И Асуна не нуждается в своём чудо-устройстве. Ни сейчас, ни когда-нибудь потом. Потому что ей больше не нужно забывать не нужные, как ей казалось воспоминания, или делать их блеклыми.

Так забавно, чем сильнее хочешь что-то забыть, тем дольше оно остаётся в памяти и становится неотъемлемой частью собственных мыслей. Подобные слова она говорила Кирито. И сама же о них забыла.

— Дурочка.

Асуна запрокинула голову в небо, не убирая зонтик. Становилось прохладнее. Возможно, она сможет увидеть первый снег в Токио.

Юки выдохнула, сосредоточив внимание на небольших облачках пара, вырвавшихся из её рта.

Простудиться сейчас будет так глупо. Асуна подумала, что Кэнджи наверняка расстроится, будет ещё долго-долго отчитывать её, пока кормит с ложечки имбирным супом. Как закончит, прижмёт к себе и наверняка не будет отпускать до утра.

— Дурачок, — хихикнула Асуна, и опустила голову. Она не понимала, откуда такие приятные мысли возникли в её голове, но ей захотелось, чтобы они стали её новыми драгоценными воспоминаниями.

Затем в какой-то момент мир для неё замер. Сильные, всё ещё осторожные мужские руки крепко обняли её за талию.

— Я беспокоился о тебе.

— Кэнджи-кун, — она развернулась в объятиях парня, впуская его под зонт.

Тихий стук капель о поверхность зонта прекратился. Подул ледяной ветер, и Асуна уткнулась в пальто своего замечательного жениха. Выпавший из её рук зонт с глухим стуком ударился об асфальт и так и остался никем незамеченным.

Парень поцеловал макушку своей невесты и положил на неё свою голову, ближе прижав её к себе. — Пошли домой. Холодает, — мягко произнёс он.

— Мне нравится вот так стоять, — с улыбкой прошептала Асуна.

— Тебе нужно отдохнуть, — тихо произнёс Кенджи, глядя вдаль. — Я приготовлю имбирный суп.

— Хорошо, — Асуна подняла голову с его груди и посмотрела на него, — тогда обещай, что закутаешь в плед и будешь кормить с ложечки, как я люблю.

Для Кэнджи это была новая информация о его невесте. Признаться честно, она впервые вела себя таким образом. И эта милая черта, о которой он узнал сегодня, пробуждала в нём ещё большую симпатию к ней. Мияшима хотел защитить её от всего, что тревожило.

Этого желания достаточно, чтобы влюбится в Асуну со временем без остатка, ведь оно так приятно согревает сердце.

— Обещаю.

И его губы почти невесомо накрыли её. Кэнджи нежно поцеловал Асуну, не чувствуя протеста с её стороны. Его сердце стал биться быстрее.

Ему нравилась Асуна.

Правая рука взяла за щёку девушки и чуть запрокинула её, другой он требовательнее прижимал невесту за талию. Губы не переставали целовать её, с каждым новым движением всё более уверенно и смело.

Асуна повторяла его движения, отдаваясь возникшему между ними моменту.

Она больше не думала о ситуации с пледом и имбирном супе, которая не происходила с ней, но почему-то вселяла уверенность, что это лучшее лекарство от простуды для неё. Асуна была уверенна, что это один из необъяснимых фактов, происхождения которых она не знала. Как, например, то, что Кирито не может пить или чтобы прекратить его кошмары, достаточно переплести с ним пальцы и обнять его.

Только сейчас её целует так волшебно не Кирито, и далеко не для Кирито она так важна и прекрасна в этот самый момент.

Асуна поняла одну очень простую вещь — она отказывалась быть любимой и любить в ответ всё это время.

И к поцелуям Кэнджи можно привыкнуть.

Её жених осторожно прислонился к её лбу, прервав поцелуй.

— Пошли домой, Асуна.

Мягкое ощущения уюта и счастья наполняло жизнью каждую кровоточащую ранку на её сердце. Впервые за долгое время боль от разлуки с некогда единственным и любимым Кирито стала отходить на второй план. Ранки затянутся, и Асуна будет вместе с Кэнджи создвать свою семью, в которой не будет места боли и страданиям.

Когда кажется, что мы доходим до точки не возврата, жизнь даёт нам шанс. Не всегда заметный, но найдя его, можно перевернуть страницу, оставив позади все тяготы.

— Я согласна, Кэнджи-кун, — из глаз Асуны побежали слёзы, но она счастливо улыбалась. Кэнджи — её шанс для новой страницы жизни.

Воспоминание о том, как Кадзуто осторожно сжимал её руку, Юки захотела спрятать куда-то глубоко в своей памяти. Сейчас она была с другим мужчиной. То прикосновение ничего не должно для ней значить.

Поэтому Юки, в подтверждение собственных мыслей, обняла за шею мужчину, стоявшего перед ней и страстно поцеловала.

Этот смелый жест заставил уголки губ Кэнджи подняться вверх чуть выше.

***

Я не мог перестать думать об Асуне, когда шёл по мраморному полу аэропорта. Рядом со мной в том же темпе ехал мой чемодан. Теперь этот предмет может спокойно проезжать даже сквозь толпу людей, а в случае попытки хищения, самостоятельно вызвать сотрудников охраны. Вроде даже обезвредить вора, но в живую как-то не встречал подтверждение этого функционала.

Убедившись, что письмо Шино было отправлено и получив на него ответ, я направился в сторону выхода, пока не вышел на закрытую парковку.

Асуна, должно быть, ещё не уехала.

«Это всего лишь бесполезный сон».

«Нужно рассказывать о своих проблемах другим».

Фраза за фразой проносились в моей голове, ускоряя биение сердца. Я стоял возле своей машины, признав для себя: меня беспокоило наличие жениха у Асуны и то, что он явно не тот человек, которому она доверяет. Но Асуна не одна. Я могу поддержать её, как и сегодня. И для этого не обязательно состоять в отношениях. Я знаю Асуну больше, чем она себя и кто-либо ещё. Лучше, чем её семья, и я смело могу с этим поспорить.

Я смогу защитить Асуну и сделать её счастливой, не будучи её мужем!

Эта мысль взбодрила меня, перекрыв все мысли о коротком сне за сегодня из-за перелёта. И я сорвался с места.

Я не задумывался о чемодане, просто бежал вперёд в надежде увидеть её и рассказать всю произошедшую между нами историю. Я как никогда раньше хотел посвятить Асуну в детали, о которых знал. Рассказать ей обо всём. Каким идиотом я был, и что готов быть с ней и, как бы не сложилось наше будущее, всегда её поддерживать.

Как старые друзья.

Наконец последние, двери аэропорта вывели меня на парковку. Я искал глазами серебристый автомобиль Мияшимы, параллельно бегая глазами по прохожим, в надежде увидеть знакомую макушку.

Автомобиль был найден, и когда я подбежал к нему, в нём никого не оказалось.

Где же они могли быть?

Я повернул голову. В моё поле зрение попало дерево, возле которого стояла целующееся пара. Движимый странным желание, я пошёл в их сторону, чтобы рассмотреть поближе.

Подул ветер, подняв вверх розовый шарф девушки.

Я резко остановился. Казалось, с каждой секундой на сетчатке моего глаза обрисовывалась картина с всё более знакомыми деталями, мешая мне отрицать увиденное даже неосознанно. Но я отказывался верить тому, что видел, потому что это невозможно! Нелепо! Я ни за что не смогу поверить, что это правда.

Какими бы ни были доводы, я не просто не могу изменить увиденное: Мияшима крепко прижимал к себе Асуну и целовал её.

Деталь, которая заставила меня стоять столбом и тупо смотреть на них, состояла в том, что Асуна обнимала его в ответ.

Невозможно.

Нет! Асуна бы ни за что не сделала бы так!

Наконец они, к моему счастью, разъединились. Я снова почувствовал силы и огромное желание рвануть к ним и прижать свою жену к себе.

Только на моих глазах Асуна поднялась на цыпочки и прижалась своими губами к чужому мужчине.

Не ко мне.

Мне стало не хватать воздуха. Я схватился рукой за столб, прислонившись к нему лбом. Страх и ужас медленно сдавливали моё горло.

Я ведь хотел, чтобы она была счастлива. Чтобы снова так ярко улыбалась. Перечеркнул наши отношения, начал жизнь с нуля.

Так почему же мне так паршиво? Разве не я хотел жить с ней раздельно, чтобы каждый из нас жил той жизнью, которой достоин? И чтобы никто из нас двоих не мог испортить её?