Но моё сознание думает иначе. Оно в прошлом загоняло меня в отчаяние, похожее на то, что сейчас переживает клиент нашей компании. Сейчас позволять сознанию это делать я не намерен.
Я сосредоточился на ощущениях своего тела, чтобы отвлечься от ненужных рассуждений.
Невероятно комфортная кровать! Да я счастливчик! Спишь как на зефире!
И, кажется, я даже выспался. Кошмар исчез посреди ночи, будто его стёрли, а на освободившееся место поместили ощущение приятной пустоты. Мне почему-то казалось, что я кого-то мог держать во сне. Словно после того, как я сжимал кого-то или что-то, весь пережитый мною ужас минувшей ночи исчез. Думаю, это ощущение и позволило мне так хорошо чувствовать себя утром.
Я открыл глаза и перевёл взгляд на левую руку. Я сжал и разжал кисть, схватил простыню, спинку кровати, одеяло. Ничего из знакомых ощущений.
Я решил проверить время и узнать о распорядке дня на сегодня. Рейс до Токио назначен на 6 утра субботы. Проще говоря, сегодня я могу даже не покидать номер. Питание, проживание и перелёт были оплачены компанией. Так что не вижу смысла тратить время и собственные средства, чтобы попытаться изучить Цюрих — город, в котором я оказался, — в живую. Достаточно будет запустить устройство полного погружения, выбрать город и прогуляться по его виртуальной копии.
Чип дополненной реальности, позволяющий посещать любой виртуальный мир, был помещён в голову каждого заинтересованного. Чтобы подключиться к VR, достаточно было надеть транслятор AutTran. Такой транслятор мог без чипа заменять телефоны, показывая перед глазами любое уведомление, запускать видео или воспроизводить музыку. Данная технология была не сразу принята общественностью ввиду того, что «нас всех будут контролировать». Но какими бы ни были скрытые мотивы, общественный резонанс плавно сошёл на нет в виду явных плюсов AutTran.
Мой AutTran лежал на прикроватной тумбе. Я слабо помню, что забрал его из ванной. Должно быть, его принесла Асуна.
Мой желудок стал отчаянно требовать еды. Не желая больше пытать себя, я надел AutTran и вышел из комнаты.
В главной гостиной за прямоугольным деревянным со стеклянной крышкой столом, рассчитанном на четверых, сидела Асуна с чашкой в руках. Она либо смотрела в окно либо просматривала новости — сейчас определить для меня было сложно. Я обратил внимание на сервировку стола. Стандартный европейский завтрак, включающий себя тарелку с яичницей и тостами, кусочками сыра, сосисками, тушёными овощами и вазой с нарезанными фруктами.
Не теряя ни секунды, я сел за стол, бросив Асуне «Доброе утро», взял столовые приборы и приступил к трапезе.
После выполнения своей первостепенной задачи, я налил себеу кофе из кофейника, взял чашку в руки и откинулся на спинку стула, счастливо выдохнув.
Мой взгляд невольно переместился на лицо Асуны, которая скорее наблюдала за проезжающими автомобилями за окном, чем изучала что-либо через своё устройство дополненной реальности.
— Что ж, есть ли планы…
Я не успел договорить, как тихий серьёзный голос Асуны прервал меня:
— Эти кошмары… Давно они мучают тебя?
— Кошмары?.. Прости, я должно быть побеспокоил тебя.
— Со мной всё в порядке, — она повернулась ко мне, — но что на счёт тебя, Киригая-сан?
— Ради бога, — я ухмыльнулся, развернувшись к ней, — Асуна, можно просто «Кадзуто», мы одни.
— Хорошо, Кадзуто, но я жду от тебя ответа, — Асуна опустила взгляд на стол, прикусив губу, — но не настаиваю. Просто… Кто-то обязательно должен знать о твоём самочувствии. Тяжелее всё переживать в одиночку. Но когда делишься своими проблемами с другими, на душе становится легче.
Кто бы говорил, госпожа «я не буду беспокоить тебя своими проблемами, потому что я сильная». Я задумался. Мои мысли вернули меня в то время, когда Сати было два года. Тогда Асуна уже работала, пока моя дочь была в детском саду. Это был испытательный срок, в течение которого мы с Асуной могли убедиться, что девочке не нужна няня. Меня пугала одна лишь мысль, что Сати могла бы встретить драчливых или грубых детей! А если они ещё и заболели?! Но, несмотря на мои опасения, моя жена настояла на важности похода в детский сад, поскольку это поможет ребёнку лучше социализоваться в обществе.
И примерно с этого момента, я не помнил, когда в последний раз после своего рассказа о прожитом на работе дне, спрашивал, как прошёл день у моей жены. Я был откровенен с Асуной большую часть разговора, упуская приватную информацию о грядущих или текущих проектах. Всё ещё помня о моей мечте изобрести новое устройство виртуальной реальности, Асуна часто в конце нашего разговора говорила, что у меня всё получится и это лишь временная, но не последняя трудность на моём пути. Благодаря её поддержке и заботе, я за три года сильно продвинулся по карьерной лестнице, став самым молодым сотрудником, прошедшим все испытания «вечно недовольного начальства».
Только вот на моим расспросы о том, как прошёл день, Асуна отмахивалась, ссылаясь на грядущий день и мою усталость.
Но мне по-прежнему неизвестно, почему Асуна продолжала работать, а не сидела с нашей дочерью дома, занимаясь любимым хобби. Моей зарплаты и накопленных общих сбережений с проекта «Алисизация» хватало на потрясающую и даже роскошную жизнь, настолько, что мы могли каждый месяц летать на горячие источники, заселяясь в классе люкс. В течение лет так пяти точно. После же только раз в полгода, если не раз в год.
Или для Асуны её работа была любимым хобби…
Я не знаю.
— Кто-то должен знать о моём самочувствии, да? — наконец ответил я. — Шино знает.
Серьёзное выражение лица Асуны стало спокойным. Меня делала счастливым мысль, что я ей до сих пор не безразличен. Тем не менее, мне стало интересно, в каких отношениях она состоит со своим женихом? Беспокоят ли её такие кошмары? Асуна работала с доктором господина Касера до меня, и она могла знать, как родился на свет этот загадочный MemmoryArray.
Я нахмурился.
Если не она сама была автором идеи.
— Асуна, что на счёт тебя?
— Меня?
— Ты сказала, что кто-то должен знать о твоём самочувствии. Этот кто-то есть у тебя?
— Да, конечно, почему бы ему не быть?.. — Асуна лжёт. Она не из тех людей, которые рассказывают о своих «незначительных» трудностях. Они могут быть куда большего класса «трудности», чем люди им присваивают. В этом плане мы с Асуной невероятно схожи, и зачастую именно из-за «незначительной» информации возникали наши с ней ссоры. Кто-то что-то не договорил, умолчал, а потом это преобразовывалось в долгий такой конфликт.
Они участились, особенно в последний год. Могла ли Асуна из-за этого уйти?..
Слабо верится. Она не из тех, кто останавливается или бежит от трудностей.
— Во сне я видел сцену. Мрачную сцену, — начал я, переведя взгляд на окно. — Вечер, улица, вокруг дома. Кругом лишь серость и холод. На асфальте накрытое брезентом тело. Рядом с ним Касер. Была другая сцена, с припадком Касера. Вот и весь сон.
Асуна молчала, словно понимая, что это не вся история.
Мне не хотелось думать о том, что я видел ещё. Картинка в моём сне была слишком яркой, чтобы просто забыть её. Сама мысль о ней заставляла неметь каждую клетку моего тела.
— Чем сильнее хочешь что-то забыть, тем дольше оно остаётся в памяти и становится неотъемлемой частью твоих собственных мыслей, — осторожно сказала Асуна. — Тебе нужно принять их и отпустить.
—…я видел твою смерть, — тихо выдал я на одном дыхании после паузы. Чувствуя, как дрожала моя рука, я сильнее сжал ручку уже пустой чашки.
Кошмар, приснившийся этой ночью, показал мне обратную сторону моей нынешней жизни. Я боялся, что смерть жены Касера — не единственное событие, и что оно может привести к цепочке подобных, которые так или иначе приведут к смерти Асуны.
Я знаю, что это течение жизни, что не в силах менять судьбы так, как хотелось бы мне и что течение жизни ничто не изменит. Но сама мысль, что Асуна может умереть не от старости в тихой хижине рядом со своим мужем, заставляла желать бросить всё и вернуться назад к прежней жизни. Чтобы всё произошедшее было сном. Чтобы она и дальше была где-то рядом, а я мог в любой момент вмешаться на правах хоть и бывшего, но мужа.
