— Да с чего ты взял?

Последние пара слов тонут в протяжном зевке, а над удобным компьютерным креслом поднимаются, тянутся вверх сжатые в кулаки ладони — и кто его знает, что скрепит громче, старое несчастное кресло или многострадальный позвоночник программиста.

Волкову надо, наверное, награду выдать за столь феноменальную дедукцию.

— Он вчера на ночь чипсы колой запивал, — сдаёт Сергея Лера, подходя к столу, и спокойно делает глоток из своей чашки. — Потом всю ночь здесь торчал.

Серёжа запрокидывает голову и шипит на неё, что она предательница.

Беззлобно, правда. С каким-то даже теплом в голосе, будто что-то хорошее говорит.

И звучит это как-то почему-то приятнее, чем манерное «ма шери».

— Серый, какого хрена? — Волков кивает в приветствие Лере и строго хмурится.

— Мне нужно было сосредоточиться, — Серёжа пожимает плечами и лениво переводит взгляд с одного собеседника на другого.

Развалившись в кресле, как пережёванная вафля, так и надеется, что этим двоим и впрямь не совсем уж плевать.

— Молодец. Сам мне все уши про режим прожужжал, — Волков то ли ржёт, то ли правда ругается.

Лера чувствует себя слабым ребёнком, но, честно говоря, ей почти всё равно. Из-за тонны обезболивающих, которые ей прописали с её травмами в сон клонит всё время, и уснуть она может в любой момент и в любом месте.

Она случайно отключается на диване в гостиной, когда решает посмотреть телевизор.

Лера поворачивается, когда чувствует, как сверху опускается что-то тяжёлое, но очень-очень тёплое. Она силится открыть заспанные глаза, удивлённо вздрагивает, в полумраке вечерней комнаты сталкиваясь взглядом с укрывающим её Разумовским. Тот смотрит словно мимо неё, задумчиво кусает губу, погруженный в свои какие-то мысли. Он наклоняется ближе, поправляет одеяло на плечах и, кажется, только сейчас замечает, что разбудил. Он тихо усмехается в ответ на её красноречиво удивлённый взгляд.

— Олег всегда мёрз по ночам, — говорит тихо-тихо, тревожить не хочет. — Приходилось отдавать ему свое одеяло, чтобы не дрожал, как ты сейчас.

Лера непонимающе хмурится, и только после его слов понимает, что и в самом деле замёрзла во сне. Отлично, ещё одной слабостью больше.

Только вот Сергей почему-то не издевается ожидаемо.

— Тоже мерзлявая, как он? — усмехается спокойно.

И от его тона почему-то даже неловкость за проявленную слабость растворяется. Это кажется Лере очень неправильным, непривычным.

Но если честно, одеяло так приятно согревает, что она об этом, пожалуй, подумает утром.

Лера недовольно смотрит на часы напротив, бьётся затылком об стену. Нет, это невыносимо, Разумовский ужасный сосед. Он практически не спит, ставит на полную громкость музыку — после пары прокатов классики Лера почти скучает по кириному рэпу. Он шатается всю ночь по дому в своём жутком цветастом халате и зарядкой от ноутбука, которую срочно надо перемотать изолентой, потому что можно стать невероятно успешным богатым безумцем, но студенческое я из себя так и не вытравить.

А теперь вот как оккупировал с вечера ванную, так и торчит там битый час.

Имел бы совесть, чесслово. Время уже к полуночи, она жутко устала и хочет спать.

Дверь, наконец, открывается. Лере уже хочется стукануть полотенцем по его наглой роже, только вот рожа не наглая, а уставшая и абсолютно невинная, а когда Серёга видит разъяренную пантеру Леру, так и вовсе — вытягивается удивлённо.

— Лер, ты чего здесь? — вообще его смутить трудновато, но Лере, кажется удалось. Он плотнее запахивает огромный махровый халат и, неловко её оттесняя, выходит в коридор.

— Жду своей очереди, — сердито отвечает Лера.

Разумовский смеряет её долгим непонимающим взглядом, после чего вздыхает и, едва не задевая её, резко поднимает руку, указывая пальцем куда-то вглубь коридора.

— До конца, направо и дверь слева, — спокойно говорит он. — Я ведь показывал в первый день.

Лера в первый день сбита с толку была и дезориентирована.

— Что ты мне показывал? — спрашивает неуверенно.

— Вторая ванная, — Серёжа морщится.

— У тебя есть вторая ванная? — Лера следит взглядом за его рукой и вздыхает.

Ну разумеется. Есть, конечно, ну кто бы сомневался.

— Для гостей, — Серый пожимает плечами. — Ну, у меня их обычно не так много, так что она вся в твоём распоряжении.

Лера надеется, что он там у себя сидя ночами в своей серверной всё же достанет номерочек Алтана — катану бы одолжить, да и самого Алтана, в качестве палача.

Сергей будит Леру посреди ночи, трясет настойчиво за плечо. Она, наконец, разлепляет глаза, смотрит сонно поверх подушки.

— Тебе чего? — спрашивает, по бледному лицу Разумовского понимая, что что-то не так.

— Олег пишет, что у него температура, — он кивает на телефон, и только сейчас Лера, проснувшись окончательно, замечает в темноте, что Сергей в верхней одежде. — я поеду к нему, не теряй, хорошо?

Лера хмурится.

— Хорошо, — рассеянно отвечает она.

— Чудненько, — кивает Серёжа и поднимается, торопливо выходя из её комнаты и закрывая за собой дверь.

Это даже забавно, что он думает, будто она стала бы переживать, пропади он без предупреждения.

Лера отстраненно думает, что стала бы.

Пропадает он и впрямь надолго. От Олега Сергей возвращается только через пару дней, и Лера даже не собирается спрашивать, как они там справились, потому что понимает прекрасно, что Разумовский бы не вернулся домой, зная, что Олег и его здоровье не в полной безопасности.

Только вот смотрит на Серёжу, который устало падает на диван и трет виски, садится рядом, морщась от неприятных ощущений при каждом движении.

— Всё в порядке? — спрашивает.

Серёжа тут же кивает.

— Да, — торопливо заверяет он Леру. — теперь да.

Медлит, прежде чем спросить.

— Ты без меня лекарства принимала?

Лера тут же глаза закатывает. Вот и сочувствуй этому.

— Да, а ты? — передразнивает она.

Серёжа усмехается.

— За мной же Олег следил.

— Предполагалось же, что это ты уехал за ним следить, — уточняет Лера.

Лера кусает губу. Больно, и как Разумовский живёт только с вечно прикушенной губой? Не помогает ведь ни сосредоточиться, ни успокоиться.

Разумовский днюет и разве что не ночует у Олега, если тот относительно в нормальном состоянии. Если, конечно, это слово вообще подойдёт в их ситуации и их компании. Уезжая, Леру он обычно предупреждает. Или скидывает смс-ку, когда датчики движения передают, что она проснулась и шатается по дому, как по музею.

Он просыпается обычно позже, чем она, если вообще спит, но вот уже полчаса как отклоняется от своего недорасписания. Лера допивает чашку кофе. Нет, она не то чтобы волнуется за него, просто, как показывает практика, два опытных преступника совершенно не умеют запирать двери и смотреть в дверной глазок.

Она поднимается по лестнице, заглядывает в его спальню. Замок на двери, конечно, для приличия есть, и реакция у Сергея, по идее, молниеносная.

Лера толкает дверь и безнадёжно вздыхает. Не заперто.

А вот он, молниеносный, дрыхнет в окружении подушек и в компании пустой бутылки из-под вина.

Которое ему категорически нельзя, с его-то таблетками.

Лера закатывает глаза. Подходит ближе.

— Разумовский, ты крышей окончательно поехал? — громко спрашивает она, не заботясь о сочувствии. Сергей только за голову хватается руками, тихо стонет.

Не дождавшись ответа от него, Лера обращается к высшему голосу разума и набирает номер Олега.

— Налей ему горячий чай с тремя ложками сахара, — хрипло говорит Волков и кривит губы.

— Так себе медицинская помощь, — морщится Макарова.

— Он сам виноват, — Олег хмурится так строго, что Лера жалеет, что звонит по видеосвязи. Или что не передала трубку Сергею. — Ничего, мы это проходили пару раз, к вечеру оклемается. С причинами я потом сам разберусь, не лезь к нему.

— С причинами?