– Думай, Серафима, думай! – после его смерти, дело унаследовали его сыновья, удачно женились, а эта усадьба продолжала быть родовым имением где жили их семьи, пока они плавали за товаром. Но в конце девятнадцатого века, одно из плаваний оказалось роковым, в пути девяносто процентов команды умерло включая и одного из братьев, но это погодам получается внуки или даже правнуки того Михаила Семеновича до берега с грузом добрался чудом только один из них, имен я уже не помню, а в течение года, все семейство вымерло, один за другим. Усадьбу окрестили проклятой, и повесили на ней замок. На тот момент, в живых осталась, только внучка той самой дочери и то только потому, что за пределы Петербурга не выезжала, и с дальними родственниками не общалась. Вот так бывает, хочешь жить живи от родственников подальше! Только как мне может помочь это информация я пока не знала! Желудок неприятно свело от голода, а запахи продолжали кружить голову, но поесть мне в ближайшее время не предвидится! Так что я еще раз попыталась прокрутить в голове, что из истории этого семейства, я могла пропустить. Так по подтвержденной истории мы прошлись, что было из слухов, говорили, что у Михаила Семеновича были павлины, а еще личный слуга был то ли араб, то ли индус, который всегда молчал! Что сказать очень удобно для личного слуги! Может он просто был немой?! Об этом я прочитала в заметках одного путешественника, ему посчастливилось быть в гостях у хозяина усадьбы. Еще ходила, молва, что Михаил Семенович, связан с темными силами, так как не один из его кораблей, не пострадал, во время путешествий, при его жизни, а все штормы и пираты обходили его стороной. Но после смерти хозяина дела по прежнему шли хорошо, пока не случилось то путешествия и все семейство не вымерло, бррр… жуткая история, а если взглянуть здраво, я села на пушистый ковер и облокотилась, спиной на стену, может и не было никакого проклятья?! А все что приписывают связям с темными силами в нашем веке называется просто деловая хватка и чутье, которые унаследовали его дети и внуки?! Образование было тогда домашним, и естественно дети Михаила Семеновича учили своих детей так же как и он их в свое время! И может и дальше было бы все хорошо, не случись то путешествие, хотя?! Меньше чем через тридцать лет случилась революция и все равно бы им жизни не дали! Мысли крутились в голове, собирая древний пазл с кучей недостающих частей. Как замок на двери щелкнул, она начала медленно открываться, потом резко захлопнулась, словно кто-то передумал входить, подпрыгнув от неожиданности я только и успела, что спрятаться в нише за портьерой, как с шумом открылись обе половинки, в залу ворвался, как ураган, мужчина и захлопнул за собой обе двери! Я стояла и старалась не дышать, но небольшое отверстие между портьерами позволяли мне видеть, что же происходит, мужчина плотного телосложения, с бакенбардами, что занимали большую часть щеки, подошел к окну, одним резким движением распахнул тюль и открыл окно. Облокотившись ладонями на подоконник, он с шумом выдохнул воздух, и произнес в пустоту.

– Серафима, как можно было так поступать с отцом, ты же меня по миру можно сказать пустила. Мой мозг судорожно начал думать, Серафимой наверное была та самая дочь, которая вышла замуж, за одного из приближенных Александра 1 и после своей свадьбы переехала в Петербург, и на малую родину больше не являлась! Как же она могла пустить по миру отца?! Если свадьба в итоге состоялась?!

– Нет! – вскрикнула, я неосознанно, и начала доставать телефон, в нем были фотографии сделанные с портрета Серафимы. Мишка, когда я ему показала их еще сказал, что мне идет кринолин и такая прическа. Сходство и вправду было ошеломляющим, как я могла про это забыть?! А это значит только одно, что домой вернуться мне не удастся!

Гардина распахнулась, а на меня смотрели серьезные, сосредоточенные, серые глаза, обрамленные густыми, но светлыми ресницами, брови мужчина нахмурил к переносице.

– Барышня, вы кто такая и откуда здесь?! – произнес с виду суровый мужчина, но в его голосе чувствовалась доброта.

Глубоко вздохнув, я начала тараторить, бабушка всегда говорила, что вправду верят с большей неохотой, чем в самую плохую ложь, но лично мне врать бесполезно, я не умею! Поэтому решила рассказать правду.

– Я из 21 века историк, решила посмотреть вашу усадьбу и написать статью, услышала музыку, покружилась и вот я тут. – мужчина смотрел на меня внимательно, разглядывая со всех сторон, как диковинную игрушку. А затем произнес.

– Значит ты не барышня?

– Нет

– Крепостная девка?!

– Нет.

– Грамоту знаешь?!

– Да, только она немного отличается от вашей, в нашей букв стало меньше, – начала опять тараторить я, а мужчина с непониманием смотрел, – Но вашу я тоже знаю, французский, английский пишу, разговариваю.

– Хорошо! – произнес мужчина и улыбнулся обнажив свои белые зубы, что меня удивило! Я то думала что в этом возрасте у людей в этом веке не было своих зубов, а если и были, то в жутком состоянии. – Кто твои родители?! – спросил он.

– Родители, – словно эхом произнесла я. Их нет, они умерли, а случилось это год назад, на обледенелой дороге мама не справилась с управлением, и они улетели под колеса фуры, мама умерла сразу, на месте, а папу довезли до реанимации, там кома, четыре месяца надежд и отключение от аппаратов, разрешение подписала бабушка у меня не хватило сил, еще три месяца и я осталась совсем сиротой, у бабушки от всех переживаний не выдержало сердце. – Я сирота, – единственное, что сказала я ему вслух.

– Тем лучше! С сегодняшнего дня ты Серафима Михайловна Кожевина, девятнадцати лет отроду. Завтра приезжает твой будущий муж, на смотрины. От этого зависит все мое дело.

– А что случилось с вашей дочерью?! Я не могу быть ей?! – возмутилось я.

– Она сбежала! – сказал он с возмущением, – Но по великой любви с нашим конюхом. В письме написала, что они поедут Китай, и просят ее простить и понять, не хочет она без любви замуж выходить! – он скорчил гримасу и поднял руки к верху. – Вот скажи мне кака така любовь, она же к жизни не приспособлена, совсем! Продаст он ее в рабство и все тут! Но сама виновата назад не приму! – видно было, что он как отец сильно переживает, но помимо безрассудной дочери у него еще есть семья и обязательства за которые он отвечает.

Да, а теперь значит я должна выходить замуж за ту неразумную Серафиму, и что мне делать, вот скажите?!

– А если, я тоже замуж по любви хочу?! – сказала, я с вызовом совсем из головы выскочило, что в этом веке и выпороть и на кол посадить могли!

– Тоже дурочка, романов начиталась?! Не старый, приближенный императора, высокий, статный, богатый, что еще надо?! Живи в свое удовольствие, да рожай детишек. – с горечью в голосе произнес он.

– А что еще надо?! – эхом за ним повторила я.

– Вот и хорошо, пошли я комнату покажу, и переодеться надо, не понятно, что за тряпки, – сказал он осматривая меня с пренебрежением.

– А вас не смущает, что мне уже двадцать четыре года, а не девятнадцать как вашей дочери?!

– Значит, с сегодняшнего дня, снова девятнадцать, вы милая барышня на больше и не выглядите.

Что правда, то правда, и что теперь? Покорится, выйти замуж? Обрести семью, что меня там держит?! По факту ничего!

Размышляя я шла за мужчиной который вел меня в новую жизнь, мне почему-то, было легко на душе и спокойно, скандал точно устраивать не хотелось. Хотелось, прожить жизнь интересно, а какая разница в каком веке?!

– Михаил Семенович, вас же так зовут? – спросила я когда мы вошли в просторную, светлую комнату.

Он прищурив свои серые глаза посмотрел на меня, – Да, а откуда ты знаешь?

– Я историк, изучала вашу родословную, приехала посмотреть вашу усадьбу оказалась здесь. – словно мантру, я повторила, ему еще раз свою короткую историю. – Какой сейчас год?

– Лето 1802 года от рождества Христово.

– Спасибо. – протараторила я.

– Снимай свои тряпки их нужно сжечь, чтобы никто не видел! – сказал он бесцеремонно.