– Благодарю, но в признании вами моих талантов я не нуждаюсь! – заявила я, вздернув подбородок и приосанившись. – Жду объяснений. Вы осмелились напасть на военный фрегат Альдана, что может рассматриваться как нападение на империю.

Собеседник посмотрел на меня с нескрываемым уважением, но в глубоко посаженных серых глазах играли смешинки. Стало ясно: на серьёзный ответ надеяться нет смысла.

– А ты смелая… Что же делает такой храбрый птенчик на военном корабле? – густая чёрная бровь взлетела вверх, но вскоре вернулась в привычное положение. – Впрочем, можешь не отвечать. У нас будет время, и я предвижу увлекательнейшую беседу между нами, леди.

Он выделил голосом почтительное ко мне обращение так, словно знал, с кем именно говорит. От этого мне стало особенно неуютно. Но сейчас я была не просто пленницей, а представительницей гордого народа и дочерью своего отца, честь которого не имела права запятнать трусостью.

– Я не намерена с вами беседовать, офицер, – отрезала я холодно и уверено. – Вы нарушили сразу два международных закона, и, как понимаю, мне – свидетельнице этих преступлений – не стоит уповать на счастливый исход. Тем не менее я имею право знать, чего ради вы всё это устроили.

– Парни, вы слышали? – веселясь, обратился астериец к пиратам и вновь повернулся ко мне. – Не стоит драматизировать, леди! Вашей жизни ничто не угрожает, даю слово офицера. А сейчас…

– Сэр, нужно поторапливаться! – вклинился в беседу басистый голос поднявшегося с нижней палубы здоровяка. Он держал на плече безжизненное тело мужчины. – Подыхает наш любезный гость. Надобно доставить подарочек альданцам и убираться.

Я перевела взгляд с бугая на астерийца и обратно… Затем внимательнее осмотрела бедолагу, взваленного на плечо крупногабаритного пирата и, наконец, поняла, что здесь происходит.

Ну конечно! Тот, кого окрестили гостем, судя по лохмотьям парадного мундира и руническим отметинам на теле, являлся корт-изборцем, притом явно не из простых. Наверняка, подыхать, как выразился пират, собирался кто-то из знати, возможно, даже один из приближённых короля Рауля.

Все знают, что в Объединённом Королевстве существует поверье, мол, погребение умерших на чужбине влечёт за собой невозможность перерождения в новом теле как самого несчастного, так и всех ныне здравствующих из его рода. По этой причине, покидая Родину, состоятельные корт-изборцы сами ли, или по настоянию властей вешают на себя магическое плетение, позволяющее специальным службам в случае несчастья точно определить место гибели путешественника и даже личности тех, кто был в радиусе нескольких метров при последнем вздохе гражданина королевства. Лучше бы прижизненные следящие плетения использовали, чтобы злоумышленники не могли строить козни и безнаказанно похищать государственных деятелей.

Предполагаю, королевство Астер, единственное государство, разделяющее Альдан и Корт-Избор на суше, было не заинтересовано в установлении мира между нашими странами. Ранее политики ненавидящих друг друга соседей частенько пользовались услугами астерийских властей, сохраняющих относительный нейтралитет. На их территории за значительную плату организовывались переговоры, через них производился обмен пленными и устанавливались прочие, относительно мирные контакты. А ещё, пока велась война, что нам, что Корт-Избору было не до грязных игр соседей на международной арене. Теперь же наведением мирового порядка намерены были заняться недавние заклятые враги – король Рауль Пятый и император Велимир Буслав.

Представляю, что будет с и без того шатким миром между крупнейшими державами нашего мира, если на военном судне одной из них будет обнаружен хладный труп аристократа другой. Возобновление военных действий неминуемо и очень выгодно королевству Астер.

– По лицу вижу, леди, что вы догадались о моих целях, – хохотнул астериец и продолжил задумчиво:

– Никогда раньше не понимал своих приятелей, отдающих предпочтение глуповатым женщинам.

– Сэр Рон, подохнет ведь с минуты на минуту маркизишка, – снова вклинился в нашу не слишком приятную беседу бугай.

– Так чего ты мнёшься на месте?! – рявкнул на него тот, кого, оказывается, кличут Роном. – Тащи его на фрегат! Живо!

– Стоит ли напрягать этого милого господина? – удивилась я, кивнув в сторону пирата, удерживающего измождённого пленника. – Почему бы вам не телепортировать его на фрегат лично? Надеюсь, не общение со мной отвлекает вас от важных дел?

Офицер улыбнулся, продемонстрировав стройный ряд крупных зубов и притянул меня к себе, больно сжав предплечье, чтобы прошептать в самое ухо:

– У тебя острый язычок и повадки леди. Держу пари, ко всему прочему, под личиной сокрыта смазливая мордашка, на которую я с радостью взгляну, как только мы покинем это не слишком подходящее для девушки общество, – сэр Рон втянул носом воздух за моим ухом и выдохнул:

– Дивный аромат!

Мне стало дурно от намёков астерийца и напряжения в его голосе. Прийти в себя помог сдавленный стон корт-изборца. Мужчина хрипло кашлянул и, превозмогая боль, приподнял голову.

Мать моя чародейка! Лицо аристократа, как, собственно, и тело, было обезображено следами побоев и глубокими ранами. Но меня поразило не это. Пленный, фактически уже приговорённый к смерти, смотрел на своих мучителей с холодной яростью, так, словно для него ещё не всё потеряно. Одним лишь взглядом он готов был испепелить всех недругов. А ещё я увидела, что на себя он зол не меньше. Зол, что не сумел дать отпор и оказался в подобном положении.

Если мгновение назад я судорожно соображала, как не допустить транспортировку обречённого корт-изборца на фрегат, то теперь я была крайне не согласна с тем, что этот избитый и израненный пленный готов отправиться за грань. Он не сдался, не покорился судьбе, а значит, определённо выкарабкается из своего незавидного состояния!

– Вы так пристально рассматриваете этого смертника, – послышался у моего правого уха насмешливый шёпот астерийца. – Не боитесь, что ночью вас замучают кошмары? Все же кровь и лохмотья плоти – не самое лучшее зрелище для леди.

Я не удостоила офицера ответом, продолжая рассматривать пленного, взгляд которого в тот миг тоже замер на мне. На шее мужчины я обнаружила тонкий серебряный ободок, измазанный запекшейся кровью и грязью – антимагический ошейник. Вот почему сэр Рон не рискнул самостоятельно телепортироваться вместе с пленником на фрегат – боялся помех, создаваемых этим варварским артефактом. Мне же нахождение вблизи подобных блокираторов силового поля ничем не угрожает, и, если понадобится, можно будет это использовать.

–Трэн, какого орка ты медлишь?! – окрик астерийца заставил меня вздрогнуть. – Тащи это тело к альданцам, живо!

Шкафообразный Трэн кивнул и, прихрамывая, поплёлся к борту. Медлить далее было нельзя.

Не успел здоровяк сделать и пяти шагов, как ноги его подкосились, и он тяжело опустился на колени, извергая ругательства, красочнее которых мне слышать не доводилось. Пленника Трэн не удержал, и тот скатился с его плеча на палубу, издав то ли хрип, то ли тяжёлый вздох.

– Эй, полегче! – выкрикнул кто-то из толпы пиратов. – Не хватало ещё, чтобы этот аристократишка здесь откинул свои ботфорты. На разборки с боевыми магами Корт-Избора мы не подписывались!

Послышались смешки и комментарии в адрес неуклюжего здоровяка. Под этот аккомпанемент лицо Трэна резко переменилось – гримаса ужаса застыла на нём. Здоровяк пытался встать, но ноги его не слушались. Один из самых мучительных его страхов воплощался в эту самую минуту в действительности. Бедолага часто видел, как его товарищи теряют в боях ноги, сам был серьёзно ранен и заработал хромоту. Теперь его ночным кошмаром была потеря способности к передвижению. Стать калекой он боялся до безумия, и мне пришлось оживить для него этот страх.

Разрушительной тёмной магией я пользовалась крайне редко, но её освоением занималась прилежно. Все же, когда твоя родная страна столетие воюет с соседним государством, каждый тёмный маг, как потенциальная боевая единица, на счету. Смешанным магам не пристало отдавать себя всецело светлой магии.