— И?.. — я сделала круг ладонью, ожидая продолжения.

Он помедлил, всё ещё смотря на солнце, медленно ускользающее от мира.

— Да нечего тут особо говорить, любимая. Она была заклинательницей, до того как её обратили, и, если уж на то пошло, она достаточно сильна, чтобы заблокировать магию сестёр Родерик.

— Тёмная Заклинательница?

Доминик мотнул головой.

— Она действует сама по себе.

— О, ну, так это же хорошо? Если она не служит Тёмному Легиону, то может захотеть нам помочь.

— Она поможет. За определённую цену.

— Ну офигеть, — я раздражённо выдохнула, и прядка, упавшая на лицо, взлетела. — Могу предложить восемьдесят баксов.

— Речь не про деньги, любимая. Она предпочитает, чтобы расплачивались делом или телом.

Холодок пробежал по спине. Мне уже не нравится эта Присцилла.

— В каком смысле «телом»?

— Не забивай голову, ангел, — он снова посмотрел мне в глаза, и впервые в их тёмных глубинах я увидела цвет. При свете уходящего солнца они выглядели почти янтарными. — Если до этого дойдёт, вопрос оплаты я возьму на себя.

Что-то меня не воодушевляет идея сделки с Присциллой и расплата телом.

Особенно если речь о его теле.

— Вы были вместе? — выпалила я и проглотила мерзкое послевкусие слов на языке.

Уголок его губ слегка приподнялся.

— Сгораешь от любопытства?

— Нет! То есть… Думаю, мне стоит знать, если у вас было непростое прошлое, — я изо всех сил старалась, чтобы мой голос звучал равнодушно. — Ну, чтобы понимать, как это может помешать нашим планам.

— Разумеется, — он развернулся обратно к солнцу, которое уже почти полностью скрылось за горизонтом. — С прародителями всегда непростые отношения. Это очень глубокая связь и довольно сложная, но уверяю тебя, ангел, это ничему не помешает.

Глубокая и сложная? Не знаю почему, но мне было неприятно слушать, как он рассказывает о своей связи с ней.

— Ты был влюблён в неё? — спросила я, не подумав.

Он снова посмотрел на меня, словно пытался найти ответ на моём лице. От его пронзительного взгляда моё сердце забилось быстрее. Казалось, он молчал целую вечность, перед тем как ответить:

— Нет, ангел. Я не был в неё влюблён.

Я выдохнула с чувством, очень уж похожим на облегчение. А когда я снова подняла глаза, то увидела, что он внимательно следит за моей реакцией.

— Тебя это радует? — спросил он, понизив голос от любопытства.

Я пожала плечами, опустив взгляд на свои руки, и отметила, в каком ужасном состоянии мои ногти. Долго-долго разглядывала их, надеясь, что он забудет свой вопрос.

Тщетно, конечно же.

— Ангел?

— Да, меня это радует, — я ощутила, как лицо вспыхнуло на этих словах.

Снова повисла тишина, но мне не хватало смелости вновь встретиться с ним взглядом, хоть и чувствовала, что он смотрит на меня так пристально, будто у меня есть разгадки на все тайны жизни.

Он наклонился ко мне, его плечо задело моё.

— Как думаешь, почему? — осторожно спросил он.

Правда в том, что я могла бы назвать множество причин, почему его слова сделали меня счастливой. Потому что я к нему неравнодушна. Потому что мне не нравится представлять его с другими женщинами. Всё это только усложнит мою жизнь больше, а сейчас мне и так хватает сложностей.

— Потому что не хотела бы беспокоиться об этой проблеме, — выбрала я наиболее безопасный ответ. — Ну, если вдруг нам всё-таки придётся иметь с ней дело.

— Понятно, — он снова переключил внимание на темнеющее небо и провёл рукой по светлым волосам. — Можешь не переживать, ангел. Если уж на то пошло, то я не замечаю никого, кроме тебя, — с этими словами он вновь посмотрел на меня.

Я прикусила губу, упорно стараясь не подпустить эти слова близко к сердцу.

Его взгляд тут же опустился на мой рот, в глазах вспыхнуло пламя.

— И уже давно, — он коснулся ладонью моей щеки, нежно проводя большим пальцем по моей нижней губе.

— Синди бы с этим не согласилась, — я подалась навстречу его руке.

Его губы дёрнулись, словно он пытался сдержать улыбку.

— Ты невероятно милая, когда ревнуешь.

— Я не ревную, — я заставила его опустить руку. Это мигом вернуло меня в реальность. — Просто шучу… Это не одно и то же.

Едва заметная улыбка на его лице превратилась в настоящую ухмылку.

— Просто шутишь, да?

— Да ну тебя, Доминик!

Он громко рассмеялся. Надо мной. Я попыталась отшагнуть, но он поймал меня за локоть и притянул к себе. Прижав к своей груди, он обхватил одной рукой меня за плечи, а другой — за талию. В итоге я не смогла бы вырваться, даже если бы захотела. А когда он потёрся щекой о мою, держа меня в своих объятьях так, будто мы одно целое, я уже не была уверена, что хочу вырваться.

— Доминик…

— Знаю, знаю, — прошептал он мне в волосы, вдыхая их аромат. — Просто дай мне минуту, и обещаю, я сразу же тебя отпущу.

Минута пролетела быстро, а он всё продолжал прижимать меня к своему телу. А я ему позволяла. Как бы я ни подавляла в себе эти чувства, мне было приятно находиться в чьих-то объятьях.

Возможно, даже больше, чем приятно.

Резкий стук во входную дверь прервал наш момент, спасая меня от необходимости брать себя в руки, чтобы отстраниться от него.

— Время вышло, — мой голос под конец фразы сорвался.

Доминик недовольно застонал и медленно убрал руки. Я поправила рубашку, тогда как Доминик с нечитаемым выражением лица пошёл к двери. Упираясь ладонью в стену, он наклонился и посмотрел в глазок. Ухмыльнулся мне и открыл дверь.

Кажется, он обрадовался тому, кого увидел.

— Как замечательно, что ты пришла.

— Где она? — услышала я голос Никки.

Он распахнул дверь шире и кивнул в мою сторону.

Никки пронеслась мимо него и затормозила, увидев меня на пороге балкона.

— Я очень надеюсь, что у тебя есть план, — выплюнула она, складывая руки на груди. — Это исчадие ада должно покинуть тело Трейса!

— Согласна, — я бросила быстрый взгляд на Доминика, прежде чем сосредоточить внимание на Никки.

— Тогда выкладывай, потому что я хочу поскорее покончить с этим дерьмом, — она обвела рукой комнату, будто мы буквально стояли посреди дерьма. — Как его убить?

— Мы не будем его убивать.

— Что? — она свела брови. — Я, должно быть, ослышалась.

Я обошла диван и села на подлокотник, жестом приглашая её присоединиться. Никакими словами не передать, как дико было сидеть в одном номере отеля рядом с Никки, типа она мой союзник, а не сука-предательница, из-за которой я могла умереть.

— Окей. Я жду объяснений, — потребовала она, будто всё было так просто.

Как, блин, можно объяснить, что Трейс стал вместилищем для Люцифера?

— Дело в том, что… мы не можем просто… вот так… — видимо, я разучилась говорить полными фразами.

— Господи. Просто скажи уже!

— Я не уверена, что можно убить одного, не убив другого, — сказала я и устало выдохнула.

— Они связаны? — в её глазах отразился страх, сменившийся чем-то… вроде безнадёжности.

— По всей видимости.

— Но у тебя же есть план, верно?

— В общем, как я это вижу. Если сёстрам Родерик удалось каким-то образом вселить Люцифера в тело Трейса, то должен быть способ и вытащить его. А кто знает об этом лучше, чем одна из сестёр?

— И ты думаешь, они добровольно тебе расскажут? Это же не кто-то из влюблённых в тебя щенков, Джемма.

— Я это прекрасно понимаю, Никки, — ответила столь же язвительным тоном. — И нет, я не думаю, что они расскажут мне добровольно. Но я могу их заставить.

Она вскинула идеально очерченную бровь.

— И как ты себе это представляешь?

— На войне все средства хороши.

В её глазах отразилось веселье.

— И что, будешь пытать их водой, пока не заговорят?

— Если придётся, — я пожала плечами, хотя слабо представляла, как это делается.

Впрочем, всегда можно загуглить.

— И ты правда думаешь, что сможешь подобраться к ним ближе, чем на десять метров? Да их магия приложит тебя так, что очнёшься только через неделю.