Мысли Кэрис путались от столь соблазнительной перспективы обрести вскоре райскую жизнь. Однако можно легко попасть в ловушку, если считать любовь только лишь источником радости и удовольствия. Избежав, этой ловушки, легко попасть в другую, более привлекательную и опасную, которую создавала вера Телора в ее «достоинство и красоту». Приняв это, она должна будет отплатить ему тем же, а это означает одно – жизнь и счастье Телора станут превыше всего, ее чувства и интересы отойдут на второе место.
Это противоречило всем урокам, которые Кэрис извлекла из наставлений, наблюдений и собственного опыта, и девушка была уверена, что, если нарушит заповедь «я превыше всего», это приведет к полнейшей катастрофе. Но что значит «я превыше всего»? Оберегать свою собственную жизнь ценой чего-то еще? Кэрис знала, что уже отступила от этого, когда рисковала жизнью, чтобы спасти своих друзей от смерти под пытками. Это решение означало – ее жизнь до встречи с Телором и Дери, к которой ей пришлось бы вернуться, потеряй она их, была ничем по сравнению с тем, что связывало их сейчас. И в этом не было ничего плохого, это вполне логичное решение. Но что, если бы схватили и ее? Стоило ли жертвовать своей жизнью ради жизни и счастья других?
Продолжая думать о своем, Кэрис с трудом сознавала, что Телор что-то говорит, и она кивает, соглашаясь с ним, и идет за ним назад, к лесу. Там Телор поднял тунику с едой, которую собрала Кэрис, и пошел обратно. Остановившись у ручейка, они вымыли луковицы и корешки, и девушка постаралась сделать это как можно быстрее, смутно сознавая нетерпение Телора, помогавшего ей. Где-то в глубине сознания у Кэрис мелькало подозрение, что нетерпение Телора несколько странное, но пока они не вернулись к дереву, на котором «разбили лагерь», девушка была настолько поглощена своими собственными мыслями, что просто не могла думать еще о каких-то проблемах. Из состояния забывчивости и размышлений о любви и жизни ее неожиданно вывел Телор. Он схватил ее, прижал к себе и крепко поцеловал.
– Довольно витать в облаках, дорогая, – сказал он мягко, прижав Кэрис к себе. – Если ты не хочешь сказать мне, о чем думаешь, я не буду тебя неволить, но только если пообещаешь, что не будешь сердиться на меня.
Кэрис начала быстро и часто моргать глазами, словно только что проснулась. Она не сразу поняла, что менестрель сказал ей, но увидела, как его лицо стало озабоченным.
– Я не могу тебе рассказать, – девушка улыбнулась. – Это не секрет, но я не знаю, какими словами выразить мои мысли. Если я скажу, о чем думаю, это покажется тебе глупым, но твои слова очень важны для меня.
– А что я сказал? о чем? – рассеянно спросил Телор, но заметил, как удивленно взглянула на него Кэрис. – О, какой же я болван! Ты не понимаешь, как я мог тебе предпочесть ненависть и месть. Пожалуйста, Кэрис, постарайся понять – желая поставить на место этого бешеного пса Орина, я хочу не только отомстить за своего учителя. Я хочу, прежде всего, защитить себя и доказать этому ублюдку, что мы, артисты, тоже можем постоять за себя. Пойми и прости, что от любви я так резко перешел к ненависти.
– Телор, – Кэрис пристально смотрела на него, – я совсем на это не сержусь. Мы можем заняться любовью когда угодно. Но мне страшно. Что можем сделать мы, двое мужчин и девушка, чтобы сломить лорда, владельца поместья, обнесенного крепостной стеной, и немалого войска, вооруженного до зубов?
– Давай заберемся на дерево. Мы можем обсудить это за едой.
– Я тоже уже начинал бояться своих мыслей, – сказал Дери, когда Кэрис и Телор взобрались на дерево и устроились на развилке. Карлик ясно дал понять, что он слышал и, возможно, видел их. Он помог Кэрис расстелить тунику, достал из нее луковицы и взглянул на Телора, чистящего луковицы и корешки. – Я решил, что не нужно вас беспокоить, поэтому пошел искать вас только после того, как наши преследователи скрылись за поворотом. Телор, я понимаю, ты очень расстроен из-за Юриона, но он ведь был уже достаточно стар и потерял не так уж много лет своей жизни...
– Выслушай меня, – попросил Телор невнятно, поскольку с жадностью пережевывал грибы с диким луком.
– Каждый раз, когда я слушаю тебя, все заканчивается неприятностями, – проворчал Дери, но сразу же замолчал, выжидательно поглядывая на Телора блестящими глазами. Дери любил неприятности, ведь терять ему было нечего.
– Забудь на минуту о судьбе Орина, – начал Телор. – Вы оба правильно считаете – мы пока не в силах справиться с Орином. Давайте вместо этого задумаемся о нашем теперешнем положении. Мы лишились всего.
– Но у меня есть канат, – перебила его Кэрис. А у тебя – лютня и арфа; думаю, ты сможешь играть на ней, хотя она старая и в ней лежат ценности. Дери вполне сможет играть роль шута и без специального костюма, а значит, у нас есть все необходимое, чтобы зарабатывать себе на жизнь.
Кэрис не просто старалась приободрить Телора. Хотя все их проблемы, действительно, возникли из-за него, он не пытался отрицать свою вину, а, напротив, занимался самобичеванием. Поэтому нужно было отвлечь Телора от его одержимости, которая принимала еще более угрожающий характер, чем раньше.
Взглянув на девушку, Телор едва заметно улыбнулся.
– Кэрис, ты самое терпеливое и неунывающее существо, не поддающееся никаким напастям. И от этого мне становится стыдно за самого себя, но боюсь, я слишком привык к комфорту, да и Дери, мне кажется, не очень-то захочется идти пешком.
– Ты прав, – согласилась с ним Кэрис и улыбнулась Дери. – Прости, я всегда об этом забываю.
– Спасибо тебе за это, – ответил Дери, взглянув на девушку, и снова перевел взгляд на Телора.
То, с каким безразличием относилась девушка к его физической неполноценности, навеяло на карлика воспоминания, – Мери тоже постоянно забывала, какие у него короткие ноги. И Дери почувствовал, как его сердце наполняется радостью и болью одновременно – он был рад, что мог думать о Мери и не сходить с ума, но боль от потери осталась, и Дери знал, она никогда в нем не умрет.
– Мы не сможем взять наших лошадей в Марстоне, – предостерегающе заметил карлик. – Пойти туда – настоящее самоубийство.
– Я понимаю, – Телор кивнул, соглашаясь. – Но того, что лежит в арфе, нам не хватит, чтобы купить лошадей, одежду и ткань для шатра...
Кэрис была уверена – Телор затевает что-то не доброе, а Дери смотрит на него скорее с интересом, чем с опаской, поэтому, поспешно проглотив плод шиповника, девушка решила попытаться внести хоть какую-нибудь ясность в обсуждение.
– А на то, чтобы купить тебе подходящую одежду для выступления и лошадь, которая могла бы везти Дери и вещи, нам хватит денег? – многозначительно спросила она. – Если у нас будет все это, мы очень скоро можем заработать деньги на остальное.
– На это денег хватит, но дело вовсе не в этом, – Телор покачал головой, видя, что Кэрис собирается перебить его снова. – Разве не ты сама говорила, что Дери опасно расплачиваться за еду, не заработав этих денег? Мы опять сталкиваемся с той же проблемой. Я же не соответствую той роли, которую должен играть. Как ты думаешь, Кэрис, если я войду в город, одетый в эти рваные и окровавленные тряпки, и постараюсь продать кольцо с драгоценным камнем или золотой браслет какому-нибудь уважаемому ювелиру, что из этого выйдет?
– Тебя повесят, – ответила девушка, задрожав. – Но в больших городах есть люди, которые не задают лишних вопросов о красивых безделушках...
– И платят лишь десятую часть их подлинной стоимости, – заметил Дери. – Я полностью согласен с Телором. Никто из нас не сможет извлечь истинную выгоду из того, что у нас есть, если же мы получим меньше денег, то не сможем купить все необходимое. Моя одежда почти в таком же плачевном состоянии, как и у Телора, и потом, карлик вообще может вызвать подозрение у жителей города... Ведь ты сама говорила, что я привлеку к себе внимание, даже если на мне будет приличная одежда.
– Мальчик я или девушка, приличная одежда на мне или не очень, я, так или иначе, еще не достаточно взрослая, чтобы мне можно было доверить продавать золото, – вздохнула Кэрис. – Хорошо, но что за чертовщина снова пришла тебе в голову?
