Бокуто как током прошибло. Он буквально отпрыгнул от Тецу, пятясь назад.
— В-в-во что? — заикаясь, выдал Бокуто. С одной стороны, он хотел, чтобы это всего лишь была одна из игр на приставке, но с другой стороны — ему безумно захотелось устроить «увеселительную» программу, где будет фигурировать Куроо.
— Во что? — задумчиво протянул Куроо, поднимая взгляд хитрых глаз куда-то к потолку. — Как насчёт «паровозика»? — Тецу неоднозначно глянул на Акааши, который начал ёрзать под одеялом.
От фантазий о том, что может произойти дальше, возбуждение накатывало с каждой минутой всё сильнее. Становилось чертовски жарко, и дело было вовсе не в одеяле.
— Ч-ч-что ты такое говоришь?! Друзья друг друга не треплют! — попытался невнятно оправдаться Бокуто, заползая на любимое кресло.
— Правда что ли? А как тогда назвать ваши развлечения с Акааши?
— Мы… Ну, у нас… Мы не просто друзья, — признался Бокуто, отводя смущённый взгляд в сторону.
От такой милоты Акааши даже улыбнулся. Он знал, что Бокуто был против раскрытия их отношений, считая, что никто не должен об этом знать. Но когда поймали с поличным — тут уже не отвертеться, и было очень интересно наблюдать за оправданиями своей половинки. Поэтому он даже не встревал в разговор, а просто ждал, чем же всё это закончится. Но, признаться честно, он безумно хотел устроить этот самый «паровозик». Акааши неоднократно мечтал о том, что не только любимые руки будут касаться его тела, что не только губы Бокуто-сана будут целовать его. За такие мысли и желания порой бывало жутко стыдно. Но тело всегда отзывалось на подобные мечты каменным стояком, успокоить который не всегда получалось с первого раза.
— Ну, я давно это подозревал, — Куроо усмехнулся и медленно пошёл к Бокуто. Тот аж вжался в спинку кресла, стараясь сохранить как можно большее расстояния.
— Бро, остановись, — Бокуто из последних сил попытался вразумить друга. Но, похоже, тот всё для себя решил.
Куроо придерживал одной рукой спинку компьютерного кресла, а второй же притянул Бокуто за шею к себе, увлекая в глубокий и мокрый поцелуй. Сопротивление пало моментально — да и Бокуто особо не старался, ведь давно мечтал о подобном. Он засматривался на Коноху в раздевалке, подумывая о том, чтобы предложить ему подобное, но что-то его всё время останавливало. Хотелось разнообразия, но признаться в этом Акааши, а тем более — изменить Бокуто не имел права и никогда бы не пошёл на такое. Даже сейчас, развязно целуя Куроо, Котаро глядел за спину друга — на Акааши, высматривая в его глазах ненависть, отвращение или неприязнь. Но во взгляде Акааши читалась лишь безумная похоть и желание присоединиться. Одеяло стало как-то ритмично колыхаться в районе паха Кейджи, и Бокуто с полным успокоением души отдался опьяняющему чувству. Он скользил по накаченному прессу друга своими сильными руками, местами с мозолями, нарочно задевая соски и оттягивая их, за что получал снисходительные стоны прямо в поцелуй.
Дышать становилось невозможно. Воздух будто был тесен и сдавливал лёгкие. Бокуто жадно хватал воздух ртом, когда губы наконец-то перестали терзать. Куроо начал очерчивать лёгкими поцелуями и укусами острые скулы, мощную шею, чуть прикусывая нежную кожу, оставляя краснеющие следы. Руки уже по-хозяйски проникли в шорты и нежно наглаживали каменный стояк. Котаро откинул голову на спинку кресла, подставляясь под эти невыносимые ласки. Но всё оборвалось как-то резко и быстро. Бокуто даже издал недовольный стон. Однако стоило ему взглянуть на Куроо, как сердце забилось ещё чаще. Ведь Тецу устроился между его широко разведённых ног, жадно облизывая припухшие от поцелуев губы. Он стал стаскивать с Бокуто шорты, и как только те послушно упали на пол — Куроо шумно выдохнул, оценивая достоинство Котаро в полной мере. Он и предположить не мог, что в состоянии эрекции он настолько большой. Да, он неоднократно видел друга голым, но вот со стояком — никогда. Его размеры поражали, и Куроо не терпелось опробовать его на вкус. Он пошло облизнул губы, лучше смачивая их, и, подавшись вперёд, слегка подул на головку. По спине Бокуто пробежалось стадо мурашек, выбивая все мысли напрочь. Каждая частичка тела, каждая клетка сейчас была в напряжении, и чувства обострились в сотни раз, заставляя стонать от каждого прикосновения умелых рук.
Куроо не собирался спешить. Он медленно водил языком по всей длине члена, изредко вбирая его в рот, выбивая из Бокуто протяжные стоны. Он уже вцепился руками в подлокотники, намереваясь вовсе их оторвать. Котаро опомниться не успел, как Куроо шире раздвинул его ноги, подхватывая под коленями, и закинул их на подлокотники. Бокуто ничего не оставалось, как схватить себя за ноги, и как раз вовремя. Тецуро провел влажным и чертовски горячим языком по промежности и анусу, заставляя с силой сжать собственную кожу, больно впиваясь ногтями. Рукой Куроо наглаживал влажный от слюны и смазки член, щипал за мошонку, всасывал яйца, похабно причмокивая, дёргал за курчавые волосы, вызывая сладкую негу, граничащую с болью — но эта тонкая грань лишь больше возбуждала и дарила невообразимые ощущения. Хотелось раствориться в этом порочном грехе без остатка, сгорать от этой бешеной страсти, что охватила их. Язык Куроо настойчиво проникал в тугой анус друга, заставляя того биться с конвульсиях от наслаждения. Эти гортанные стоны, крики и просьбы не останавливаться, поскуливания от желания большего только сильнее распаляли азарт.
Вдоволь наигравшись, Куроо резко подался вперёд, одновременно заглатывая член до самого основания, упираясь носом в пах, а пальцами проник в пульсирующий зад Бокуто. Это выбило весь спасительный воздух из лёгких. Тецуро зажмурился, пытаясь совладать с рвотным рефлексом, чувствуя, как пульсирующая головка огромного члена упёрлась в горло. Но он не намерен был останавливаться. Ему хотелось лишь одного — слышать, как Бокуто кричит от удовольствия, как в экстазе произносит его имя. Он продолжал умело заглатывать член по самое основание, не забывая массировать простату.
Котаро вцепился в подлокотники руками с такой силой, что костяшки побелели. Он подмахивал бедрами, не в силах больше сдерживаться от приближающегося оргазма. Тело будто скрутила судорога от мимолетного напряжения, а после стало содрогаться, вторя каждому выстрелу спермы. Время будто остановило свой ход. Бокуто потерялся в пространстве, абсолютно не понимая, что происходит, где он, кто рядом. Тело было наполнено посторгазменной слабостью, расслабляя все мышцы, даря невообразимую лёгкость и даже окрылённость. Никогда прежде он не испытывал таких ярких оргазмов, никогда доселе ему не было так хорошо. Может, всё дело в запретном плоде, в том, что это был не его возлюбленный, а другой человек, а Акааши за всем этим наблюдал? Возможно, и так, но и способности Куроо в минете были за гранью. Он точно знал, как заставить партнёра сходить с ума от наслаждения.
— Что ж, я тоже хочу получить свою порцию удовольствия, — вытирая рукой остатки спермы, Куроо поднялся на ноги и уверенно пошёл в сторону Акааши.
Тот лишь с вызовом глядел на Тецуро и даже не шелохнулся, когда с него одним рывком стащили одеяло.
— Оя-оя, кто это тут такой нетерпеливый, — насмешливо протянул Куроо, глядя на пятно смазки на тёмном одеяле.
— Больно долго вы возились, — насмешливо выдал Акааши.
— О как. Значит, долго? А ты любишь побыстрее? — медленно растягивая слова, Куроо снимал с себя одежду, и когда закончил с этим — взял отвалившийся красный бант с длинными лентами и прилепил себе на шею. Было похоже на ошейник кота.
— Зависит от настроения, — взгляд невольно опустился на вздыбленный член, который наконец-то почувствовал свободу, как только спортивные штаны и трусы полетели в сторону. Не давая себе отчёта, Акааши соблазнительно облизнул губы, желая сделать с Куроо ровно то же, что он минутой ранее делал с Бокуто. Отсосать так, чтобы он бился в истерике от удовольствия.
