Генерал прикрыл глаза от удовольствия и подставил под её крепкие руки пропущенное место на шее.

– Человек, который мне нужен, нашёлся сам. Он родом из этого городка и был знаком со всеми тремя жертвами. И самое главное, он очень хороший следователь.

Генерал открыл глаза.

– Думаю, можно выписывать ордер на арест. Ты сейчас нарисовала портрет потенциального убийцы. Что ещё плохого я не знаю об этом человеке?

– Это Капитан Павел Сергеевич Воронцов.

По-военному выпалила Лена. Генерал тут же вырвался из её цепких рук и вскочил с места.

– Пришла беда, открывай ворота! Ты знаешь, кто этот человек и почему он уже десять лет алкоголиков по району гоняет?

– Он профессионал, а тот, кто стоит за его увольнением уже давно очень высоко поднялся…!

– Вот именно! Очень высоко!

– Он же ни в чем не виноват! Ну погорячился при задержании…! А если бы среди этих подонков не оказалось племянника…

– Всё! Разговор окончен…!

– Пришло время восстановить справедливость и вернуть капитана на место! Ты же сам это понимаешь…! Ну я очень тебя прошу, пожалуйста. Ты можешь. Я знаю.

Лена обняла генерала за шею и прижалась к нему щекой.

– Вот, же лиса…! Ну хорошо! Но сначала, ты расскажешь мне всю правду! Слышишь?! Всю!

Лена вышла из массивных дверей на аллею со старыми деревянными лавками. Павел смотрел в телефон и не заметил её появления.

– Было не просто, Павел Сергеевич, но нет ничего невозможного.

Она протянула ему папку с документами, такая же осталась у неё в руках.

– Здесь материалы следствия, приказ о твоём зачислении в группу и командировочные. Поедешь в Питер, проверять старые дела.

– Хозяина водительского удостоверения нашли?

– Да. Бывший инженер. Продал за две бутылки кому-то из своих дружков. Попробую потянуть за эту ниточку.

– Что связывает тебя и…?

Павел кивнул на здание.

– Судя по результатам, отношения у вас довольно близкие.

– Ближе не бывает. Дядя Вася учился с отцом ещё в суворовском, потом они воевали вместе. После гибели родителей…, их взорвали в машине в начале девяностых, я стала ему дочерью. Его сын был мне старшим братом. Лёша погиб в первую чеченскую…. Смерть с детства идёт со мной…, словно по соседней аллее….

– Прости.

– Брось, я сама такая, ненавижу неопределённость. Когда поедешь?

– Сегодня похороны. Уже полгорода собралось. Я должен там быть. Думаю, на ночной поезд успею.

– Звони в любое время, буду ждать… информацию.

Лена протянула руку. Павел поднёс её к губам и поцеловал.

– Спасибо.

Он быстро пошёл по аллее. Она смотрела ему в след, не зная, что делать с рукой.

Генерал, наблюдавший эту картину, отошел от окна кабинета и нажал на кнопку вызова.

– Свари-ка мне, Машенька, кофейку, да покрепче.

– Но врач сказал, чтоб не более одной чашки в день! А вы уже…

– А я тебе уволю!

– А я вашей жене расскажу!

– Маша! Давай так, одну маленькую чашечку, и на сегодня всё!

– Хорошо, но это точно последняя!

Генерал достал из ящика стола сигарету, понюхал и начал медленно разминать её пальцами.

Церковь была переполнена. Отпевание заканчивалось. Горели свечи. Вечернее солнце било в маленькие окна. Огненные лучи зажгли дым от ладана и разрезали собор на несколько частей. Женщины, да и многие мужчины вытирали слезы. Сухая, высокая старушка, с абсолютно белыми волосами, мать Даши, медленно раскачивалась над её прозрачным, словно из воска профилем. Бледный Михаил прижимал к себе рукой заплаканное лицо дочери. Возле Иры, среди родни выделялась нескладная фигура Гриши. Павел с трудом пробрался к двум гробам, стоящим у алтаря. Рядом с ним полный мужчина, снял очки и стал протирать их платком, трясущимися руками.

– Боже мой! Ещё в субботу она желала мне здоровья, танцевала и смеялась. А Ирина…! Что творится в этом мире!

Жена, не отпускавшая его локоть, тихо зашептала ему на ухо.

– Говорят, нашли ещё одну женщину в лесу у моста. Там вообще ужас….

Служба подошла к концу, и все двинулись к выходу. Павел поздоровался с заплаканными женщинами и встретился взглядом с Мишей. Тот опустил глаза на дочь. Плечи девочки тряслись. Павел подошёл к матери Даши.

– Пашенька, дорогой мой мальчик, поседел…. Недавно вспоминали с Дашей, как ты её от гуся спасал. Сам маленький, её портфелем закрылся, а своим давай лупить эту глупую птицу…!

Как же так, Паша? Я столько лет со смертью мужа смириться не могла, а тут такое. Одна я теперь осталась….

– Не одна тётя Вера. Вон внучка растёт! Глаза, улыбка, вылитая Даша. Тяжело…, но жить надо, вы и сами это знаете.

– Знаю Пашенька, ох знаю. Коля мой, ехал, бывало, из магазина мимо школы в инвалидной коляске, в авоське хлеб, чекушка, селёдки открытый рот из бумаги торчит, у самого кепка на затылке, папироска в зубах. Заметит, кто-то загрустил из ребят и как закричит. Выше нос молодёжь, плевать на двойки и синяки! Жить надо! Жить, не упустить…!

Её голос сорвался. Павел подставил ей свою руку.

– Вы сильная и внучке теперь вместо мамы. А того, кто это сделал, я обязательно найду. Вы меня знаете.

Мать Даши обняла Павла и долго стояла, прижавшись к его плечу.

Во дворе церкви было многолюдно, все ждали выноса, чтобы присоединится к процессии. Павел снова наткнулся на полного мужчину в очках.

– Извините, вы главный технолог? Я с Дашей вместе учился. Следователь, Павел Сергеевич Воронцов. Мне нужно задать вам пару вопросов.

– Да, конечно, конечно! Ради Дарьи Владимировны я….

– Скажите, она одна пришла в ресторан? Какое у неё было настроение, может вы заметили, что-то необычное в её поведении?

– Да нет, ничего особенного. Приехала одна, около восьми. Была немного грустная, но это за ней последнее время многие замечали. Позже развеялась, сказала мне замечательный тост и даже танцевала.

– Сама или с кем-то? На дне рождения были только работники фабрики, ваши друзья и близкие?

– Да, исключительно все свои.

– Но танцевала она с мужчиной не из-за нашего стола, кто-то из зала её пригласил.

Вдруг подключилась жена технолога.

– Он был не местный, это точно. Я всех в городе знаю, в администрации работаю. Видный такой, лет за пятьдесят. Может из дорожной компании, там сейчас много приезжих.

– Что вам в нём больше всего запомнилось? Он её провожал?

– Сила в нём, знаете, какая-то не человеческая чувствовалась, видно, что мужик здоровый, а двигается легко. Волосы седоватые, рост выше среднего, особых примет нет. Разве что танцует хорошо.

Павел посмотрел на женщину вопросительно. Она немного засмущалась.

– Я в молодости бальными танцами занималась и сейчас шоу по ТВ разные смотрю. Постановка ног, рук, спина, все это не просто даётся. Он точно занимался танцами и не один год.

– Спасибо, вы очень наблюдательны! Можно я запишу ваш телефон?

Технолог достал визитку. В руке его жены появилась ручка, и она быстро вывела на обороте аккуратным почерком свой номер.

Домофон долго неприятно блеял, но на другом конце отвечать никто не собирался. Лена ещё раз набрала номер квартиры.

– Кого тебя надо, дочка, я тут всех знаю?

Не выдержал, сидящий на лавочке дед.

– Малышева Владимира из 37-й.

– Опять из милиции? Что вы к Вовке привязались! Сначала квартиру разнесли, а теперь всё ходят и ходят! Нет его дома, и где он не знаю!

Лена с интересом посмотрела на старика. Тот демонстративно отвернулся.

– Я из прокуратуры и как раз хотела разобраться с этим безобразием. Если человек пьёт, это не повод вламываться и громить имущество! Как вас зовут, простите?

– Иван Фёдорович, а документы ваши можно посмотреть?

Лена раскрыла удостоверение. Старик внимательно его изучил, достав очки.

– Вовка человек хороший, но слабохарактерный. Страна развалилась, и жизнь у него под откос пошла. Мать от рака померла, жену в перестройку хулиганы изуродовали…. Руки она на себя наложила. Вот…! А бюро его это… конструкторское закрыли. Вот и подсел он на бутылку. Будь она проклята!