- Что, черт возьми, вы делаете?
Блок локтем ударил Майкла в подбородок и рывком высвободил "Люгер". Он навел его, чтобы размозжить голову фальшивому барону, и победно ухмыльнулся. Это была его последняя ухмылка, мимолетный триумф.
Потому что в следующую секунду Майкл мощным броском кинулся вперед, ухватил Блока за колени и дернул его вверх и назад. Пуля из "Люгера" прошла мимо спины Майкла, но лопасти винта "Стального Кулака" ударили в цель.
Они разрезали Эриха Блока сверху до пояса на красные лоскуты из крови и костей, в то время как Майкл, стиснув ноги, прижался под винтами к бетонному покрытию. Глаз не успел моргнуть, как от Блока не осталось ничего, кроме ног и запачкавшей бетон кровавой дымки. Звякнули серебряные зубы, и на этом все закончилось.
Майкл перекатился под винтами, а лишившиеся тела ноги Блока все еще дергались там, где лежали. Ван Хофен в кабине бомбардировщика свернул "Стальной Кулак" с взлетной полосы на траву, чтобы обойти "Дорнье", и когда он огибал черный ночной истребитель, то не заметил фигуру, бежавшую вслед за ним.
Бомбардировщик набирал скорость, снова заходя на взлетную полосу. Майкл Галатин догнал его, просунул руки за окровавленное тело, перегнувшееся через переборку из прямоугольной амбразуры пулеметного гнезда, и сомкнул пальцы вокруг ствола пулемета. В следующую секунду Б-17 чуть пригнулся вперед, и Майкл оттолкнулся ногами и ввернул свое тело в самолет, плечом отодвинув в сторону мертвеца.
"Стальной Кулак" докатился до конца взлетной полосы и задрал нос. Его колеса оторвались от земли, и ван Хофен повернул самолет, один из моторов которого оставлял за собой спираль черного дыма, в сторону Англии.
Спустя две минуты за ним последовал "Дорнье". За штурвал села Чесна, потому что Лазарев зажимал рукой сломанную ключицу и боролся с обмороком. Она посмотрела на указатели топлива; стрелки спустились ниже красных черточек и мигали предупредительные лампочки обоих крыльевых баков. Она вела самолет по дымному следу, а ветер свистел сквозь трещины в стекле перед ее лицом.
Б-17 забрался почти на пять сотен футов прежде чем выровнялся над серым проливом. В центральной секции, продуваемой ветром, хлеставшим сквозь пулеметные гнезда, Майкл выглянул посмотреть на дымившийся мотор. Винт перестал вращаться, из-под почерневшего обтекателя выскакивали мелкие брызги огня. Такое повреждение не остановит "Стальной Кулак"; более того, оно делало маскарад еще убедительнее. Он обыскал мертвецов, ища оружие, но ничего не нашел. Когда он перестал шарить и встал, то почувствовал, что Б-17 увеличил скорость, раздался шум и что-то пролетело мимо пулеметного гнезда на правом борту.
Майкл вгляделся. Это был "Дорнье". Чесна сделал круг на высоте около пятисот футов над ними. Стреляй! - подумал он. Сбей гада! Но она не стреляла, и он понял, почему. Она боялась убить его. Если "Стальной Кулак" должен быть остановлен, то сделать это следует ему.
Ему придется убить, если это будет нужно, командира и второго пилота голыми руками. Каждая проходившая секунда приближала их все ближе к Англии. Он огляделся в поисках оружия. Пулеметы были заряжены пулеметными лентами, но они были наглухо привинчены к своим подставкам. В проходах самолета ничего не было, если не считать красного огнетушителя.
Он собирался уже идти вперед, как через раму увидел еще один самолет. Нет, еще два. Они пикировали на "Дорнье". Кровь у него застыла. Это были британские истребители "Спитфайр", и когда они открыли огонь по Чесне, он увидел яркие оранжевые полосы трассирующих пуль. Разработанная Блоком маскировка удалась, летчики "Спитфайров" думали, что защищают поврежденную американскую "крепость".
В "Дорнье" Чесна резко бросила самолет в сторону, и очередь трассирующих прошла мимо. Она покачала крыльями и помигала посадочными огнями, но, конечно, "Спитфайры" не отвернули. Они подходили, чтобы сбить. Чесна почувствовала, как самолет тряхнуло, и услышала, что пули прошили правое крыло. И тут сигналы тревоги звучать перестали, и это означало, что топливо кончилось. Она пикировала на море, на хвосте за ней шел "Спитфайр". Он послал поток пуль в фюзеляж "Дорнье", и они рикошетили от металлических шпангоутов самолета как потоки града. "Дорнье" почти долетел до воды. Она сказала Лазареву: "Держись", - и вывернула штурвал назад, чтобы поднять нос за мгновение до того, как самолет врежется в водную поверхность. Произошел костодробительный удар, ремень сиденья врезался в тело Чесны, в то время как саму ее бросило вперед. Она головой ударилась о штурвал, почти лишившись сознания, и ощутила во рту вкус крови от прикушенного языка. "Дорнье" был на плаву, "Спитфайры" покружили над их головами, а потом полетели за "крепостью".
Меткая стрельба, мрачно подумала она.
Лазарев отстегнулся от сиденья, пока Чесна отцеплялась от своего. Вода заливала кабину. Чесна встала, в ребрах у нее ныла пульсирующая боль, и пробралась назад, где хранился спасательный плот. Люк для покидания самолета был рядом, и они с Лазаревым вдвоем с трудом открыли его.
Майкл увидел, как на водной глади пролива раскрылся оранжевый спасательный плот. Британский эсминец уже шел в сторону тонувшего "Дорнье". Два "Спитфайра" покружили над "Стальным Кулаком", потом заняли места по его бокам, чуть сзади. Эскортируют нас домой, подумал Майкл. Он просунулся сквозь правую раму на свистевший ветер и бешено замахал руками. "Спитфайр" с его стороны в знак приветствия покачал крыльями. Проклятье! рассвирепел Майкл, забираясь обратно. Он почуял запах крови и увидел ее на своих совершенно вымазанных руках. Она текла из трупа, который был частично высунут из самолета. Кровь лилась по борту бомбардировщика.
Он опять высунулся, измазал ладони побольше кровью и нарисовал на оливково-зеленом металле нацистскую свастику.
От "Спитфайров" реакции не было. Они держались на прежних местах.
Безнадежно. Майкл знал, что ему остается одно.
Он нашел предохранитель на пулемете правого борта, сбросил его и для пробы навел пулемет на медленно летевший "Спитфайр", потом нажал на гашетку.
