Грубая ткань начала тереть мои соски, которые выпирали и приятно тёрлись об ткань, даже немного остро реагируя на каждое прикосновение к ней. Он стал проникать в меня…

Мои трусики уже давно может было выбросить, ведь ещё с вечера, я чувствую возбуждение. Его пальцы до сих пор во мне, я ощущаю прилив жара к промежности, ощущаю как они двигаются во мне, а его бесстыжие глаза смотрят на меня, как он играл и задевал уже изученную точку. Опираясь на ощущения, которые были лишь плодом моих фантазий, я вновь начала течь, только от мысли, что он может войти в меня, от иметь, как он может.

— Тогда… Почему ты так ведёшь себя? Я же справилась…

— Ты не молчала, ты говорила и мешала, а ещё творила непонятное, — впиваясь мне в шею, он начал всасывать её, проводить языком, а когда отпускал, то хватал новую часть, чтобы проделать тоже самое. Схватив его за плечи, я попыталась как можно крепче схватится за них, чтобы не упасть.

Демон жадно посасывая кожу, будто я состояла из води полностью и он был в пустыне, засушливой и растянутой до без крайнего горизонта, ему не хватало воды, и он решил, что пососать меня будет очень кстати. Пальцы быстро схватили за край трусиков и я лишь успеваю проговорить:

— Только попробуй их порвать, они мои любимые…

Люцифер поднимает свои огненные глаза, которые заставили внутри все передёрнуло. С насмешкой посмотрел и сорвал их, что станет его последним, что он сорвал за этот вечер, ведь после всего, я оторву ему руки.

Ощущая болезненный след от резинки, которая упёрлась тогда, когда он сорвал их, я начинаю контролировать свою внутреннюю сторону, она бунтует, хочет уже по скорее почувствовать демона внутри себя.

— Уже нет, — насмешливо он покрутил их возле меня, бросил куда-то в сторону. — Не нужно любить каждую вещь, ведь её легко потерять.

— Это ты о своем самолюбие? Или высокомерие? Может о тщеславие? — грубо пальцы Люцифера сжали мою кожу, одна на бедре, а вторая на руке, которую он поднял над головой.

— А может ты закроешь рот? — явно ему мои слова не понравились, но это ещё больше заставляет меня возбудиться, когда он в гневе. Его взгляд убийственно прошёлся по моему лицу.

— А может ты будешь действовать?

Ухмыльнувшись, он отпустил мою руку. Вновь губы прилипли к моей шеи, спускаясь к груди. Мягкие губы демона начали играться с ней, кусать за сосок, обводить вокруг ореола. Пальцы спускались каждый миллиметр, схватили за бедра, которые служили словно опорой для него.

Люцифер поднял глаза, в которые я начала смотреть.

Все повторяется, все по новой программе. Пластинка с той же самой песней.

Не алые, а багровые, они так же как и его лицо, спускались ниже.

Исследуя нижнюю часть кожи, я запускаю руку ему в волосы, несильно сжимая их, наслаждаясь мягкостью. Люцифер спустился на одно колено, закинул мою правую ногу на свое плечо и припал губами между моих пульсирующих и желающих его прикосновений складок.

Сладкая пульсация пробыла полностью мое тело, когда его язык начал раздвигать складки, обводит клитор и поглощая его, посасывая. От удовольствия я закатала глаза, откинула голову назад, почти ударившись от резкого потока внутренних органов, которые сжались до боли.

Его пальцы начали кружиться вокруг входа, а другая рука сжимала грудь.

— Где конец твоей реки? — отрываясь от ласк, он с ухмылкой на лице проговорил.

— Где конец твоих мучений? — Люцифер шепнул меня за сосок и оттянул его.

Его пальцы наполнили меня, начиная медленно с издёвкой двигаться. Ещё в клубе драл как кошку, а сейчас мучает уже по-другому. Он вновь начал проходить промеж складок, слегка кусая клитор, посасывая уже пухлые половые губы.

Я выгнулась дугой, притягивая его голову ещё ближе, чтобы не отрывался от очередных мучений. Мужчина лишь ударил меня по груди и начал спускать свои пальцы по боку, сжимая уже боковые стороны.

Пальцы в промежности начали входить глубоко, быстро, меняя другой угол проникновения, выбивая из груди очередной приглушённый стон.

Люцифер с наслаждением смотрит на мое лицо, которое менялось в не естественных эмоциях. Пальцы ускорились и резко остановились.

Мое дыхание участилось:

— Ты издеваешься…?

— А ты?

Он поднимается. Всё его массивное тело было идеальным, как и он сам. Люцифер начал закачивать свои рукава по локоть, открывая вид на руки и то, что всегда скрывается под тканью: татуировки и вены, которые гласили о его возбуждении или тому, что он невероятно чем-то взбешённ.

Взгляд был зверский, будто охотник вновь добыл свою жертву и начинает по новой играть с ней.

Меня кидает то в жар, то в холод.

Такой потрясающий и идеальный, такой загадочный и неподатливый.

— Когда это я издевалась?

— Всегда, — с ухмылкой тянет он. Демон стал вплотную ко мне, схватил за подбородок и заставил посмотреть на него, — ты всегда это делаешь. Издеваешься над моими нервами, Непризнанная. Издеваешься над моим самоконтролем, Уокер. Издеваешься над самим мной.

— Как я это делаю…? — его губы прошлись по щеке, опускаясь к губам. Щетина демона приятно проходит по коже, а губы нежно касаться участков, по которым прошлись покалывание.

Мы играем по крупному, ставки очень большие, но ещё больше, это выиграешь.

Большая ладонь вновь проходиться по телу, опускаться ниже и поднимается. Самые простые манипуляции, но сколько в их власти над телом. Пробивая до костей, дрожь не прекращалась.

Все особенно, он это делает по своему.

— Просто, — улыбка поплыла на лице, а в глазах заиграл знакомый огонёк. Демон больно хватает за грудь, так же безжалостно сжимает её, что мои глаза начали щипать. — Ты всегда такая?

— Какая?

— Хрупкая? — огонёк только рос в глазах, а когда вспыхнул, то казалось, что демон потерял над собой контроль. Он подхватил меня за бёдра и поднял. — Я в два счета могу разломать тебя, но ты как вижу, только этого и ждёшь?

— Не будь таким самоуверенным…

Люцифер невольно посмотрел на меня, но, когда я потянулась к его губам, чтобы получить заветные и невероятные губы, то он не отказал мне в этой услуге. Страстно, и как всегда ненасытно, демон начал терзать губы, проходиться по телу руками, которые доходили в самые заветные, желания места, которые хотели его ласк. Пальцы начали массировать вход, освобождая уже застрявшие в груди вздохи и еле слышны стоны. Сквозь жадный поцелуй, который так не назовёшь, он улыбнулся. Тугой узел сжимался каждый раз, когда он почти входил пальцами, когда кружил на клиторе, когда делал это одновременно…

Из-за губ, которые забирали последние остатки воздуха, мне пришлось разорвать поцелуй, чтобы сделать новый и горячий глоток воздуха, который успел пропитаться полностью безумным, мужским, Люциферовым запахом мускуса.

Его внушительный бугор начал давить мне в промежность. Он облизал нижнюю губу, при этом отводя верхнюю. Закусывая свою, я подметила, что в полном возбуждении, когда я вижу его, он прекрасен. Люцифер наклонился и оставил влажный след своих губ на мое шеи. Мое дыхание начало дрожать, когда такая дорожка начала плавно течь к груди, а его бёдра сильнее вдавливаются в меня, от чего я не могу прекратиться своих глубоких вдохов. При каждом прикосновении, в пульсе начинает кипеть бушующая кровь, которая растекалась по венам. Закинув руки за его голову, я начинаю водить по гладкой и приятной ткани на его рубашке. Пиджак уже давно полетел вслед за моими вещами, а вот остальная часть одежды, которая скрывает его тело, ни как не хочет.

Прижав его массивную спину к себе, Люци удивлённо фыркнул на меня:

— Ты такая нетерпеливая?

— Ты такой мучительный?

Задыхаясь от лишь его пальцев, я благодарю все, его, за то, что он опустил меня. Люцифер ухмыльнулся мне, стал вновь играть со мной.

— Тогда раздень меня, — неожиданно для меня. Он развел руки и стал почти возле меня.

Он действительно хочет и я не могу, не удержаться от соблазна, чтобы раздеть его. Люци стоял ровно, со своей фирменной ухмылкой на лице.