— Винтер? С тобой всё в порядке?

— Я не очень хорошо себя чувствую, — говорю я, падая на табурет у острова.

Мама хмурится и кладёт руку мне на лоб.

— Ты не чувствуешь, что у тебя жар.

Но я, должно быть, хорошо постаралась выглядеть жалкой, потому что она похлопывает меня по спине и говорит:

— Иди спать. Я позвоню в школу и скажу им, что ты сегодня будешь дома по болезни.

— Нет, я могу пойти…

Я устраиваю большое шоу, пытаясь встать, моя голова болтается на плечах, как будто она вот-вот отвалится.

— Не будь смешной, — говорит мама, прогоняя меня обратно. — Хочешь, я позвоню Джо и спрошу, сможет ли он патрулировать за тебя сегодня утром?

— Нет!

Последнее, что мне нужно, это чтобы Джо пришёл, пошарил вокруг и обнаружил в нашем доме путешественника, произносящего такие слова, как «круто» и «электричество».

Мама моргает.

— Я имею в виду, нет, не беспокойся об этом. Я могу позвонить ему. Ты же не хочешь опоздать на работу.

Она смотрит на часы.

— Ты будешь в порядке здесь одна? У меня целое утро лекций и несколько студенческих собраний во второй половине дня, но я могла бы прийти домой к обеду и приготовить тебе суп…

— Всё в порядке, — говорю я, стараясь, чтобы мой голос звучал хрипло. — Думаю, я всё равно буду спать весь день. Я знаю, где мы храним еду, если я проголодаюсь.

— Ты уверена?

Я киваю.

— Хорошо, — говорит она, закрывая крышку своего термоса. — Поспи немного, детка.

— Спасибо, мама.

Я поднимаюсь по лестнице, как девяностолетняя старуха, медленно и уверенно. Я горжусь своим представлением — я не симулировала болезнь с пятого класса, и я сомневалась, что смогу справиться с этим. Но в наши дни у мамы не так много возможностей нянчиться со мной, и она, вероятно, просто в восторге от того, что я посоветовалась с ней о своём решении вообще остаться дома, вместо того, чтобы напрягаться в школе, как обычно. Я пишу Мер и сообщаю ей, что остаюсь дома по болезни и не смогу заехать за ней.

Она отвечает: НЕЕЕЕТ. Ты не можешь быть больна!!! Сегодня вечером футбольный матч, и Тревор БУДЕТ ТАМ.

Конечно, он будет там. Он же в футбольной команде. Я борюсь с усмешкой, когда пишу ответное сообщение: Я очень больна. Я не думаю, что смогу прийти.

Мер: БУ.

Я: Прости.

Мер: Ты должна, по крайней мере, попытаться добраться до костра, так как он будет прямо по соседству.

Я: Что ты имеешь в виду?

Мер: Брайан Феррис разводит костёр у себя на заднем дворе. Он твой сосед, верно?

Я хмурюсь. Брайан Феррис ещё больше отшельник, чем я. Я бы никогда не подумала, что он пригласит всю школу к себе домой на костёр. Мне придётся приглядеть за этим. Убедиться, что никто не приближается к моему заднему двору.

Я: Да, он мой сосед. Хотя я не знаю, получится ли у меня это сделать.

Мер: Ну, ПОПРОБУЙ. Возможно, это твой единственный шанс заполучить пару на бал выпускников.

Я: Ой. Действительно ли это необходимо?

Мер: Правда причиняет боль.

Мама уходит в семь тридцать. Я стираю пудру с лица и быстро переодеваюсь для утреннего патрулирования. Я провожу Генри в папин кабинет, напоминая ему, чтобы он возвращал всё на свои места. Я приношу ему чашку кофе и клубничные печенюшки, которые, по его словам, являются самым вкусным блюдом, которое он когда-либо ел.

Я хватаю свою куртку из прихожей на тот случай, если на улице наконец-то будет похоже на октябрь, но не повезло. Воздух уже напоминает августовское утро, несмотря на то, что до Хэллоуина осталось всего две недели, и влага скользит по моей коже, когда я направляюсь в лес.

* * *

Что бы ни заставляло чёрные листья распространяться от дерева к дереву, вонять гнилью и выкачивать чёрный ихор из трещин в коре, как кровь из артерии, это становится всё хуже.

Я не чувствую путешественников в своём секторе, но всё равно хожу по тропинкам, считая заражённые деревья. Это никак не может быть совпадением; время выбрано слишком идеально. Это, наверное, связано с исчезновением Агустуса и Селии, и, возможно, даже с исчезновением папы, хотя последнее, по общему признанию, является натяжкой, учитывая, что он исчез почти два года назад. Но надежда не позволяет мне отказаться от такой возможности, особенно когда Генри нашёл имя моего отца среди вещей своих родителей.

Подсказка. Связь. Возможность. Это всё, что мне нужно, чтобы подстегнуть себя. Чтобы верить.

Я останавливаюсь у дерева, на котором нет ничего, кроме чёрных листьев, его форма сгорблена и изогнута, как позвоночник старухи.

Дядя Джо появляется рядом с моим плечом, бесшумный, как призрак.

— Оно умирает, не так ли? — спрашиваю я, не отрывая глаз от дерева.

— Да.

— Что это? Что с ним происходит?

— Похоже на последствия проклятия дракона, — отвечает он, — древнего паразитического растения, которое раньше росло в лесу. Оно прикреплялось к дереву и высасывало из него жизнь, чтобы расти. Но это… — он качает головой. — Это совсем другое дело. Я никогда не видел такого масштабного вторжения без какой-либо видимости проклятия дракона поблизости.

— Ты сказал: ‘раньше росло в лесу’. То есть, его больше нет?

— Его не должно быть. Проклятие дракона было единственным известным эффективным ядом против нашего бессмертия. Большинство наших людей просто держались от него подальше, но потом, почти пятьсот лет назад, Древний по имени Варо использовал растение в качестве оружия в попытке свергнуть совет. К счастью, его план был раскрыт до того, как он смог причинить кому-либо вред, и совет постановил уничтожить все проклятия дракона, чтобы никто больше не мог использовать его в качестве оружия.

— Но, если все они были уничтожены, как оно могло вернуться?

— Я не знаю.

Они подслушали разговор, который не должны были слышать. Они не могли точно сказать, кто говорил, так как не могли видеть их лиц, но стало ясно, что назревает заговор с целью свержения совета.

Это не может быть совпадением.

Я пытаюсь сделать, чтобы это звучало так, как будто это не то, о чём я думала со вчерашнего вечера, когда я спрашиваю:

— Но почему кто-то хочет свергнуть совет?

Он вздыхает.

— Чтобы понять это, тебе нужно понять Варо. Он отличался от остальных членов совета. Лес приводил его в восторг. Он ни о чём другом не говорил, ни о чём другом не думал. Он проводил дни, недели, прогуливаясь по тропинкам. По его словам, здесь есть потенциал. Магия. Сила, превосходящая наши самые смелые фантазии. Всё, что нам нужно было сделать, это протянуть руку и взять это.

— Что с ним случилось? — спрашиваю я.

— Совет испугался его. Они сказали, что ни один человек не должен иметь власти над лесом. Лес контролирует себя. Пытаться изменить это означало бы нарушить естественное равновесие мира. Но он отказался слушать. Он черпал силу из леса. Больше магии, чем должен обладать любой член совета. Он стал зависимым. Он вбил себе в голову, что может использовать свою новую силу во благо. Вернуться в прошлое и исправить ошибки, совершенные другими.

— Но это же смешно. Он изменил бы время, основываясь на своих собственных предубеждениях, и поставил бы под угрозу всю человеческую расу.

Джо кивает.

— Совет был такого же мнения, и они сделали единственное, что могли. Они выгнали его, лишили титула члена совета в соответствии с древним ритуалом и отправили через порог в то время и место, где он мало что мог изменить.

— Возможно ли, что то же самое происходит снова?

Он изучает меня, как всегда, прищуривая глаза, когда он думает, что я что-то замышляю. У меня пересыхает в горле под его пристальным взглядом, но я отказываюсь сглатывать, чтобы он не принял это за признак вины, что было бы очевидным.

— Полагаю, это возможно, — говорит он, наконец, разрывая зрительный контакт. — Сторонники Варо так и не были найдены.