Литмир - Электронная Библиотека

– В общем, я не против, батюшка. Ежели такова ваша воля, то обещаю, что рассмотрю всех кандидатов в женихи самым тщательным образом.

– Молодец, Васенька. Не подвела старика, уверен, что и дальше честь мундира не опозоришь.

– Расскажи лучше, как вы тут? Как сестра? Как братья мои поживают?

– Петьку видела уже? – Спросил отец, наконец присаживаясь в кресло и набивая трубку табаком. Он неспешно раскурил ее и пустил колечками в окно. Благо заклинание дым пропускало.

Помимо воли я улыбнулась. Сложно не улыбнуться, вспомнив младшего братишку.

– Восхищен тобой и планирует пойти служить по твоим стопам. – Батюшка тоже подошел к окну и выпустил колечки дыма в растущий у окна дуб.

– Ничего не имею против.

– Да я тоже. Хотя не всем везет как тебе.

– Он пробивной.

–Анна третьим внуком порадовала старика.

Я кивнула. С Анной мы никогда особо не ладили, но и делить нам тоже было нечего. Сейчас у нее хороший муж, дружная семья и дети. Я была рада за нее, но говорить нам с ней было бы особенно не о чем.

– Поэтому сидит у себя в имении и даже ради тебя не приедет.

– И не надо.

– Надо, Вася, надо. Семья – это все, что у тебя есть.

– Как Андюшка? – Неловко перевела я тему. Между Анной и мной были два моих старших братьев Павел и Андрей. Но Павел был братом правильным, честным, воспитанным и женившимся по батюшкиному указу. Он вообще все делал по слову батюшки. Окончил Училище, был принят земским секретарем и быстро построил карьеру в Земском Указе, дослужившись до Советника. В то время как из-за Андрея в какой-то степени я и попала в армию.

Стояла осень. То самое время, когда летняя жара еще не спала, но стала слабже, умереннее. Воздух наполнился ароматами осени: спелых тыкв, прогретой земли и яблок, под весом которых гнулись ветви деревьев. Мы, ребятня, рвали их с любого дерева, и хозяева усадьб не гоняли нас за это. Урожай был богатым, и пары яблок для ребятни никому не было жалко.

– Васька, ты как?

Моя комната была на втором этаже, но растущий под окном развесистый вяз решал проблему ночных отлучек. Раньше на нижней ветке висели качели, но после моего первого спонтанного выброса силы нижние ветки пришлось обрезать. Качели перенесли в другое место в саду, а вяз остался напоминанием мне о необходимости постоянного самоконтроля.

Андрюшка влез в мою комнату и внимательно присмотрелся ко мне.

– Ты ревела что ли?

– Вовсе нет. – Отмахнулась я, растирая опухшие глаза кулаком.

– Ага, ври больше. Что случилось?

Вместо ответа я стянула косынку с головы.

– Пф… тоже мне проблема. До свадьбы отрастут еще десять раз.

– Батюшка заругал. И без пирога грозился оставить. И пороть обещал.

– Обещать не значит жениться, – важно заметил Андрей. – Пошли пиво пить в настоящий кабак придорожный. Я угощаю.

– Зачем?

От удивления я даже глаза тереть перестала. И косынку на кровать бросила.

– Силу не удержала?

Я кивнула. Ох и доставалось мне за это. Сил у меня было немеряно, как говорил учитель, да вот только вспыхивала я по любому поводу. А еще долго думать не умела. Чуть придумала что, сразу делала.

Вот и сейчас не стала упираться, а переоделась в штопанные штаны и рубаху и выскользнула из комнаты.

– Жениться хочу. – Признался шепотом Андрей, стоило нам прокравшись через сад выйти за пределы усадьбы.

– На Матрене?

– Она знаешь какая?

О Матрене знали все. Даже батюшка. И он же категорически запретил Андрюшке даже думать о браке с крестьянкой.

– Сиськи мять – это одно, а жениться надо на равной. – передразнил брат и дурашливо надул щеки, подражая батюшке, когда он изволил гневаться.

– И что ты собираешься делать?

Я обнаружила, что забыла косынку дома и опять схватилась за укороченные волосы. Укорочены они оказались сильно. Так только блудниц стригли, да больных проказой.

– Ой, да никто на тебя даже внимания не обратит, – отмахнулся брат от моих страданий, – подумают, что ты вообще парень.

Он оглядел меня внимательно и решительно кивнул.

– Хорошо, что ты босиком, реально на крестьянского пацана похожа. Сейчас.

Он зачерпнул немного грязи из ближайшей лужи и растер мне по голове и рукам.

– Ну, вот. Маскировка!

Я фыркнула и размазала грязь получше.

– Сбегу.

Брат невпопад ответил на мой вопрос, который казалось повис в воздухе.

– Батюшка ругаться будет. Возможно, что сильно. – Я поежилась. В гневе батюшка был страшен. Бывший военный, отдавший армии лучшие годы своей жизни он разводил борзых и воспитывал крестьян. И те и другие его боялись, но и любили.

– Ничего, я тоже не пальцем деланный. Устроюсь в этой жизни, а потом батюшке не останется ничего другого, кроме как благословить наш брак.

– Без благословения как-то неправильно.

– Жизнь – штука вообще сложная.

– А в кабак зачем?

– Выпить хочу перед таким важным решением. Храбрости набраться.

– Вроде бы лучше решения на трезвую голову принимать. – Я крепко задумалась. О важности трезвой головы говорил учитель, но я, признаюсь честно, не слишком ему верила.

Это было не первое пиво в моей жизни. Пробовала я и пиво, и сидр, и медовуху. Даже первач у батюшки как-то с братьями утащили. Правда в отличие от сладкой медовухи первач я не оценила.

После первой кружки брат отлучился во двор, а рядом со мной присел мужик в потрепанной форме. Я даже расслабилась, военный, значит и за порядком приглядит если что.

– Как ты пацан к военной службе относишься? – Между делом спросил он у меня.

– Хорошо. – Отмахнулась я и потянулась за грибочком. – Батюшка мой служил, говорил, что почетнее нет ничего не свете.

– Ох, прав твой отец, ох, прав. Как жаль, что нынче молодёжь не хочет идти в армию! А ведь армия – всему государству голова!

Я согласно пригорюнилась. Через пару минут мы уже болтали как лучшие друзья, а брат все не возвращался и не возвращался.

А потом я ничего не помнила.

– Ты знаешь, что я не хотел благословлять их брак. – Батюшка вновь выпустил дым, я дурашливо ткнула пальцем в центр колечка, отчего оно стало еще более круглым.

– Но?

– Но он мой сын. А Матрена послушна, плодовита и, между нами, именно такая жена и может наставить твоего непутевого брата на путь истинный.

– То есть, ты благословил их?

– А куда я денусь?

Отец помолчал.

– Я рад, что ты жива. Но, честно говоря, я бы предпочел, чтобы на твоем месте стоял любой из твоих братьев. Война – не женское дело, даже если ты с ним прекрасно справляешься.

– И теперь ты хочешь, чтобы я занялась истинно женским делом?

Как я ни старалась, мой голос дал петуха.

– Я хочу, чтобы ты, дочь, была счастлива.

– Я была счастлива.

– И еще будешь. Иди. Отдыхай с дороги. Сходи на речку с девками, съезди на ярмарку, купи себе платьев, если хочешь, или сладостей заморских. Выпори пару крестьян, если это тебя порадует. И готовься к свадьбе. Уверяю тебя, что за женихами дело не станет. Любой будет счастлив породниться с нашим родом.

– Может быть, если бы ты замолвил словечко, я бы могла продолжить…

– Я думаю, тебе это не надо.

– А если надо?

– Нет.

Голос батюшки стал твердым, и я поняла, что спорить с ним бесполезно. По крайней мере не сейчас. Он уже видит меня счастливой женой, окруженной ватагой детишек.

И я решила, что отважу всех претендентов на мою руку (тут я мысленно хмыкнула) и сердце.

И тогда не останется никакого другого пути, кроме как разрешить мне вернуться в армию.

***

На следующий день я воспользовалась разрешением от батюшки, взяла Лушку, Захара и Матрену и отправилась на ярмарку. Захар запряг возок, Лушка помогла мне сделать прическу.

– Вот, у вороного на конюшне отрезала, пока Прокл не видел. – Гордая собой Лушка размахивала пуком волос, прикладывая их ко мне так и сяк.

3
{"b":"796946","o":1}