– Сиэль, – пальцы, показавшиеся мне ледяными, приподняли подбородок. – Что произошло? С тобой все в порядке?
Лицо дракона было абсолютно белым. Взгляд окинул меня с ног до головы, и, не удовлетворившись осмотром, мужчина принялся вертеть меня, как куклу, ища повреждения.
– Я в порядке, – наконец разлепив губы, отозвалась я. – Она хотела обжечь меня, чтобы… э-э-э… изуродовать.
Чтобы он не обращал на меня внимания.
Взгляд дракона метнулся к разломанной печке на полу, а рука вдруг осторожно отвела волосы с моего лица. Облегченно выдохнув, он на миг прикрыл глаза, а когда открыл, привычная туманная серость в них сменилась такой тьмой, что мне стало страшно.
– Огонь не может навредить мне, – зачем-то торопливо пояснила я, – видите?
И, подхватив тлеющий оранжевый уголек, я сжала его в ладони – чтобы тут же уронить, когда мою руку ударили снизу. Вполголоса выругавшись, лорд Каэл прижал к моей ладони, совершенно невредимой, белоснежный платок.
– Что ты творишь? – риторически вопросил он.
Я растерянно сжала платок, не зная, что ответить. К счастью, ответа от меня и не требовалось – мужчина уже отвернулся.
– Она все врет! – почуяв неладное, госпожа Илмон взвизгнула и поползла по полу. Она намеренно не вставала, чтобы изобразить, как сильно я ей якобы навредила, и к тому моменту, как женщина добралась до господина Каэла, ее руки были все изрезаны мелким зеркальным крошевом. – Это она все начала, я только защищалась!
– Фелиция, – что-то в голосе лорда Каэла заставило ее, уже схватившуюся за полы его одежды, замереть, – я говорил тебе не трогать Сиэль?
– Да она…– начала было женщина, но дракон перебил ее:
– Собирай свои вещи. Ты покинешь поместье сегодня же.
– Что? – потерянно спросила женщина, поднимая на лорда Каэла пораженный взгляд. Я уставилась ему в спину таким же. Он выгоняет ее? Из-за меня?
Дракон не удостоил любовницу ответом. Вместо этого он, не глядя, протянул руку и, схватив мою ладонь, поволок из комнаты. Я оглянулась – и поймала все еще непонимающий взгляд госпожи Илмон, сидящей на полу с израненными руками – и тут коридорные двери замелькали перед глазами, так быстро мужчина тащил меня.
Наконец мы добрались до кабинета, и лорд Каэл разжал пальцы. Я подняла на него взгляд, ожидая чего угодно – и, к счастью, увидела, что он уже немного успокоился, а его глаза были обычного, серого цвета, без испугавшей меня до чертиков темноты.
– Что это было? – строго спросил он, и я непонимающе вздернула брови:
– Что?
– Почему ты не защищалась? Почему позволила напасть на себя?
– Я…– я растерянно потерла ладонью лоб. Почему-то вдруг закружилась голова. – Она неожиданно толкнула меня в комнату, а потом… я опасалась навредить ей или убить.
– Понятно, тогда начинаем изучать защитные заклинания, раз уж ты не можешь защищать себя оружием, – сделал непонятный вывод мужчина. Пройдя на свое место, он сел за стол, как обычно, заваленный грудой писем. – Иди, отдыхай.
– Господин Каэл, – нерешительно произнесла я. Он вскинул на меня вопросительный взгляд. – Почему вы поверили мне, а не ей? Не госпоже Илмон?
Он молчал так долго, что я уже подумала, что мужчина не ответит. Его взгляд не отрывался от края стола.
– Потому что ты Эттрейо, – наконец отозвался он и перевел глаза на меня. Его взгляд был серьезен. – А значит, для меня ты важнее любого другого человека. Я всегда поверю тебе, а не кому-то постороннему.
Вот как… Не уверенная, как нужно реагировать, я растерянно кивнула на прощанье и вышла, осторожно затворив дверь.
Я думала, что госпожа Илмон будет вопить на весь особняк, когда служанки укладывали ее вещи, но в коридоре жилого этажа царила мертвая тишина. Тем не менее, я все равно предпочла сбежать в сад, где устроилась в своей любимой беседке у пруда.
Нервозность медленно уходила, уступая место снова запорхавшим в животе бабочкам. Лорд Каэл сказал, что для него я важнее всех остальных! Он поверил мне и выгнал госпожу Илмон! Женщина больше не будет подстерегать меня в коридорах и бросать злобные взоры поверх кофейника за столом!
Выдохнув, я привалилась к стене беседки и сползла на пол. Руки запоздало затряслись, когда я провела ими по лицу. Да, если бы я не была фениксом, то сегодня обзавелась бы жуткими ожогами.
Я так и сидела в беседке, медленно приходя в себя, пока пробегающая мимо служанка не шепнула, округлив глаза:
– Госпожа Илмон уезжает!
Медленно поднявшись, я пошла к воротам – не для того, чтобы позлорадствовать, а просто чтобы убедиться, что женщина действительно покинула поместье. Спрятавшись за деревом, я наблюдала, как тяжело груженная сундуками повозка скрывается за воротами. Взгляд у сидящей в ней женщины был абсолютно безучастный и потерянный, так, что мне даже на миг стало ее жалко.
Господин Каэл не передумал. И не вышел провожать ее – женщину, которая была с ним пять лет. От этого мне почему-то стало неуютно, и, передернув плечами, я поспешила вернуться в комнату.
Только чтобы обнаружить записку, небрежно брошенную на покрывало.
«Когда ты станешь не нужна ему, он выбросит тебя так же, как меня», – прочитала я и, смяв записку, запулила в мусорную корзину. Отчего-то на миг стало холодно, и я поспешила выбросить содержимое послания из головы. Пора переодеваться к ужину.
Я думала, что за ужином лорд Каэл будем мрачен и зол – потому что из-за меня ему пришлось выгнать госпожу Илмон. Но, когда я появилась в столовой, он выглядел и вел себя, как обычно. Из комнаты уже унесли лишний стул, и теперь ничто не напоминало о том, что еще утром за столом нас было трое.
Я не решалась поднять щекотливую тему ее отъезда, и начало ужина прошло в неуютном молчании. Затем, однако, мужчина задал какой-то пустяковый вопрос об учебе, я ответила – и неловкость пропала, словно ее и не было. Дальнейшее молчание было уже уютным и спокойным.
Вечером, засыпая, я все крутила в голове слова дракона – о том, что для него я важнее всех остальных. Как это романтично! Никто никогда не ставил меня на первое место… Может, я действительно что-то для него значу?
Я попыталась отогнать недостойные мысли о том, что теперь, когда госпожа Илмон уехала, некому будет стоять между нами и… Может, господин Каэл обратит на меня внимание? Не как на воспитанницу, которую нужно учить защитным заклинаниям, а как на девушку? Эх, если бы я не была вынуждена все время ходить в мужской одежде!
Я представила себе, как вдруг появилась бы перед драконом в красивом платье. Нежно-голубом, в кружеве пены… И с длинными волосами! В моем воображении он, пораженно моргнув, поднимался со своего места, порывисто подходил ко мне и впивался в губы поцелуем, не в силах устоять. Вот бы мне разрешили носить платье!
Так я и уснула, мечтая. Не знаю, какие боги услышали мои молитвы в тот вечер, но вскоре эти надежды внезапно воплотились в жизнь. Ну, частично.
Все началось с цитры.
Господин Эттрейо решил завершить мое обучение самостоятельно, и я переписывала тексты и учила заклинания под его присмотром. А после всего этого упражнялась в игре на цитре.
Цитра стал моим личным пыточным инструментом, потому что я никак не могла извлечь из нее красивую мелодию, как господин Эттрейо. Все, что у меня получалось, было похоже на мяуканье голодной кошки. Это было плохо, потому что игра на музыкальных инструментах входила в перечень классического образования в Драконьей империи.
– Безнадежно, – наконец признал мужчина и, отобрав у меня музыкальный инструмент, закинул его на шкаф. Повыше, чтобы я не достала и не попыталась снова что-то сыграть. – Лучше мы обучим тебя чему-нибудь другому. Кроме музыки, есть еще и рисование, и вышивка…
Сложив пальцы домиком и подперев ими подбородок, господин Эттрейо уставился на меня. Я покаянно вздохнула. Обладание какими-то талантами было необходимым для образованного человека, и мне было жаль, что я раз за разом разочаровываю мужчину.
– А собственно, зачем я пытаюсь сделать из тебя того, кем ты не являешься? – вдруг спросил дракон сам себя. Решительно поднявшись, он подошел ко мне, и я тут же вскочила, преданно таращась на лорда Эттрейо. – Ты же из земель феникса. Твоя суть – бушующий огонь, а не терпеливая вода. Поэтому… – тут взгляд лорда Эттрейо окинул меня с макушки до пят, и я нервно переступила с ноги на ногу, – я найду тебе преподавателя танцев.
