— Если у меня самого до сих пор нет настоящего имени, — безразлично отозвался парень. — думаешь, что меня они волнуют?

Софи улыбнулась. Впервые за весь долгий день, наконец-то, улыбнулась. Прожигать опекуна недоверчивым взглядом девочка не перестала, но, очевидно, немного успокоилась.

— Приготовишь мне макароны? — попросила она. — С сыром.

Пятый кивнул.

А затем вспомнил, что он тут главный.

— Марш мыть руки, — велел он, мотнув головой в сторону ванной.

Набрав полную кастрюлю воды, Пятый с грохотом поставил её на плиту. Включил огонь и по привычке выудил из шкафа коробку с кофе. Подумал пару мгновений и поставил её назад, беря вместо неё упаковку с макарошками.

Софи молча наблюдала за его действиями, сидя позади него за столом.

— А сколько тебе лет? — наконец, спросила она.

Пятый повернулся к ней. Закатал рукава рубашки до локтей, чтобы не мешали кашеварить макароны аль денте, и нахмурился. Смерил ребёнка долгим скептическим взглядом.

— Ну, ты поверишь, если я скажу, что шестьдесят девять?

Софи пожала плечами, от чего рассыпавшиеся по ним светлые кучеряшки забавно подпрыгнули.

— Да, — невозмутимо отозвалась она.

Пятый непонимающе нахмурился и тут же усмехнулся.

Ах да.

Дети.

— А где ты работаешь? — продолжила задавать вопросы Софи.

— В университете на кафедре, — охотно ответил Пятый. — Ты математику любишь?

— Не очень, — честно призналась девочка, капризно скривив рожицу.

— Ну и отлично. Зефир хочешь?

Надо же ему становиться добрым отцом, в конце концов. Клаус бы одобрил. Пятый недовольно нахмурился своим мыслям. Так, стоп. Если он делал что-то, что одобрил бы Клаус, и считал, что это хорошо, значит, он куда-то не туда в этой жизни свернул. Зефир он, тем не менее, достал. Новую упаковку из запаса новых упаковок, выложенных чуть ли не в алфавитном порядке.

— Разве перед ужином можно есть сладкое? — неуверенно спросила Софи.

— Не нуди, — сделал ей замечание Пятый и открыл упаковку, высыпая в миску зефир и ставя её перед девочкой. — Ешь. Кофе пьёшь?

— Мне семь, — возмутилась Софи. — С половиной.

— Ну да, я тоже только после восьми начал, — согласился Пятый.

Софи смерила его внимательным взглядом, от которого Пятому было неловко ровно до того момента, пока девочка, наконец, не выдала, что у неё на уме.

— Вода кипит, — сказала она, указывая пальцем на кастрюлю.

Пятый закатил глаза. Вот ещё будет его какой-то ребёнок учить макароны варить. Он, между прочим, в апокалипсисе выживал на консервах. За его спиной ребёнок в уличной одежде хомячил зефир, а он шипел на кипящую воду, чтобы она кипела не так агрессивно.

Ему ещё никогда не хотелось придушить Клауса так сильно, как сейчас. К сожалению, тот дальновидно смотался.

— С сыром, — напомнила девочка. — А ты не злой, я думала, ты ругаться будешь.

Пятый всыпал щедрую порцию макаронин в кастрюлю и повернулся к Софи. Скрестил руки на груди и нахмурился, оправдывая все ожидания бесстрашного ребёнка.

— Будет за что, поругаюсь, — предупредил он. — Но я же не псих какой-то. Зачем бы я стал детей просто так обижать?

— Никогда никого не обижал?

— Ну, — Пятый почесал затылок. — Никогда это громкое слово, Софи. Долгая история, если честно.

Девочка задумчиво посмотрела на опекуна и перевела взгляд на пачку сладостей, которую держала в руках.

— Пообещаешь покупать мне зефир, когда захочу? — предприимчиво спросила она.

Пятый пожал плечами.

— Без проблем.

Малышка кивнула и набила полный рот зефира.

— Тогда можешь не рассказывать, — добродушно разрешила она.

Замечательно всё-таки дети приоритеты расставляют. Прям как Клаус.

Поставив перед ребёнком тарелку макарон, Пятый положил порцию для себя. Уселся напротив девочки. Внимательно посмотрел на недовольно скривившиеся губы, закатил глаза, встал на ноги. Достал из холодильника кусок сыра и щедро натёр его над тарелкой, не уронив ни одну сыриночку мимо.

Подумав, он строго навис над Софи.

— Ты должна сказать «спасибо», — напомнил он.

Софи тут же послушно кивнула головой и поблагодарила. Возможно за то, что её здесь до сих пор не съели, судя по грозному виду Пятого. Тот уселся обратно на место и принялся ковырять вилкой в тарелке. Подняв глаза на уплетающую за обе щёки макароны девочку, вздохнул.

Потянулся за сыром и тёркой для себя под хитрое хихиканье малышки.

— Ешь давай, — буркнул он.

— Можно мне говорить плохие слова? — сразу решила расставить точки над «i» Софи.

Пятый задумался.

— Только при одном условии: я образцовый отец, так что ты не ругаешься при моих сёстрах. Иначе неделя без сладостей, ты меня поняла?

— Ты их что, боишься? — удивлённо прошептала девочка.

Пятый поджал губы и попытался отмахнуться от воспоминаний.

— Честно? Да. Одна из них как-то апокалипсис несколько раз устроила.

— Тогда не буду, — серьёзно согласилась Софи.

Остаток ужина прошёл в тишине — всё-таки с сыром макарошки оказались и впрямь на порядок вкуснее.

— А что мы сегодня будем делать? — спросила Софи, когда её тарелка опустела.

Пятый нахмурился. Развлекать ребёнка он не собирался, но и быть вторым Реджинальдом — тоже. Если будет себя хорошо вести и не ёрничать больше, чем он сам, то, может, даже спокойной ночи пожелает.

— Я буду готовиться к лекции, а ты, — Пятый глянул на часы на стене, — можешь осмотреться тут. Только не рисуй в моих конспектах.

Девчушка пренебрежительно фыркнула.

— Мне что, шесть лет, по-твоему? — протянула она и тут же смутилась под строгим взглядом. — Ладно, не буду.

— То-то же, — одобрительно хмыкнул Пятый. — Ляжешь спать в десять, а утром отведу тебя в школу. Ты же всё ещё в школу ходишь?

Софи попыталась закатить глаза так же, как до этого делал Пятый, но у неё это пока получилось не так профессионально. Ничего, опыт придёт.

— Мне семь лет, — напомнила она, — с половиной.

— Оправдывайся, — поддразнил девочку Пятый и усмехнулся.

Софи задумалась.

— Ты меня отведёшь или отвезёшь? — зачем-то уточнила она.

Пятый поднялся с места, убирая тарелки за собой и вредным ребёнком.

— У меня нет машины, так что пойдём ножками, — пояснил он и включил кран.

— Отстой.

Пятый резко повернулся к девочке и изогнул бровь.

— Ещё одно правило по поводу ругательств, — он махнул рукой так, чтобы тёплая мыльная вода брызнула на взвизгнувшую от смеха малышку, — против меня тебе их использовать запрещено.

Софи обмозговывала новую идею всего пару секунд, прежде, чем найти выход из ситуации.

— Против дяди Клауса можно?

Пятый довольно ухмыльнулся.

Может, всё не так плохо, как ему казалось. Они определённо найдут общий язык с этой малявкой.

— Нужно, — кивнул он и тут же напустил на себя строгий вид, будто ничего не говорил.

========== Часть 3 ==========

— Почему тебя зовут Пятый?

Пятый поднял голову от отчёта и нахмурился. Оказалось, что детей до тринадцати лет запрещено оставлять дома одних без присмотра, даже на пару часов. Школьные уроки заканчивались в три, а работал Пятый на добрых четыре часа дольше. В этот день у него было окно, так что он успел забрать Софи из школы и привести к себе в универ.

Почему бы не напугать ребёнка вышматом сразу, чтобы она наверняка знала, чего в этой жизни действительно стоит бояться.

Дожидаясь следующую пару, Пятый просматривал сданный студентом отчёт. Однако ни студенту, ни преподавателю этот отчёт, честно говоря, интересен не был. Поэтому Пятый легко отвлёкся от работы и повернулся к Софи, забравшейся на письменный стол и весело болтавшей ногами в воздухе.

Та ждала ответ на самый главный вопрос вселенной.

— Видишь ли, — Пятый хмыкнул и откинулся на спинку стула, — когда отец усыновил меня и моих…

— Тебя тоже усыновили? — удивилась Софи.

Пятый пожал плечами.

— Да, только, в отличие от моего опекуна, я перед тем, как получить ребёнка, прошёл целую кучу тестов. В том числе у психиатра.