Я залетел в подъезд и побежал по лестнице. Приближаясь к своему этажу, я услышал шум аэрозоли — она опять расписывала нашу дверь! Она успела написать слово “Здесь”, когда я подбежал к ней сзади. Одной рукой я взял её за шею, а другой схватил её руку с баллончиком и направил струю на неё, раскрасив чёрную толстовку в красный цвет. Она успела больно пнуть мне под коленку, прежде чем я повалил её на пол. Баллончик покатился в сторону лестничного марша и с грохотом начал отсчитывать ступеньки. Из приоткрытой двери выглянула испуганная Юлька.

Я тряс Динару, держа её за воротник, и повторял:

— Что ты собиралась написать на моей двери? Что ты хотела написать, говори, тварь!

— “Здесь живёт сын шлюхи”! — процедила она сквозь зубы, свирепо скривив искусанные в мясо губы, глядя на меня исподлобья презрительным взглядом.

Я потащил её за шиворот и скинул с лестницы — она сделала несколько кувырков, но быстро поднялась, отряхнулась и поскакала вниз, пнув от души баллончик, остановившийся на третьем этаже.

Динара прекратила выслеживать мою мать и сфокусировалась на отце, включив режим нежной и любящей дочки. Не знаю, что она ему такого наговорила, но отец испугался и решил на неделю вернуться в семью. И всё, мама сникла, вернулась в свою квартиру, и мы стали жить втроём. Тяжело было всем — ей в разлуке с Мишей, мне было больно видеть её страдания, а Юлька чувствовала себя лишней в этой квартире — она нашла предлог и уехала в Челны.

И меня вдруг осенило. Если я не смог подобрать ключи к Динаре в реале, я попробую достучаться до неё в вирте! Найти её фейковый профиль было несложно — она когда-то писала моей маме, пока та не удалила свою анкету. Её профиль был открытым, однако написать ей было нельзя без заявки в друзья. Я создал новую личность и стал думать, как к ней подступиться. Нужен был аргумент, чтобы она сама захотела добавить меня в друзья.

Я стал просматривать паблики, на которые она была подписана. Я искал её комментарии. Я проматывал стены пабликов один за другим, на несколько месяцев назад и моя настойчивость была вознаграждена. В одном из постов я увидел её комментарий и это было бинго: она без причины докопалась до автора поста и завязалась перепалка, в которой на неё накинулись все. На её коммах не было ни одного лайка, тогда как оппоненты набирали их по 100. Было очевидно, что Динара была не права, но я-то знал, почему она была такой злой. Я поставил ей лайк и выждал паузу. Потом постучался к ней в личку.

Это сработало. Она призналась, что после лайка ей тоже захотелось со мной поговорить. Завязался разговор, и я включил всё своё обаяние, лишь бы не оттолкнуть её, лишь бы ей было интересно со мной. На самом деле мне было легко показывать свою заинтересованность — ведь я действительно хотел залезть к ней в душу. Однако мне пришлось подавать свой интерес под соусом влюблённости. Мы договорились, что не станем раскрывать свои настоящие личности и будем мило общаться, не выходя за пределы виртуальности.

И уже через полторы недели нашего общения я рискнул употребить слово “люблю”. И это снова сработало, ибо она ответила взаимностью. Здесь я должен признаться, что в какой-то момент сам начал верить в свои чувства. Больше всего я боялся, что её интерес ко мне пропадёт, и я не смогу положительно повлиять на неё, поэтому мой мозг выворачивал всю душу перед Динарой, имитируя настоящие чувства к ней. Мой план увенчался абсолютным успехом — Дина начала испытывать ко мне привязанность, и я перетянул фокус её внимания с отца на себя. Ей просто нужна была любовь, также, как и мне, когда мама рассталась с отцом и переехала в другой город.

За это время я смог докопаться до причин её тревоги. За ширмой взаимоотношений с отцом я разглядел проблемы самоидентификации. Переходный возраст породил кучу сомнений и разочарований в окружающих и особенно в себе. Её пугало будущее без папиной поддержки. Её не устраивала собственная внешность. Мать для неё превратилась в бесчувственную неудачницу, от которой сбежал муж. Но в уходе папы Динара винила и себя — отец был с ней, пока она пребывала в беззаботном детстве, но, когда она начала взрослеть, и её характер стал портиться, любимый папа потерял с ней связь. Но о своей ненависти к любовнице она не упоминала — ведь она тоже не хотела меня оттолкнуть, показав на какую злобу способна.

Хоть мне и удалось переключить внимание на себя, я беспокоился, что, когда её отец снова сойдётся с моей мамой, у Дины вновь случится рецидив. И когда Миша почувствовал, что дочь успокоилась, он вернулся к себе и мама тоже переехала к нему. Наступил момент, когда я должен был быть с Диной 24/7, чтобы её не посещали дурные мысли. Сложность состояла в том, что Юлька тоже вернулась ко мне. Приходилось шифроваться, часто ходить в туалет, уезжать “по делам”, придумывать небылицы, чтобы оправдать постоянную переписку в Сети. В таком режиме было сложно поддерживать Динару, объём переписки сократился, поэтому пришлось компенсировать более сильным огнём страсти.

Динара прекратила донимать отца звонками, не занималась больше сталкингом, она просто ждала, когда я буду онлайн. Некоторое время мне удавалось вести двойную жизнь, но долго я бы так не протянул. Иметь виртуальную любовницу, пока ты строишь отношения с реальной девушкой — это тяжело психологически. У тебя просто не остаётся эмоций на неё. По нашим отношениям с Юлькой пошла трещина. Я понял, что балансировать нереально, нужна максимальная страсть, иначе можно потерять их обеих. Видимо придётся переключаться поочерёдно то на одну, то на другую. Спустя месяц виртуального романа я начал выдыхаться и решил поддать страсть в отношения с Юлькой. Я попросил у Дины перерыв, якобы разобраться в себе.

========== Решение ==========

Но с Юлькой ничего не получалось. То ли я изменился, то ли наши отношения изначально были обречены, но любовью там и не пахло. Особенно, когда я с лёгкостью генерировал любовь в вирте. В итоге так и произошло, что я потерял обеих. Однажды, заходя в квартиру, я запнулся о рюкзак:

— Юля, ты куда-то собралась?

— Я уезжаю домой. Насовсем.

— В смысле?

— Боже, Коля, хватит себя обманывать, у нас ничего не получается.

— Но мы можем всё исправить!

— Ты смеёшься надо мной? Коля! Я читала твою переписку с Софией!

— Послушай… Это не София, это Динара, я специально завёл с ней вирт, чтобы она не мешала маме!

— Серьёзно?.. Хотя какая разница! То, что ты ей писал — эти чувства нельзя сымитировать! Я не слепая! Совет вам да любовь. Я только одно понять не могу — ладно бы какая-то левая девка, но влюбиться в ту, которую ты ещё недавно спускал по лестнице… Я вас, парней, никогда не смогу понять. Прощай.

А Динара тем временем решила, что причиной разрыва стала она. Что я её больше не люблю. И вот уже через неделю она сидит с утра в папином дворе, куда я заехал, чтобы отвезти маму на работу. Я вышел из машины и направился к ней. Она не сразу заметила меня, но не испугалась. Она выглядела намного лучше и даже губы были не так сильно искусаны.

— Привет. Ты снова взялась за старое?

— Пошёл ты на ###!

— Слушай, давай на этот раз обойдёмся без драки и поговорим нормально?

— Я не хочу разговаривать с сыном шлюхи.

Странно, но я не рассердился. Теперь я смотрел на неё по-другому — взглядом влюблённого человека, знающего её секреты. Моя спокойная реакция смутила девочку. Я подсел к ней рядом:

— Знаешь, моя мама жила с бесчувственным неудачником. Но однажды она встретила человека, который сделал её счастливой. Я даже не знал, что мама может быть такой. Поэтому мне было больно видеть её слёзы. Да, Динара, моя мама плакала все те дни, когда твой отец вернулся к вам. У тебя когда-нибудь был парень? Ты испытывала чувство, когда тебя бросают?