— Дочери Магистра Рала и Матери-Исповедницы Срединных Земель не пристало носить короткие волосы, — она посмотрела на него снизу-вверх с знакомым вызовом и в следующую же секунду протянула ему фероньерку — серебряную цепочку с изумрудом посередине.
Он возложил цепочку ей на волосы, поправляя ее так, чтобы сверкающий камень оказался прямо по центру ее лба. Это действие, как и все остальные, внезапно показалось ему привычным, даже родным. Он просто не мог отказать ей. Ни в чем.
— Теперь я готова, — она в конце концов взяла его под локоть и улыбнулась. Он попытался коснуться ее кисти тыльной стороной ладони, но через этот мимолетный контакт кожа к коже он ощутил, как что-то вокруг начало резко меняться.
Светлый мрамор нежного голубого оттенка начал плавиться, таять.
Томас резко открыл глаза, но увидел перед собой только неясные, недвижимые тени той реальной комнаты. Он крепко зажмурился, чувствуя, как огненной цепью вспыхнула каждая частица его тела и сознания, но смог вновь увидеть ее. Увидеть в последний раз.
Она снова смотрела на него со страхом. Ее волосы были растрепаны, на них уже не было той серебряной цепочки, а платье превратилось в дорожный костюм с меховой накидкой. Он почувствовал, что падает — как тогда, на той самой улице, как будто он поскользнулся на несуществующем льду. Его взгляд помутился, затуманенный сотнями снежинок, словно он внезапно стал центром бурана. Он попытался восстановить равновесие, отчаянно желая достигнуть спасительного миража и вновь встать рядом с ней…
…но упал, оказываясь на холодном каменном полу в своей спальне, в холодному поту с ног до головы. Но он мог бы даже не почувствовать это, ведь его мысли все так же занимали бестелесные силуэты, все то же триединое воплощение одного и того же человека. Той самой девушки, которая являлась к нему чаще всех, но которая никогда не была по-настоящему рядом.
Его виски пульсировали — цена за то, что пришлось совершить его разуму, чтобы вернуть ему лишь одно воспоминание — но даже в этой пульсации он уловил нечто знакомое. Каждый новый виток боли означал новый слог. Ло-Ра. Лора.
За окном бушевала гроза. Томас наскоро надел на себя иссиня черную рубашку и заправил ее в штаны. Он решил воспользоваться своим правом свободного перемещения по дворцу, чтобы хотя бы немного отвлечь свои мысли от красочных образов его сна. Он больше не надеялся уснуть. Не после того, что ему довелось увидеть и услышать.
Куда он направлялся? Юноша и сам точно не знал. Он совершенно не был знаком с этим местом, и за несколько недель он вряд ли успел бы начать ориентироваться в нем без помощи Никки. Он знал лишь одно: сейчас он не нарушал личных границ его хозяев, а это было именно то, в чем он нуждался. Никаких встреч. Никаких приказов от стражников. Просто тишина и мягкий свет нескольких свечей, которых было бы достаточно, чтобы видеть ближайшее под своим носом. Простое, тривиальное бегство из знакомого пространства и из собственных мыслей.
К его счастью, он забрел в библиотеку. Конечно, нескольких гвардейцев в коридоре избежать не удалось, но к этому стоило привыкнуть и воспринимать их вездесущность спокойно, иначе он рисковал бы сойти с ума.
Библиотека встретила его запахом старых и новых книг, бережно расставленных по многочисленным полкам и систематизированных по теме, а также блаженной тишиной. Он был рад обнаружить, что та библиотека, которую они с лордом Ралом рисковали уничтожить буквально сегодня днем, была не единственной; а полагать обратное было просто глупо, тем более — в Эйдиндриле.
Томас невольно вздрогнул, когда вспомнил о том, что они с лордом Ралом сотворили с библиотекой. Если хаос и разрушение не могли в достаточно степени впечатлить Исповедника, то сам столп, который должен был в будущем стать полноценной границей, вызвал в нем ужасающие эмоции.
Позднее, когда ему выпала возможность изучить результат совместного действия их сил в одиночестве, он почувствовал то, что чувствовали все остальные и о чем они боялись говорить — зов. Завеса звала его сотнями мертвых голосов, переливаясь зеленоватым свечением при приближении, и было сложно противостоять ему. Должно быть, именно поэтому, из-за этого зова, лорд Рал приказал оградить людей от «границы» как можно быстрее.
Он отошел подальше от входа и направился вглубь, захватывая глазами целые сотни драгоценных томов. Под всполохи молний он мог более отчетливо разглядеть многие названия; некоторые из них были на малознакомых или и вовсе незнакомых языках. Он не знал, что именно ищет, но знал, что поймет, как только увидит.
Впереди были еще три ряда стеллажей, поднимавшихся на пару футов над его головой, когда он заметил знакомый золотистый блеск впереди. Книга, стоявшая на высоте его глаз и прямо на пути его взгляда, своей необычной яркой обложкой напоминала ту, в которой находилось заклинание создания границ. Он ускорил шаг, выходя в небольшой читальный зал, когда вдруг слишком поздно осознал, что подобная книга, объяснявшая действие магии боевых чародеев и написанная на древнед’харианском языке, вряд ли оказалась бы в открытой для всех посетителей библиотеке. И точно так же поздно он осознал, что он был не один, когда, оказавшись в самом центре читального зала, приковал к себе взгляды двух женщин: Матери-Исповедницы и морд-сит.
Мать-Исповедница сидела, опираясь рукой на подлокотник кресла и подпирая пальцами голову. Он не удивился, когда отметил, что даже в таком положении ее спина оставалась идеально прямой. Кара, ее неизменная спутница, сидела напротив нее, по другую сторону огромного овального стола из красного дерева, занимавшего едва ли не половину всего зала, и казалось, что только присутствие Кэлен Амнелл, хозяйки всего Дворца Исповедниц, мешало ей закинуть ноги на гладкую полированную столешницу и откинуться в кресле.
Но, к ее счастью и к несчастью Томаса, ее скука разом улетучилась, стоило ей заметить другого Исповедника.
Еще до того, как она успела подняться со стула, Мать-Исповедница успела посадить ее на место одним взглядом. Томас мысленно обругал себя за спонтанный выбор места и за то, что он опять попался на глаза этой блондинке с убийственным взглядом, но разве теперь, когда он уже замер в их присутствии, словно загнанная лань, у него был выбор?
— Тоже не спится? — Мать-Исповедница задала риторический вопрос, откладывая свою книгу и встречая его взгляд. У юноши было не так много шансов понять, что именно она подумала, случайно встретив его в такой час, но что-то в ее лице, лишенном всякого проявления эмоций, подсказало ему, что она все же была настроена довольно дружелюбно. Даже после двух разгромленных комнат. — Все в порядке. Ты можешь сесть, если желаешь. Ни я, ни Кара не помешаем тебе.
Томас мысленно выдохнул, поняв, что это был вовсе не приказ. Успокоение быстро сменилось на подобие задора, когда он увидел, как морд-сит насупилась, услышав слова другой женщины.
— Не уверен, что Госпоже Каре по душе ваше обещание, — он удивился сам себе, поняв, что произнес это вслух, да еще и сверкнул при этом улыбкой.
— Должно быть, так и есть, — Мать-Исповедница тоже перевела взгляд на свою верную защитницу, пока остававшуюся безмолвной. Ее голос потеплел, — но, так или иначе, она его не нарушит.
В конце концов, он решил сделать именно так, как ему предложили, но перед этим все же дошел до той книги с золотистой обложкой, которая изначально привлекла его внимание. Ей оказалась «История народов Срединных Земель», и по размеру она мало отличалась от той, которую он изначально хотел увидеть. Что ж. Этой ночью сон его уже не интересовал, поэтому толстые книги обрели для него высочайшую ценность.
***
В совещательном зале было шумно, несмотря на поздний час — время давно перевалило за полночь. Ричард успел провести заседание с Советом, которое плавно перешло в другой совет — военный, отличавшийся лишь составом, но, что вселяло в Ричарда спокойствие — и там, и там присутствовал Гарольд. Они провели в компании друг друга большую часть дня, переходя с этажа на этаж и ограждая «гребанную дыру на тот свет», как ее единожды прозвала Кара и как ее теперь называли они оба, от нежелательного внимания со стороны, а вместе с тем объясняя жителям дворца, что именно произошло. К счастью, любого рода жертв (кроме материальных) удалось избежать.
