— Не съест, — успокоил друга Фил. — Ты же у нас лучший поисковик! А если даже ты не можешь найти принцессу, значит, — он притворно огорчился, — на все воля Богини.
— Этого страстно не желает защита замка, — пробурчал Дар, скрестив на груди руки. — Я Председателю уже сто раз объяснял, что я не могу найти человека, если на нем стоит защита магистра магии, но он все равно пищит, чтобы я продолжал поиски. Мелкий «гнусиус пердариус».
— Ну, не надо так явно намекать на маленький рост нашего уважаемого председателя, — усмехнулся Фил, с укоризной взглянув на коллегу. — Он не виноват, что такой вредный как «упрямиус скотиниус».
— По сравнению с моей матушкой, — возразил Адриан, — уважаемый Рагнесс Партар ангел во плоти. Неужели, многоуважаемая магистр Нест не кричит на Собраниях?
Две жертвы произвола своего начальства переглянулись и синхронно скривились, видно, припомнив свои тяжелые будни в качестве членов Совета магов. По словам Фила руководство магического сообщества давно превратилось в смертельную дуэль между Председателем и его заместителем, и остальные члены выступали в роли зрителей, которые иногда огребали от Партара по шее за «безделье».
— В последнее время Совет магов словно какое-то шутовское представление, — вздохнул Фил, решив поведать остальным о тяготах своей службы. — В главных ролях — твоя матушка и Председатель Партар, а всем остальным приходится выслушивать их крики и глотать успокоительное. У нас царит уже которую неделю дурдом и все из-за одной принцессы.
— Еще пара таких заседаний и я не выдержу, — пробормотал Дар, сонно на нас посматривая. — Поспать толком на собраниях не удается — все им не уймется!
— Да какая разница, — фыркнула Мари. — Ничего, переживете пару собраний. Мне вот интересно другое — надолго ли остается в замке Дамира эта… принцесса?
— Может до весны, — я пожал плечами, ибо сам не ведаю, как долго Эрика намерена мотать мне нервы, но ведь не выкинешь ее за это, как шкодливого котенка на улицу. Пускай, хотя бы станет тепло, чтоб потом совесть не замучила… — Закончит свои бесплодные поиски и сразу, как ей надоест, отправлю ее в Ривен к герцогу. Пускай потом сама разбирается со своими проблемами.
— Одно хорошо, что она в безопасности, — вздохнул Дар и устроился поудобнее в кресле, подложив себе под голову подушку. — Теперь хотя бы я могу спокойно поспать. В теплой, уютной постельке… — не договорив фразу, он, довольно причмокнув, закрыл глаза и кажется, задремал… по крайней мере, упрямая складка на его лбу разгладилась, а на губах появилась улыбка.
— Зато у меня морока уворачиваться от летающих предметов, — пробурчал я, массируя виски, даже вспоминая Эрику, у меня начинала побаливать голова. У этой девицы нет ни воспитания, ни такта, ни ума…
— Тебе повезло, дружище, — по-секрету поведал мне Адриан, осторожно косясь в сторону единственной дамы в нашем коллективе, — она хотя бы в сто раз лучше моей сестры.
— Что?! — воскликнула Мари. — Я ее лучше! Запомни.
— Конечно ты лучше, — сквозь сон пробормотал Дар. — Ты образованная… красивая и умная… волшебница…. и красивая… очень красивая… нежная, чувственная…
Дар еще много бормотал лестных эпитетов Мари, но с каждой фразой его слова становились все неразборчивее и тише, а потом и вовсе затихли. Со стороны кресла послышалось сонное посапывание и размеренное дыхание. Утомленный тяжелой работой поисковика, магистр Дариан Агнесс первым покинул нашу замечательную компанию и что примечательно, не выпив не одной рюмки спиртного. Но девушка, ради которой старался друг, пропустила мимо ушей лестные высказывания и, как только он заснул, материализовала из пространственного кармана коробку печенья. Гостиная заполнилась сладковатым ароматом свежей выпечки, и я отвернулся к Филу, пытаясь не вдыхать манящий запах, ибо знал, что это очередная ловушка.
Мари всегда на собрания приносила для меня что-нибудь сделанное своими руками, а так как она мастер любовной магии, то, естественно, брать из ее рук съестное было чревато довольно неприятными последствиями. Но вот магистр Нест не собиралась прекращать свои бесплодные попытки, каждый раз подсовывая мне новые шедевры кулинарного и магического искусства.
— Дами, я специально для тебя приготовила это чудесное печенье, — проворковала она, протягивая мне коробку с ароматной выпечкой, — как ты любишь, с шоколадной крошкой…
Я сглотнул, сердце застучало быстрее — сил сопротивляться с каждый мгновением становилось все меньше и меньше, я вцепился в обивку дивана, сжал губы, зажмурился и задержал дыхание, надеясь, что хоть это удержит меня на месте. О. Великая, что она со мной творит… что творит-то, а! Какая женщина!
Шоколад я обожал, но ел лакомство очень редко и на то были свои причины, напрямую связанные с родом деятельности Мари. Его манящий вкус и аромат сводил меня с ума, заставлял совершать экстраординарные поступки, из-за которых страдал я и окружающие, но вот побороть эту слабость я был не в силах и друзья об этом знали. Нет, я пытался себя контролировать и воспитать стойкость к лакомству, но вот найти антидот к любовному зелью было уже невозможно… И теперь Мари каждый раз готовила что-нибудь с шоколадом, и каждый раз я не мог противиться своей слабости, хотя знал, к чему это может привести.
— А много шоколада? — дрожащим от волнения голосом спросил я, а руки уже тянулись к коробке. Внутри все трепетало от предвкушения, разум вопил не трогать, но постепенно его крик сходил на нет. — И какой? Молочный или темный? Из какого города? Хотя не важно!
— Самый лучший шоколад. Специально для тебя, — волшебница хищно улыбнулась, уже предвкушая победу…
До коробки оставалось всего несколько сантиметров. Вдруг меня резко утянул на диван Фил, с удвоенной силой став удерживать на месте. Хватка у друга всегда была крепкая, да и ничего удивительно, при такой-то энергичной и непоседливой жене.
— Мари, как тебе не стыдно использовать в своих целях слабости других, — укорил волшебницу лучший друг. Я пытался вырваться, но победа была явно на стороне Фила — бороться с самим собой и одновременно, с другом было слишком сложно. — Сама ведь виновата, что у Дамира такая безумная любовь к шоколаду!
— Я не виновата! — оскорблено заявила другу волшебница и убрала обратно в пространственный карман свое печенье, видно поняв, что и на этот раз ее попытка потерпела полное фиаско. — Кто же знал, что он полюбит шоколад, а не меня?!
Я тихо страдал, проводив тоскливым взглядом исчезнувшее шоколадное печенье… Ну почему, я не могу побороть эту зависимость! Почему?! А ведь вся эта история с любовью к шоколаду началась вполне невинно. Лет двадцать назад Мари только начинала делать свои попытки завоевать мое внимание обычными способами: будь-то откровенные наряды, томные взгляды и попытками вломиться ко мне в спальню ночью. Но у нее ничего не выходило — я оставался холоден к вниманию девушки, и тогда она решилась применить свои познания в любовной магии. Тогда Мари только вступила на этот путь и ее творения были, мягко сказать, необычными. Скрывая ото всех свое новое увлечение любовными зельями, она приготовила для меня шоколадное пирожное и я, как наивный простофиля его съел, получив при этом стойкую любовь к шоколаду и опаску брать что-либо из ее рук. Но, как известно, противоядия от любовных чар нет, да и Мари забыла рецепт, по которому теоретически можно было составить антидот, ибо, как выяснилось, она импровизировала.
Первые годы одержимость шоколадом были самыми тяжелыми, и я чувствовал, что без возможности к нему прикоснуться, увидеть его — сойду с ума, но я все же справился… и не без помощи Фила. Зато теперь у меня был стойкий иммунитет на другие творения девушки, а она пыталась воспользоваться моей слабостью, что теперь превратилась в манию. Я пытался сопротивляться соблазнам. Хотя все же редко, но я ел шоколад — тайком покупал пару плиток и, закрывшись у себя в покоях, наслаждался лакомством.
— Ты забыла, что было в прошлый раз, когда он попробовал… шоколадный пирог! — продолжал друг укорять волшебницу. — Дамир успел откусить всего один маленький кусочек и покрылся зелеными пятнами!
