– Так и есть!
– Я как-то иначе всё это себе представляла, – обиженно ответила я.
– Ну же, малыш, брось дуться! Ты в Лондоне! Ты столько о нём мечтала, все уши мне прожужжала! Вот и наслаждайся! Завтра ты выспишься, позавтракаешь и можешь посетить, к примеру, Биг – бен.
– Но я бы хотела, чтобы мы вместе…
– Я, как освобожусь, присоединюсь к тебе. Мы вместе поедем на речном трамвайчике до Гринвича, – он придвинулся ко мне и медленно снял с моего плеча одну бретельку шёлковой сорочки, – потом пообедаем в «Айви», – он многозначительно приподнял бровь и снял вторую, – и, очень может быть, заскочим в Харродс, – и тем же медленным движением оставил меня вовсе без сорочки.
Так что сегодня, закончив завтрак, я пошла на прогулку по близлежащим достопримечательностям одна.
Выйдя из отеля, я пересекла Мост Вестминстер. Я решила не ходить без Олега на экскурсию, а просто побродить по окрестностям, вдохнуть, почувствовать «дух» Лондона, так сказать.
Налюбовавшись на Биг Бен, я пошла гулять дальше по Вестминстеру. Спустившись по каменной лестнице, я неожиданно набрела на бывший бункер Черчилля, откуда он управлял вооруженными силами, флотом и авиацией во время Второй Мировой войны. Правильно он называется Ситуационный центр Черчилля. Всё там очень атмосферно, но больше всего в помещениях бункера мне почему- то понравились разноцветные телефончики и ночные вазы в кабинетах членов правительства, лукаво выглядывающие из-под кроватей.
Черчилль всегда меня интересовал, не только как политик, но и как человек. Его любовь к жене, Клементине, Клемми, как он нежно называл её, вдохновляет. Если говорят, что за каждым великим мужчиной стоит женщина, то это как раз такой случай. Даже в этом бункере ей была приготовлена отдельная комната с зеркалом и мягким тёплым креслом.
Было уже начало четвёртого. Я уже вдоволь набродилась и «надышалась», успела даже немного перекусить, когда позвонил Олег.
– Я освободился, ты где находишься?
– Тут неподалёку.
– Ну, что предпримем? – он помолчал, видимо, что-то прикидывая в уме. – На трамвайчик мы уже не успеваем, так что давай сразу в Харродз, потом ужинать в Айви, я уже и столик заказал. Идёт?
– Идёт. Хотя, речной трамвайчик… это было бы так романтично!
– Романтика у нас с тобой будет сегодня после Айви.
Мне было жаль и речного трамвайчика и экскурсии, на которую я не пошла, но я решила «не брать в голову», как учит меня Олег и довольствоваться тем, что имею, как учила меня моя мама.
***
– Тут, оказывается, есть магазин мебели! – я восторженно крутила головой в разные стороны, когда мы оказались в Харродз, – пойдем, посмотрим! Хочу составить представление об ассортименте.
– Ой, да брось ты! Неужели тебе на работе не надоела эта мебель?
– Ну, как «надоела», – растерялась я, – мне это нужно для расширения профессионального кругозора.
– Что тебе действительно нужно, так это «Обувной рай»!
– Какой-такой рай? – сразу забыв о необходимости расширения своего профессионального кругозора, навострила ушки я.
– Сейчас увидишь, – ответил Олег и взял меня под локоток, увлекая за собой на эскалаторе на самый верх, в поднебесье, где Её величество Обувь всех цветов и фасонов от всех известных дизайнеров мира правит бал.
Очутившись на самом верхнем этаже здания, мы действительно попали в самый настоящий обувной «рай», который, к слову, именно так и называется: Harrods Shoe Heaven2.
На бескрайних белоснежных просторах помещения площадью почти в четыре тысячи квадратных метров, где стенды с обувью причудливо сменяют друг друга и теряются где-то на горизонте, графично выделялся потолок, отдававший дань стилистике всего помещения, которую я определила как Арт-деко (в каком же ещё стиле создавать «рай»?) Как я узнала позднее, это интерьерное творение стало «лебединой песней» дизайнера Дэвида Коллинза.
– Ну что, желает леди что-нибудь приобрести? – со сдержанной улыбкой спросил Олег.
– Ещё как желает! У леди на этот случай как раз припасено одно желание. Вот только…
– Думаешь, тут чего-то нет? – со снисходительной иронией спросил Олег
– Просто это, так называемые «голые сандалии» – и, видя непонимание в глазах Олега, добавила, – это летние босоножки. А сейчас осень.
– Ну что ж, есть только один способ узнать. Пойдём и спросим.
И Олег решительным шагом направился к продавцу.
Когда двадцать минут спустя мы покидали этот волшебный магазин, я, прижимая к груди босоножки нужного цвета и размера, счастливо подумала, что если обувной рай существует, то именно так он и выглядит.
***
В отеле я приняла душ и облачилась в чёрное платье в стиле «модерн»: с глубоким треугольным вырезом, с нашитой ярусами длинной кисеёй в тон, которая привлекательно колыхалась при малейшем движении. К платью прекрасно подошла обновка – «голые сандалии». Длинная нитка жемчуга, дважды обёрнутая вокруг шеи и чёрная сумочка, расшитая бисером дополнили мой образ. Волосы я уложила в ретро – манере, марсельской волной.
Благоухая «Coco mademoiselle», я спустилась в бар, где меня поджидал Олег.
– Выглядишь потрясающе. Пойдём, такси уже ждёт нас.
В «Айви» нас сначала проводили к барной стойке, которую я бы скорее назвала барным «островом», со столешницей, выполненной из оникса. Людей было много, одеты все изысканно.
Не скажу, чтобы меня сильно впечатлил интерьер ресторана. Здесь, как и в Харродз, во всём, от светильников до мебели, чувствуется влияние стиля Арт – деко. Но в Харродз это современное прочтение стиля, а здесь – классическое. Особенно не понравилось оформление окон. Своими наблюдениями я поделилась с Олегом.
– Отсутствие портьер на окнах и витражи а-ля Арлекин, вместо стёкол, на мой взгляд, лишают помещение уюта.
Олег сдержанно промолчал. Вот вечно лезу я со своим профессиональным мнением. Я поспешила исправить оплошность.
– Но, надо отдать должное владельцам (а ведь их, за более, чем сто лет существования ресторана, сменилось немало), они сохранили дух начала прошлого века, богемную театральную атмосферу.
Олег никак не отреагировал на мои слова. По-моему, он вообще пропустил их мимо ушей. У него светились от счастья глаза, и он беспрестанно шарил ими по залу в поисках селебрити, которые частенько здесь бывают.
– Представляешь, – воодушевленно сказал Олег, когда нас наконец пригласили за столик, – за этим самым столиком могли сидеть Лоуренс Оливье с Вивьен Ли, а за тем – Марлен Дитрих.
– Представляю, – улыбнулась я, – и Марлен Дитрих подслушивала, как они любезничали.
– В смысле, «подслушивала»?
– Ну, столики стоят так близко, что я могу посчитать все бриллианты на кольце леди справа.
– А ты не смотри по сторонам. Мне, например, нет никакого дела до бриллиантов леди справа, – сказал Олег почти с вызовом.
– Олег, – я взяла его за руку, – ну хорошо, я буду весь вечер смотреть исключительно на тебя. А в тарелку смотреть можно?
Олег криво улыбнулся и в этот момент подошёл наш официант.
Одно за другим, блюда сменяли друг друга. Мастерство повара было выше всяких похвал.
И вот, подошло время десерта. Когда передо мной поставили тарелку с заказанным мною «The window to The Ivy”3 , я прыснула от смеха. Их фирменный паттерн «а-ля арлекин» с витражей перекочевал не только в цветовую гамму мебели, но и украшал столовые приборы, салфетки и даже, вот, оказался у меня в тарелке с десертом.
– Слушай, какой-то перебор с арлекинами, – тихонько посмеялась я.
– Ну почему ты такая? – раздражённо ответил Олег.
– Какая? – опешила я.
– Неблагодарная и ограниченная.
И, поскольку я в непонимании молча смотрела на него, Олег менторским голосом продолжал:
– Многие почитают за честь побывать здесь! Это культовый ресторан, интерьер которого, между прочим, выдержан в лучших традициях времени его создания. Тебе, как дизайнеру, это должно быть интересно!
