— Долго будешь пялиться? Может, потрешь мне спину? — возвращает меня в реальность насмешливый голос змея.

Я уже не прячу от него наготу, а с удовольствием ловлю на себе каждый голодный взгляд. Оттолкнувшись от стенки, шагаю к Соломону под теплые струи воды. Беру в руки мыло и мягко скольжу по его спине, огибая бугры из мышц. Вырисовывая каждый изгиб его татуировки. Гипнотизируя себя плавными движениями. Смываю с него следы потасовки. Он перехватывает мою руку и, взяв мыло в свою широченную ладонь, опускается передо мной на колено. Задирая мою ногу, он аккуратно ставит ее на выступ. Я не сопротивляюсь, позволяя ему исполнить задуманное. Его прикосновения властные и требовательные. Мужчина ловко отмывает засохшую кровь и круговыми движениями аккуратно ползет вверх, оставляя нежный поцелуй на коленке, где сияет ссадина. Прикосновение губ вызывает легкое жжение, но его поцелуй словно зализывает раны. Осознание того, что этот дьявол может быть нежным, окончательно пробивает мою броню и околдовывает разум.

Его ласки неспешны. Невесомы. И тут Соломон стремительно встает, возвышаясь надо мной. Только что был у моих ног, а сейчас вновь показывает свое превосходство.

— Надо идти спать, мышка. Завтра у меня много дел. Так что не стоит дразнить своим похотливым взглядом, — хрипло шепчет мне на ухо.

Оставив на губах жесткий поцелуй, он отстраняется. Кажется, будто он забрал свой жар с собой. Даже теплые капли воды становятся холодными после того, как Соломон покидает душевую кабинку. А я вновь замираю на месте и любуюсь его телом.

Скользящими движениями мужчина вытирает влагу с кожи и, обернув полотенце вокруг бедер, выходит из ванной комнаты. Я задумчиво прикусываю губу.

Смыв остатки пены и завернувшись в полотенце, выхожу вслед за ним.

Соломон сидит на кровати спиной ко мне. Его татуировки пленяют меня своей загадочностью. Я сбрасываю полотенце и, взяв аптечку в руки, забираюсь на матрас.

— Нужно обработать. — Беру перекись и бинт, и аккуратными движениями касаюсь ранки. Он сидит неподвижно, лишь плечи вздымаются от дыхания. — Как ее звали? — вырывается у меня раньше, чем я успеваю подумать о последствиях. До боли закусываю щеку и зажмуриваюсь. Его спина моментально каменеет.

— Алиса, — хрипит Соломон. Я чувствую, как ему больно говорить об этом. Но иногда нужно говорить. Иначе это тебя сожрет изнутри. Уничтожит, как зловещий вирус.

— Расскажи мне о себе.

Мужчина неторопливо разворачивается ко мне и перетаскивает к себе на колени.

— Я был худшим ребенком в семье. Только мои ненаглядные родители не понимали, что сами сотворили из меня монстра. Они постоянно ругались, мать начала употреблять наркотики. Из-за этого отец ходил налево. А мне доставались лишь крики, маты и драки, в которые попадал и я сам. Я начал убегать из дома, лишь бы не видеть весь хаос, который они устраивали, не думая о ребенке. Я никому не был нужен. Отец вечно на работе, а свободное время тратил на шлюх. Мать постоянно находилась под кайфом. Незаметно и я связался с наркотой. У меня начались первые проблемы с законом, учебой. Но потом родители плотно взялись за мое воспитание. Мать завязала с наркотой. И вроде бы все наладилось, но эта наигранная лжесемья вызывала у меня тошноту. Я ушел из дома. После универа познакомился с Боровом. Он и показал мне весь мир без прикрас. Я связался с плохими людьми, мышка, за что и поплатился жизнью своей малышки. — У него вырывается тяжкий вздох, а я молча слушаю, нервно перебирая окровавленный бинт в руках. — Моя тупая мамаша не давала мне видеться с сестрой. Алиса была моим светом. Я каждую ночь забирался к ней в комнату, и она просила меня читать ей любимую сказку. — Он усмехается и пропускает между пальцев мой влажный локон. — Сказку о принцессе Авроре… Я и представить не мог, что эта принцесса найдет меня в жизни, — он снова усмехается и щелкает меня пальцем по носу. — А теперь спать!

Соломон сбрасывает аптечку на пол, заваливается на постель и прижимает меня к себе, испуская протяжной вздох. Растворяясь в его объятьях, я погружаюсь в сон.

Просыпаюсь я от резкого шума. Тут же подскакиваю на кровати, притягивая к груди белоснежную простыню. Испуганно моргаю и растерянно заправляю волосы за уши. На полу царит гора пакетов. А в комнату во всем своем великолепии входит Соломон Владимирович Грозный, решительно направляясь в мою сторону. Опускаясь руками на матрас, он нависает надо мной и оставляет на губах жадный поцелуй. Я сейчас похожа на ежа, который оброс колючками. Отталкиваю его, чтобы вдохнуть отнятый у меня воздух. Вот так, не успела проснуться, как он взбудоражил мое утро, или день, или вечер. Фиг разберешь в этой темнице без окон.

— Я сейчас отъеду по делам. Но тебе будет, чем заняться. Это все твое. — Он жестом указывает на гору фирменных пакетов из дорогих бутиков. Я в шоке. От удивления не могу даже моргнуть. — Еды я купил, найдешь в моем кабинете, — спокойно инструктирует он, и достав планшет начинает что-то печатать в нем.

— Я не планировала здесь надолго задерживаться.

Он изгибает бровь и, убрав планшет, снова нависает надо мной. Раздраженно дернув за ногу, ловким движением усаживает меня к себе на колени и быстро запускает руки под простыню, запуская по коже разряды тока.

— Тебе придется немного пожить у меня, пока я не замну маленькое дельце.

— Немного это сколько? У меня ведь учеба…

Ага, вспомнила об учебе, идиотка. Красный диплом запрыгнул в уходящий вагон моих надежд и машет мне напоследок платочком.

— Я не знаю. Все будет зависеть от тебя.

— В смысле?

— Очень сложно уйти, когда в кровати лежит обнаженная девчонка.

— К твоему сведению, если у меня не получится сегодня покинуть эту квартиру, я проваляюсь так весь день.

— Не получится, можешь даже не пытаться. — Его грубые пальцы сминают под простыней обнаженную кожу, а глаза внимательно исследуют гематомы по всему телу. Они стали еще ярче, чем вчера. Теперь на белоснежной коже сияют темно-фиолетовые синяки с кровоподтеками, подобно скоплению темной материи в галактике. — Надень что-нибудь более закрытое, не хочу видеть твое изувеченное тело. — В его голосе коктейль из злости и сожаления, Соломон сбрасывает меня на кровать и стремительно покидает комнату. До меня лишь доносится звук громко захлопнувшейся входной двери.

Мне срочно нужно сказать Яну, что они ищут не того. Я заглядываю в пару пакетов. В одном из них нахожу красивое и явно дорогое кружевное белье. Быстренько натягиваю ажурные трусики и ловко застегиваю лифчик, но подойти полюбоваться к зеркалу не рискую. Боюсь даже взглянуть на свое побитое тело. Дальше я распаковываю с десяток платьев. На любой вкус. Он не лгал, обещая скупить все платья. И, видимо, одно из них он выбрал специально на сегодня. Черное вязаное платье в пол, с длинными рукавами и воротом. То, что нужно. Оно красиво облегает мое подтянутое тело и скрывает следы вчерашней потасовки со змеем. Отлично. Осталось только найти способ выбраться отсюда.

Я захожу в кабинет. Здесь все приведено в идеальный порядок, будто вчера и не случился погром. На столе стоит несколько коробочек с китайской едой. В груди щемит от предательского чувства. Я беру в руки коробку с лапшой и, цепляя ее палочками, кладу в рот. Закрыв глаза, тепло улыбаюсь, наслаждаясь вкусом и вспоминая, как Ян учил меня правильно держать хаси, как смотрел на меня в ту ночь, и как меня это напугало. Боже… что я наделала. Глупая. Теперь только все сильнее запутала. Попасть в любовный треугольник — для полного «счастья» именно этого мне еще и не хватало. Секс с Соломоном действительно фееричный. Я думала, он поможет ослабить мое желание к Яну, но нет. Два абсолютно разных мужчины, которые разорвут мое сердце. Я знаю это. Легкого пути теперь точно не будет. Я прониклась рассказом Соломона. Это было так интимно, и еще сильнее сблизило нас. Только вот меня тянет к обоим. Мне нужно какое-то время побыть одной. Разобраться в себе. Разложить все в голове по полочкам.