За закатом идёт рассвет,

Столь манящий, столь новый,

Уносящий мусор ночи…

Одинокий парк тонул в свете медленно умирающего солнца, приобретая немного мрачную, но и романтическую атмосферу. Лучи заката особенно подчёркивали власть старых ёлок, затмивших своей тенью молодые липы, и серую тротуарную плитку, через которую пробивалась зелёная, маленькая жизнь, прося света, как бы невзначай украшая человеческую глупость. Пустые лавочки покрылись росой от грусти очередного прожитого дня безделья. Шумел порывистый ветер, нагоняя облака сильной грозы, которая будет длиться вечно.

Твёрдый и неуверенный шаг босой ноги маленького мужчины бессмысленно и бесцельно бродил неспешно по человеческой глупости, затаптывая зелёные рвения жизни. Он не имел лица, но имел бордовые брюки и серую рубашку на истощённом и истерзанном ранами от заточения теле. Узник бродил по парку днями напролёт в поиске ответа, без малейшего права на отдых.

Буря всё ближе и ближе настигала парк, громко крича издалека, пугая своей мощью и разрушительной силой.

Понимая, что пора уходить, узник всё равно продолжал искать, неспешный шаг превратился в растерянный бег, забылась мучительная боль в ногах, последние силы с каждым движением растворялись в тени старых ёлок, подпитывая их словно вода. Узник, задыхаясь, метался из стороны в сторону, всё больше убегая в глубь парка.

Солнце скрылось за горизонтом, уступая непроглядной тьме. Парк медленно покрывался тёмным пледом стихии, превращаясь в беспроглядное чёрное пятно. Крики бури становились ещё страшнее и громче, намекая на неизбежность события.

Обессиленный узник упал на колени. Утопая в муках, его глаза залились огненными слезами. Лишь на миг, маленькая надежда дала щепотку сил, чтобы встать, но было уже поздно.

Буря уже раскрыла свою огромную чёрную пасть, готовясь в момент проглотить парк одним махом…

Вдруг прозвучали чьи-то пронзительные слова:

– Так, стоп, стоп, стоп!

Время исчезло, будто бы и не было его никогда, буря замерла, как статуя, всё вокруг стало неподвижным, неживым. Слёзы на щеке узника превратились в пар и лениво растворились.

Узник поднял голову, растерянно осмотрелся вокруг, не понимая, что происходит.

– Почему тут так темно? Включите свет! – вновь послышался чей-то строгий голос.

Одинокий фонарь появился сбоку дорожки, отгоняя от узника обездвиженный мрак, добавляя ещё большей растерянности и непонимания мученику. Узник не успел моргнуть, как перед ним появился незнакомец в оранжевом фартуке, свитере, в клетчатых штанах, в серых валенках, с козыркой на голове и с длинной облезлой метлой в руках.

– А ты чего на коленях, хозяин? – упрекающе спросил незнакомец, – А ну вставай! Вставай, вставай! Не гоже на коленях! – поднимая узника, успокаивающе говорил незнакомец, – Присядем?

Одиночество фонаря разбавила грустная лавка, появившаяся не пойми откуда.

Смахнув рукой слезы с несчастной, незнакомец осторожно посадил узника на скамейку и сам сел напротив, беспокоясь, заговорил:

– Ой, батюшки! Что ж ты с собою делаешь? Обессиленный, раненный, напуганный! На вот, выпей, полегчает. – незнакомец достал из большого кармана фартука стеклянную бутылочку и протянул страдальцу.

Узник начал жадно пить, чувствуя с каждым глотком, как в нём рождаются силы, как вся боль и муки исчезают, как тело наполняется жизнью.

– Ну вот! Из липы отвар! Сам собирал. – улыбаясь, сказал незнакомец.

– Кто ты, добрый человек? – выпив весь отвар, спросил узник.

– Я то? Дворник, кто ж ещё! А ты думал, что парк сам себя убирает? –усмехнувшись ответил дворник.

– От чего убираешь? – непонимающе посмотрел на своего собеседника узник.

– Как это от чего? От мусора, который оставляют гости твоего парка, хозяин. Проходят вот по этим дорожкам твои владения насквозь, идя по своим делам, и обязательно что-нибудь да выкинут гады, а мне потом ходи и убирай! Ты бы хоть ворота бы поставил, да сторожа нанял, чтобы абы кто не ходил! – прервавшись на секунду, продолжил, – Ты лучше расскажи хозяин, что случилось? Зачем бурю создал? Погубит же всё!

Узник оторвал взгляд от дворника, посмотрел на старые ёлки, которые прятались в темноте по ту сторону дорожки, задумался на миг и начал отвечать:

– Этот парк, как моя душа. Я брожу по нему каждый день в поиске ответа на свой вопрос, который терзает меня годами, с каждым разом всё больнее и больнее оставляя раны на моём бренном теле… -узник задумался о чём-то, увидев среди ёлок воспоминание. Сумев оторваться, он продолжил говорить, посмотрев вверх на чёрные тучи. –Эта буря могла бы на веки погрузить парк в мрак и бесконечный дождь, если бы не ты. Спас не только парк, но и мою душу. Спасибо тебе большое!

– Повторяешься, хозяин. Повторяешься… – со вздохом начал дворник, – Эта моя работа, и спасибо за так сейчас сказал, хозяин. Я лишь остановил бурю, но это не на долго, сам понимаешь. Ты её создал, тебе её и развеивать.

– Скажи, как? – с искрой и большой надеждой спросил узник.

– Найди ответ на свой вопрос. – положив руку на плечо страдальцу, ответил дворник.

Узник посмотрел на дворника потерянным взглядом и сказал:

– Почему прошлое меня не отпускает?

– Эх, мне то откуда знать, хозяин? – вставая со скамейки, со вздохом сказал дворник. – Я могу только совет тебе дать из своих наблюдений.

– Мне любая помощь не помешает. Я не знаю, с чего начать поиски.

Дворник улыбнулся, сказал:

– Ответ на твой вопрос придёт сам собой через мгновение. Вот скажи только, зачем на старые ёлки смотришь? Они от этого ещё больше растут и тенью своей затмевают всё вокруг. Почему бы, хозяин, не посмотреть на молодые и цветущие липы? – закончил дворник и медленным шагом начал уходить в темноту, пока и вовсе растворился в ней.

Долгожданные лучи рассвета показались на горизонте, неся за собой новые порывы, лезвием пронзали тёмный плед бури, с каждой секундой превращая её в стаи бабочек и птиц, облака лазурью растянулись по всему небу. Старые ёлки мгновенно превращались в пепел, давая стройным липам зацвести и сиять…

Раны узника растворялись, не оставляя шрамов.

«– Не обманул дворник. – думал про себя теперь уже не узник, а свободный странник».

Какой ответ, подумаете вы?

Почему вы смотрите на старые ёлки, не обращая внимания на цветущие липы?

– Что произошло?

– Состояние аффекта.

– Но как это возможно?!

– Майор сказал, что у парня отказали нервы. Начал стрелять в правоохранительные органы.

– Не верю ни единому слову!

– А придётся…

* * *

В прекрасный воскресный полдень, часа этак в три, время, когда немного свежо, одетый в легкое осеннее пальто, Кирилл шёл по улице с улыбкой на лице и радостью на сердце.

– Наконец-то! «Воскресенье!» – восторженным тоном произнёс Кирилл.

«Любимая, я лечу к тебе, жди!» – отправил смс на свой самый любимый номер телефона. Надев наушники, включив что-то типа «монолога влюбленного человека», направился в сторону автовокзала.

Путь его был недалёк, улицы две пройти, но по меркам городка, в котором непосредственно и живёт Кирилл, эти две улицы составляли половину всей длины города, как и в большинстве случаев, присуще провинциальным городкам. Маленькие (в пять или четыре этажа) многоэтажные дома перемешались с большим количеством различных магазинов, количество которых было огромно для местного населения, небольших кафе и овощным рынком, который находился прямо на стыке этих улиц. Из-за маленького населения и небольшого количества машин, городок приобретал довольно спокойную и тихую атмосферу.