– Здравствуйте, Юлия Валерьевна, – сказал Станислав.
– Здравствуйте, Станислав Владимирович, – ответила, улыбаясь, дама, приподнялась и пожала протянутую адвокатом руку. – Это мой муж, Виталий Павлович.
– Здравствуйте, Станислав Владимирович, – сказал ее муж, поднявшись со своего кресла, выйдя из-за стола и протягивая руку адвокату.
Станислав пожал его руку, говоря:
– Здравствуйте.
Потом мужчина продолжил, обращаясь к жене:
– Юленька, я подожду тебя в холле.
– Виталий, останься! – почти с мольбой сказала дама, стараясь ухватить мужа за руку, но тот сказал:
– Юленька, с тобой все будет хорошо!
И, улыбнувшись, нежно поцеловал ее и добавил:
– Я здесь – я рядом. Я подожду тебя в холле.
После этого он вышел из переговорной. Станислав тем временем расположился за столом напротив дамы, положил перед собой лист бумаги и взял ручку.
Смотря на свою собеседницу, Станислав видел даму с умными, но грустными глазами, может быть – уставшими.
Дама собралась, привычным величественным движением откинула свои прекрасные волосы – и сосредоточилась на молчании. Станислав тоже молчал.
Наконец, дама собралась с силами и начала говорить:
– Я не знаю, что рассказать первым – факты или чувства.
– Если чувства вызваны фактами – то факты.
– Одиннадцать дней назад, тридцать первого октября, умер мой бывший муж – Геннадий Максимович Комин.
Станислав, разумеется, уже навел справки о том, кто такая Юлия Валерьевна Комина, но сейчас даже виду не подал, что знает об этом.
Дама продолжала:
– У нас с ним была непростая жизнь, и мы расстались по взаимному согласию, когда я поняла, что работу он любит больше, чем семью, а отдыхает от работы с любовницей. Классическая история – мы дождались совершеннолетия сына и оформили развод. Он всем обеспечил нас с Ромой, просил никак не препятствовать ему в общении с сыном и просил не делить имущество, потому что бизнес завязан на его активах. Пообещал, что если соберется жениться вновь, то сам поднимет вопрос о разделе и выплатит компенсацию; зная его честность, я поверила. В сентябре он сам сказал, что вроде бы собирается жениться и что подготовит проект соглашения о разделе совместно нажитого имущества. И потом вдруг так неожиданно умер. Странно как-то умер – от неожиданного сердечного приступа. Мне как его бывшей жене никакой информации не дают, пробовала как мать его сына получить информацию – тоже отказали. С сыном тоже не хотят разговаривать, отделываются от него под любыми предлогами. Там всем заправляют топ-менеджеры его компании. Наследственное дело было открыто нотариусом, обслуживающим компанию, через 2 дня после смерти Гены, вроде бы по заявлению компании как кредитора – как-то так мне объяснили. Даже наследство я от имени Ромы не смогла принять. И никакой информации не дают. Я чувствую, что меня обманывают, но не понимаю, в чем. Все адвокаты, с которыми работал Геннадий, связаны с компанией, я уверена, что к ним бесполезно обращаться.
– Когда вы развелись с Геннадием Максимовичем? – впервые спросил Станислав, до этого записывавший информацию.
– Решение суда в октябре четырнадцатого года, в ЗАГСе зарегистрировали в ноябре того года. Вот документы.
С этими словами Юлия Валерьевна достала из папки и передала Станиславу два документа – решение мирового суда о расторжении брака и свидетельство о регистрации расторжения брака. Оба документа, переданные ею Станиславу, были в идеальном состоянии – каждый документ в прозрачном файле, очень аккуратно. Станислав не мог не сделать комплимент:
– Очень приятно, когда документы находятся в таком идеальном порядке.
– Это Гена меня приучил – с грустной улыбкой сказала Комина, – у него все дела были в идеальном виде, а уж документы – безукоризненны.
Станислав записал на листе две даты – «11 октября 2014 г.» и «12 ноября 2014 г.».
– А сколько лет вашему сыну?
– Двадцать два. Он родился в девяносто пятом году.
– А в браке вы с какого года были?
– С девяносто четвертого. Вот, посмотрите.
И Юлия Валерьевна передала Станиславу ещё два документа – копию свидетельства о регистрации брака и свидетельство о рождении сына – Комина Романа Геннадьевича. Они были в таком безупречном состоянии, как и два предыдущих документа. Станислав записал на листе новые даты: «10 декабря 1994 г.» и «17 октября 1995 г.»
– Проблема понятна. Что с имуществом?
– Дом в Раздорах, квартира на Осеннем бульваре, которую Гена отдал нам с сыном, квартира на Рублёвском шоссе, в которой он остался жить сам. Машины. Все было оформлено на него. Сейчас я уже не очень представляю, что ему принадлежало. Но у него еще есть дома в Испании и в Черногории и квартира в Хорватии. И яхта там же, в Дубровнике.
– А когда все это покупалось?
– Квартира на Рублёвском шоссе была у него, когда мы встретились. Машина была.
– А бизнес?
– Бизнес у него был уже на момент нашего знакомства, хороший, стабильный бизнес.
– Но за годы вашего брака бизнес Геннадия Максимовича расширился, окреп?
– Да, и расширился, и окреп. Он небольшую фирму превратил в крупную корпорацию. Но я ничего точно не знаю. Я сама сначала работала, а когда родила сына – то занималась им. Гена всегда работал, с утра до вечера, все больше и больше, очень уставал, иногда не ночевал дома. Не знаю, ничего не могу сказать.
– Извините, не могу не спросить – второй семьи у него не было?
– Нет, – твердо сказала Юлия Валерьевна.
– Вы так абсолютно уверены? – не стал скрывать удивление Станислав.
– Да, уверена. Мы с ним полностью доверяли друг другу – понимаю, что это звучит смешно. Но дело в том, что времена неспокойные, иногда, видимо, бывали опасности для Гены, иногда он прятал нас с Ромой на даче друзей и скрывался сам – был такой период. Поэтому он снабдил нас с ним датчиками, и мы видели, где каждый из нас находится. Я всегда знала, где он. А когда появился видеотелефон, мы часто созванивались, и я видела, что он именно там, где его местонахождение показывает датчик. Нет, второй семьи у него точно не было. Но новая женщина появилась.
– Хорошо. А родственники у него были?
– Самое удивительное, что нет – у него вообще нет родственников. Бизнес начал создавать его отец, мать его рано умерла. Оба они были единственными детьми у своих родителей. Дедушек и бабушек Гена не застал. Никаких родственников у него не было – и он переживал, что нет родни. Поэтому и семью он хотел создать крепкую. Он хотел много детей, но успели мы родить только Рому, других детей у нас не получилось, а потом и отношения охладились. Отцом он был прекрасным, я Рому к нему совершенно спокойно отпускала. Он хотел жениться вновь, я не возражала – понимаю, что это неизбежно. И он хотел, чтобы у него обязательно появились ещё дети.
Наступило небольшое молчание.
– Гена и мне предлагал новую семью создать, сказал, что обязательно познакомит меня со своей новой женой и сам обязательно познакомится с моим новым мужем, – грустно продолжила Юлия Валерьевна. – Но не успел.
– А Вы вышли замуж?
– Да, вот здесь со мной был мой муж, Виталий. Мы с ним познакомились через несколько месяцев после того, как мы разъехались с Геннадием, потом стали встречаться, потом решили расписаться. Гена собирался приехать на нашу свадьбу.
– Так свадьба состоялась?
– Ну… пока что нет – я не тороплю Виталия, чтобы не нервировать Рому. Виталий – единственный, кто меня поддерживает сейчас. Именно он уговорил меня бороться за права свои и права сына, и предложил обратиться к Вам.
Станислав хотел задать вопрос, но Юлия Валерьевна опередила его, сама ответив на него:
– Понимаю, что Вы хотите спросить про наши с Виталием имущественные отношения.
– Да, – признал Станислав.
– Виталий поступил очень благородно, он предложил нам с ним до брака подписать брачный договор, по которому у нас с ним будет полностью раздельное имущество.
Видя, что Станислав собирается задать следующий вопрос, Юлия Валерьевна и его предвосхитила: