— Антонина Сергеевна! Ну почему опять нет свободных грузчиков?! — злобно хрипел мужичок.

— Костюк освободится с овощного, через два часа разгрузит вашу повозку.

— Через два часа мне нужно быть на мельнице. Вы же сами знаете, у нас весь день по часам расписан… — пробурчал тощий.

Женщина увидела вошедшего Олега и нахмурилась:

— А вам еще чего, товарищ?

— Мне бы работу. Любую. Только чтобы деньги сразу.

Женщина оценивающе посмотрела на него, особенно задержав взгляд на куртке и ботинках, и кивнула тощему:

— Семен, вот тебе и грузчик.

Мужик недоверчиво покачал головой:

— Антонина Сергеевна, может по-моложе кого найдешь?

— Как вас зовут? — женщина обратилась к Олегу.

— Козырев Олег.

— Заплачу восемьдесят рублей за разгрузку телеги с мукой. За расчетом зайдешь сразу после работы.

— Хорошо, — кивнул Олег.

— Ну тогда пойдем, милок… — усмехнулся мужик.

Олег вовсе не жаловался на здоровье, однако на тридцать втором мешке, которые перетаскал из повозки на склад, он уже порядочно вспотел, сердце бешено колотилось, а плечи будто налились свинцом. Радовало, что разгрузил повозку уже наполовину. Тощий стоял на телеге и подтаскивал мешки к краю. Он посмотрел на раскрасневшегося Олега и кивнул:

— Покури, милок! Половина дела уже сделана!

Олег влез в повозку и присел на деревянной скамеечке.

Тощий достал из кармана кисет, клочок газеты и свернул «козью ножку», насыпав и слегка притромбовав пальцем табачку.

— Угостить?

— Я уже пятнадцать лет как бросил, — улыбнулся Олег.

— Кто не курит и не пьет — тот здоровеньким помрет! — тощий закурил, разнося запах крепкого самосада. — Сам-то из местных?

Олег подумал: а что если и вправду сказать что он из бывших белогвардейцев… Попытка не пытка, вдруг чудом удастся выйти на след Шалого…

— Я совсем недавно вернулся…

— Откуда вернулся? — насторожился тощий, вскинув брови.

— Из «бывших» я… ищу куда приткнуться…

Мужик понятливо кивнул:

— Как же ты мимо чекистов-то проскочил? Под пресс не попал…

— Документы получилось справные сделать. Вот только с работой в Артемьевске сейчас туговато.

— Знаешь что я тебе скажу? Дурак ты, парень. Непуть. Зачем первому встречному доверяешь? А если я в ЧК побегу?

— Беги. Я скоро все равно в леса подамся. А там меня ищи-свищи…

— К Шалому собрался? — усмехнулся тощий.

— Слышал я за Шалого. Да только разные у нас дорожки… Я просто хочу на дно засесть. Думаю не навсегда же большевики власть взяли…

Олег и сам поразился: откуда такие артистические способности? Вроде никогда не посещал театральных кружков… Хотя врать он мог иногда и вправду убедительно.

В глазах тощего плеснулось беспокойство. Он затушил окурок об край заднего борта повозки.

— Лады, паря! Давай до конца телегу разгрузим, мне через полчаса обратно нужно ехать…

Как только Олег отнес на склад последний мешок, онтяжел вздохнул и прижался к деревянной стойке с объявлениями.

Тощий деловито закрыл борта повозки и подмигнул:

— Благодарствую! Расчет получишь у Антонины, как и договаривались.

Мимо проходил растрепанный ханыга в распахнутом бушлате, из под которого торчала грязная тельняшка.

Ханыга сразу встрепенулся, услышав про деньги:

— Что? Какой расчет?

— Да я не с тобой разговаривают, чучело! — нахмурился тощий, пересаживаясь на козлы.

— Постой! — окликнул Олег.

Он приблизился и тихо спросил:

— Послушай, Семен, ты ведь ездишь туда-сюда, может и вправду слыхал как Шалого отыскать? Есть у нас общая тема для беседы…

Тощий покачал головой:

— Слышал я про Шалого. Даже знакомы мы были, еще до Гражданской… А вот где засел и как найти — того не знаю. Не обессудь.

Семен хлопнул поводьями и лошади потащили повозку к воротам рынка.

Как только Олег получил честно заработанные восемьдесят рублей, он справился у директрисы, нет ли еще какой работы. Но она только руками развела и предложила прийти завтра. Олег вышел из вагончика, и к нему тут же засеменил ханыга в бушлате:

— Христа ради, мил-человек… только два целковых прошу… калган с самого утра раскалывается…не дай грешной душе пропасть…

— Я тебе дам два целковых, если подскажешь, где у вас в городке еще можно подзаработать.

Ханыга приблизился. От него несло застоявшимся потом и перегаром, и доверительно прошептал:

— Слышал, ты Шалого ищешь?

— А слух у тебя острый, — усмехнулся Олег.

— За червонец отведу к человеку, который точно знает, где найти Шалого.

— Сначала я сам поговорю с этим человеком, а после уже получишь свой червонец.

Ханыга застыл, сморщив лоб. Вид у него был довольно жалкий. Наконец, он медленно кивнул:

— Ладно. Тогда давай за мной…

Они отошли от центрального рынка довольно далеко, петляя по улицам городка. Почти через час приблизились к берегу реки. Ханыга кивнул на деревянный дом с зелеными воротами и пробурчал:

— Здесь подожди.

Он вошел в калитку и осторожно постучал в окно. В форточку выглянул мордастый патлатый парень.

— Тарас, пусти, дело есть! — пробормотал ханыга.

Двери приоткрылись и ханыга сразу исчез в доме.

Олег невольно размышлял: Интересно все складывается… Как же прошлые события истории часто переписывались и до сих пор переписываются в угоду действующему режиму и правительству. Когда он учился в младших школьных классах, преподаватели внушали, что красноармейцы боролись за правое дело, за справедливость и равноправие. Вождь большевиков Ленин мечтал о победе Коммунизма на всей Земле.

Когда рухнул Советский Союз, стали открываться новые страницы истории, и все неожиданно перевернулась с ног на голову. Ленина сделали чуть ли не немецким шпионом, которого привезли в Питер в пломбированном вагоне для организации революции. На Гражданской войне белогвардейцы защищали Россию, а большевики как молохом переминали уклад жизни страны. Расстреляли царя вместе с семьей, бывших дворян поднимали на вилы, и устроили в России настоящий красный террор… Теперь уже историки и современные фильмы очерняли красных и облагораживали Белое движение…

Особенно Олег удивлялся, как быстро перестроились бывшие коммунисты, которые теперь возглавляли другую партию и на больших церковных праздниках крестились перед иконами…

Теперь Олег и сам стал свидетелем далеких событий, первых лет становления Советской России. Хотя Декрет о принятии СССР выйдет только в конце 1922 года, это он почему-то точно помнил. Но сейчас Олег не хотел быть ни с красными, ни с белыми. Он жаждал только одно — как можно быстрее спасти Оксану!

Ханыга находился в доме довольно долго. Олег даже почувствовал, что начал слегка замерзать. Минут через двадцать на улицу вышли два дюжих молодца лет двадцати пяти. Один сразу побрел к высокому сараю, а второй приоткрыл калитку и внимательно посмотрел на Олега.

— Ты интересовался, как Андрея Шалого отыскать?

Парень оказался довольно рослый и широкоплечий. С упрямой квадратной челюстью.

— Может и я.

— Где служил? — хмуро спросил парень.

— У Колчака… — пробормотал Олег. — В полку генерала Каппеля.

Может… пока еще не поздно, включить заднюю?

Из дома вышел раскрасневшийся довольный ханыга. Похоже, парни его изрядно угостили и опохмелили. Он сразу засуетился и помог открыть ворота. Второй крепыш вывел из сарая лошадь и подвел к повозке.

— Мы сейчас отвезем тебя и покажем где найти Шалого, — нахмурился парень. — Не факт, что он сейчас дома. Но только знай, обратной дороги уже не будет. Ты точно не красноперый? Если из ЧК или стукач — Шалый тебя в момент раскусит!

— Поехали! — твердо сказал Олег. — Просто покажете, где обитает Шалый.

Ханыга подошел и тоскливо посмотрел на Олега.

— Мне бы это… что причитается…

Олег кивнул и отдал ханыге червонец, тот сразу развернулся и шаткой походкой побрел в сторону рынка.

Вскоре они втроем выехали на повозке в строну леса. Олег догадался, что парни наверняка родные братья, очень уж похожи. Здоровьем их бог не обидел, оба ростом метр девяносто, косая сажень в плечах и пудовые кулаки.