками, был усыпан кондиционерами.

Галя шла нетерпеливо, чуть подпрыгивая на каждом шагу. Ей хотелось побежать, скорее покончить с делами и еще быстрее гнать обратно, в тот торговый центр у метро, где столько всего интересного, но приходилось равняться на маму. Мама спешила: лицо ее разрумянилось, ноздри раздувались от сбитого дыхания, ноги быстро-быстро перебирали под узким и длинным красным пальто, но куда ей поспеть за энергичной десятилетней дочерью?

У Гали не хватало терпения. Подстраиваясь под мамин шаг, она разглядывала дом и дивилась его громадности: целый город, а не дом, семь этажей, окна высоченные, широкие карнизы, лепнина, строгие прямые линии. В таком здании и находиться должно что-то величественное.

– А что там, мам? Куда мы идем? – Галя уже много раз это спрашивала, но мамины объяснения вылетали у нее из головы.

Ответа она не дождалась. Гале пришлось несколько раз повторить вопрос, прежде чем задумчивая мама обратила внимание.

– Да так… – протянула та, медленно отвлекаясь от своих тяжелых взрослых дум. – Там всякие офисы, фирмы, компании – очень уж их много разных. И вот, мы с тобой как раз в один из этих офисов и идем, чтобы оформить необходимые нам документы.

Документы. Можно ли придумать более скучное слово? Они с мамой постоянно ходили оформлять всякие документы, сидели в бесконечных очередях, бродили из кабинета в кабинет по длинным тесным коридорам, напарывались на закрытые двери, снова куда-то шли, за кем-то занимали, чего-то ждали. А вокруг всегда были люди. Грустные взрослые люди с печатями обреченности на лице. Не сказать, чтобы Галя сама так уж хотела взрослеть, наблюдая всю эту безнадегу вокруг.

– А что там во всех этих офисах делают?

– Ах, кто бы знал… – вздохнула мама.

Ступени были скользкие от мокрого снега. Галя поднималась первой и мама опиралась на ее руку. За тяжелыми дверями скрывались еще одни, только теперь раздвижные. Галя прокралась к ним по стеночке, потому что стоило ей оказаться в предбаннике, как что-то громко зашумело, затарахтело, и полоски на полу, показавшиеся вначале обычным ковриком, принялись двигаться из стороны в сторону.

– Да это же просто щетки! – засмеялась мама и демонстративно прошла прямо посередине. – Смотри!

Галя пригляделась и увидела, что каждая полоска – это, и правда, узенькая щетка, а когда все они вместе двигаются в разные стороны, то счищают с обуви снег и грязь. Но в тот же момент ее охватило тревожное предчувствие: казалось, что-то плохое случится с тем, кто пройдет по этой жуткой грохочущей штуке. Но предчувствие запоздало – мама уже входила в раздвижные двери, ведущие в вестибюль. Галя с тяжелым сердцем следовала за ней.

В большом, полном народа зале ее тревога поутихла. В конце концов, это предчувствие такая же глупость, как вера в то, что случится что-то плохое, если наступить на промежуток между плитками или не перешагнуть через бордюр левой ногой.

Они с мамой присоединились к ожидающей лифта толпе и вскоре уже шагали по извилистым и пустынным коридорам пятого этажа.

– Ну вот, пришли, – сказала мама, открывая тяжелую металлическую дверь, на которой было написано «307-312». За ней прятался еще один коридор, только совсем короткий, в котором было почему-то только три двери (хотя входная табличка вроде как намекала на большее) и стоял ряд старых откидных кресел.

– Посиди тут, – попросила мама и, оставив пальто на кресле, скрылась за средней дверью.

Галя села и приготовилась к долгому ожиданию.

2

2

Мамы не было больше часа. Галя коротала время, играя на телефоне, пока батарея не замигала тревожным красным. Тогда Галя встала и принялась мерить шагами коридор. Она подобрала потрепанный рекламный буклет, оставленный кем-то на столике в углу, и изучила его от корки до корки, потом подсчитала количество плиток в полу, повторила заученные накануне стихи…

Когда ждать стало невыносимо, Галя решила, что пора маму поторопить – того и гляди, тот торговый центр закроется! Она достала было телефон, но его потухший черный экран не хотел оживать. Тогда Галя осторожно постучалась и зашла туда же, куда до того заходила мама.

Здесь был большой светлый кабинет, в котором стояло вразнобой восемь столов и за каждым из них сидели люди. Кто-то печатал, кто-то листал бумаги, кто-то пил чай, вот только мамы среди них не было.

Галя растерялась, но потом заметила за большим ксероксом еще одну маленькую дверь. Мама, должно быть, там.

– Девочка, ты куда? – строго спросила одна из женщин, отвлекшись от экрана компьютера.

Галя поздоровалась и объяснила, что ищет маму.

– Тут твоей мамы нет, – ответила женщина.

– А там? – Галя показала на дальнюю дверь.

– Там ее нет тем более. Это подсобка.

– Подсобка? – Галя ничего не понимала. – А можно я все же посмотрю?

– Девочка, хулиганить будешь в другом месте, – женщина уже выглядела раздраженной. – Иди-ка отсюда, не нарушай рабочий процесс!

Галя потопталась на месте. На нее смотрели, кто-то недовольно, кто-то с любопытством. Наверное, мама уже вышла, а она и не заметила. Пропустила как-то.

– Иди-иди.

Галя вернулась в коридор. Мамино пальто лежало на месте. Галя села рядом и попыталась включить телефон. Она уже начинала волноваться. Вдруг она все перепутала, и мама зашла не в ту дверь? Вдруг пока Галя искала маму в одном кабинете, та вышла из другого и сама отправилась разыскивать Галю, а пальто просто позабыла?

Но две другие двери оказались заперты. Да и ведь она точно помнила, что мама вошла в среднюю! Почему же та женщина сказала, что маму там не видели?

– Не будем паниковать раньше времени, – пробормотала Галя, успокаивая себя. – Все в порядке.

Вдруг они спрятали ее в подсобке? Кто знает, что это за люди там, может, они преступники? Вдруг мама сейчас пытается выбраться или лежит без сознания?

Нет, не может быть. Они просто каким-то странным образом разминулись. Сейчас мама придет, надо сесть и спокойно ждать.

Галя подхватила с кресла пальто и обняла его, вдыхая мамин запах.

За средней дверью послышались шаги. Галя сама не знала, что побудило ее так поступить, но когда дверь открылась, она быстро юркнула за нее и затаила дыхание. Конечно, это было глупо, ведь стоит только выходящему прикрыть за собой дверь, как тут же обнаружится, что Галя за ней пряталась. Но дверь не закрывалась, кто-то остановился на пороге с другой стороны.

– Девочка ушла, – услышала Галя безжизненный тусклый голос.

– Хорошо, – приглушенно ответили из кабинета.

– Нет, не хорошо! – возразила та женщина, с которой Галя говорила чуть раньше. – Надо было задержать ее прямо тут, как я предлагала. Она сама хотела посмотреть подсобку.

«Подсобку? – с ужасом подумала Галя. – Что же они сделали с мамой?»

– Мы не могли действовать без прямого распоряжения…

– А пока его получали, девчонка ускользнула!

Послышался механический писк, а потом новый голос сообщил:

– Охрана ее не видела, девочка все еще где-то в здании.

– И кто знает, куда она может забрести!

Они могли с легкостью ее обнаружить, говорящему достаточно было сделать шаг и оглянуться, но внезапно дверь захлопнулась и разговор прервался.

Галя переждала пару мгновений, а потом опрометью ринулась прочь, выскочила в основной коридор и понеслась вперед, прижимая к груди красное мамино пальто.

3

3

Коридор петлял, изгибался, ветвился. Галя с разбегу споткнулась о внезапно возникшую за очередным поворотом ступеньку и повалилась на пол. Пальто смягчило удар. Превозмогая саднящую боль в коленях, Галя поднялась и огляделась. Понятно было, что она заблудилась. Где теперь лифт? Где дверь с надписью «307-312»? Где лестница? Но самое главное: где мама? Что они с ней сделали? И кто «они» такие? Что им нужно?