Аси, как и обещала, ждала меня на ближайшей, вполне себе зеленой полянке, помахивая сорванным цветком. Я отдала ей пакет, и дальше мы пошли по направлению к дороге, мило болтая о погоде и последних новостях в округе. Кто-то женился, кто-то родился, а в окрестностях Роккеты на прошлой неделе снова нашли искалеченное женское тело. По слухам, бедняжка жила в Леоньерес. В деревушке в десяти верстах от того места, где ее нашли. Тихая, милая девчонка, гордость матери с отцом. Никто не знает, как она могла оказаться так далеко от дома, да еще ночью. Случай далеко не единичный. Среди жителей окрестных поселений тихо, но неуклонно нарастали злоба и паника. И это было ожидаемо.

За беседой мы выбрались из рощи на дорогу прямо к указателю. Там и распрощались. Аси отправилась в Лес-Оллас, я – в Овьерро. Не так уж далеко, но я успела проголодаться, поэтому сперва заглянула к сеньору Фиделу и уже позже посетила несколько лавочек, где наполнила сумку всем необходимым. Обратно мой путь лежал через площадь, и я не могла не остановиться возле лотка с фруктами.

– Сеньорита травница, а вот и знаменитые валенсирские апельсины! Не хотите апельсинов? А вишен? Опять нет? Яблочки наливные, местные. Что не так? Тогда специально для вас. Вчера только с плантаций в Фодирно привезли. Вот. Румяные персики. Сколько вам? А, съесть один такой персик – ничего не понять. Давайте два? Хотя и два ни там ни здесь. Три и по рукам? Всего полсеребрушки. Вот и ладушки.

Персики перекочевали на прилавок с моей стороны. Я полезла в кошелек на поясе за монетой и… почувствовала взгляд, так и вонзившийся в спину. Осторожно огляделась. Окружающие занимались своими делами. Тем не менее по телу пробежала странная дрожь, волнами разбиваясь о бедра. Очень сомневаюсь, чтобы персики могли вызвать у меня такой приступ страсти. Если только продавец не применял любовной магии с целью увеличить продажи. Хотя нет, не мог. Слишком спокоен, улыбается открыто, терпеливо ждет, пока я протяну монету и уступлю место сеньоре, прощупывающей сливы. Пытаясь справиться с ослабшими вдруг ногами, я не сразу заметила, что любительница слив быстро растворилась в толпе, а продавец чуть ли не ударился лбом о землю, согнувшись в поклоне.

– Госпожа травница, неужели вы покинули свою одинокую обитель?

Я с трудом удержалась, чтобы не выругаться и медленно обернулась. Габриэль де Феррер смерил меня взглядом цвета горького шоколада и даже растянул губы в надменной улыбке. В короткой бархатной куртке, белоснежной рубашке и обтягивающих крепкие бедра брюках сынок местного феодала выглядел весьма недурно. За его спиной маячили двое друзей, которые глазели на меня с гадкими ухмылками. Час от часу не легче, а ведь по слухам, этот господин хороший укатил в столицу вместе с папенькой и возвращаться не собирался. Выходит, врали.

– Дон Габриэль, – кивнула я. – Простите, но я должна расплатиться.

– Не стоит. Ведь так, милейший? – Блондин даже не посмотрел на торговца, а тот уже отчаянно закивал головой, словно болванчик.

– Благодарю, но я привыкла платить за товар. – Я демонстративно положила монету на прилавок и попыталась уйти, но мне преградили дорогу. – Извините, я спешу.

– Куда, если не секрет? – приподнял брови Габриэль

– Что вы, какие у меня могут быть секреты, тем более от вас? Собираюсь вернуться в лес, дабы посвятить себя исполнению профессиональных обязанностей.

– Признаться, я думал, что первое впечатление меня обмануло, – сказал он, поводя по мне взглядом, – но теперь вижу, что нет. Никак не могу вас раскусить. В чем причина вашей дерзости? Что это – наглость или глупость?

– А вы предпочли бы страх? Оглянитесь вокруг, тут и без меня хватает трясущихся коленок. А я всего лишь травница, которая честно исполняет свой долг.

– На моей земле, – неприятно сузил глаза мужчина.

– Хм, а почему же я тогда отчетливо помню, что все вокруг принадлежит вашему отцу, – ответила я тем же. – Неужели я ошиблась?

Пальцы Габриэля сжались вокруг рукояти кинжала, пристегнутого к бедру эффектными и дорогими ножнами. Дружки за его спиной многозначительно переглянулись. Вот и первый конфликт с местными властями нарисовался. Не слишком умно, признаю. Но с другой стороны, терять мне было нечего. Мое пребывание в Валенсире само собой подходило к концу. Антрацитового Паука я так и не нашла, хотя и честно старалась. Да и засиживаться на одном месте уже было чревато. Словом, пора было сказать Овьерро прощай. Так чем не повод?

Он шагнул ко мне, и я тут же отступила. Но мужчина успел схватить меня за правую косичку и даже намотать ее на руку вместе с прядью волос. Кожа на виске чувствительно натянулась. О боли я не думала, потому что была неприятно поражена скоростью, с какой это было проделано. Пока я решала – бить или не бить сиятельного сыночка, он успел приблизить свое лицо к моему. Между нами оставалось так мало места, что его дыхание скользило по моим губам. Оно пахло фруктовым вином.

– Моя семья считает делом чести оберегать покой этих мест, – сказал он так тихо, чтобы услышала только я, при этом поглаживая большим пальцем мою скулу. – А вот вы похожи на смутьянку, которая забыла о границах дозволенного. С такими у меня разговор короткий.

– Не сомневаюсь. – Я попыталась высвободить волосы, но Габриэль потянул за них еще сильнее. Его губы сложились в дикую ухмылку, а в шоколадных глазах промелькнуло нечто такое, что заставило меня прикусить язык.

– Позвольте дать вам маленький совет, и, надеюсь, вы ему последуете. Научитесь держать свой рот на замке, хотя бы иногда. Это помогает спать более спокойно. Даже там, куда не решаются забредать остальные.

Ох, да это был намек на воспитательный визит в мою хижину, не иначе.

– А если я не последую этому совету?

Он передернул плечами, но я как-то сразу поняла, что ответ у него на этот вопрос есть, и мне он не понравится.

– Мне хотелось бы верить, что вы достаточно умны, чтобы сберечь собственный покой. В противном случае, вы узнаете, что я могу быть жестоким учителем.

– Думаете, я стану хорошей девочкой и буду играть по местным правилам? – подняла я брови, продолжая нарываться. Не знаю почему, но остановиться я не могла. – Что же мне нужно сделать, чтобы вы, дон Габриэль, были удовлетворены моим поведением? Могу сделать книксен.

Блондин удрученно покачал головой, и висок снова опалило болью. Эдак, он мне и скальп снимет.

– Не можете по-другому, да? – сказал он, задумчиво рассматривая мои губы. – Ищете того, кому по силам окажется стреножить ваше тщеславие.

– Таковой еще не родился, – хмыкнула я.

– Я бы поспорил с этим утверждением. – Он вдруг отпустил мои волосы и отступил назад. – Вы настолько невыносимы, что уже начинаете казаться забавной. Пожалуй, я не стану лишать своего отца возможности насладиться вашим обществом. Сегодня вечером в замке де Феррер состоится бал. Вы приглашены.

– Спасибо за оказанную милость, но я не осмелюсь осквернить ваш замок своим нетитулованным присутствием.

– Разве я спрашивал вашего согласия? Вы будете на балу этим вечером. В платье, которое я сам для вас выберу.

– Впервые слышу, чтобы цирковые обезьянки выступали в платьях, но я постараюсь вас не разочаровать, – пообещала я, стараясь оставаться спокойной.

– Хотелось бы верить, – склонил голову Габриэль. – Кстати, вам гораздо более к лицу наряды местных женщин, чем то подобие платья, которое было на вас в нашу прошлую встречу. Впрочем, была в ваших грязных ногах некая прелесть. Эдакая дикарка с большой дороги. – Его взгляд задержался на моей юбке. Солнце предательски светило в спину, порой просвечивая тонкую ткань насквозь. И белья на мне, как обычно, не было. – Вы всегда так вольно трактуете требования к женскому или вам нравится привлекать мужское внимание?

– Я одеваюсь так, как мне удобно, – отрезала я, забирая персики с прилавка. – Могу я теперь идти или будут еще советы?

– Я пришлю за вами. Поэтому потрудитесь остаться в Овьерро до вечера.