Пока он вставал на колени, вторая пуля звякнула о бак в нескольких футах от него. Он встал, в голове стучали молотки жестокой боли, и двинулся, шатаясь, по аллее туда, где, по его мнению, должна была быть ограда. Ограда... Нужно подлезть под нее. Он завернул за угол и чуть не попал прямо под колеса несущегося на него грузовика. Взвизгнули тормоза, но Майкл отшатнулся к стене и опять побежал, в ноздрях у него остался запах жженой резины. Он повернул еще за один угол, потерял равновесие и ударился о стену, упал, сознание стало затуманиваться, он вполз в узкий дверной проем и лег там, корчась от боли.
Его ранили. Это он понимал. Пуля задела голову и вырвала клок кожи с волосами. Где Чесна? Где Олеся и Рената? Нет, нет; то был другой, лучший мир. Где Лазарев? Русский в безопасности, с Виктором? Он затряс головой, мозг его был в тумане, храня от него все в тайне. Поезд отстает! Я обгоню его, Никита! Следи за мной!
Кожу у него кололо, она зудела. В воздухе неприятно пахло. Что это за острая вонь? Его кожа... что происходит с его кожей? Он глянул на свои руки. Они изменялись, ладони его превращались в лапы. Бинт соскользнул и свалился. Кости позвоночника хрустели и перемещались. Суставы пронзила новая боль, но по сравнению с болью в голове эта боль была почти удовольствием.
Чесна! - чуть не закричал он. Где она? Он не может бросить ее. Нет, нет! Виктор! Виктор позаботится о Чесне. Позаботится ли?
Его тело запуталось в странных предметах, которые мешали его ногам. Что-то ударилось о его покрытую черной шерстью спину, и он сбросил это. Предметы, свалившиеся в сторону, обладали ужасным запахом. Человеческим. Мышцы его ныли, кости похрустывали. Он должен убраться из этого проклятого места, прежде чем чудовища найдут его. Он был в чуждом ему мире, и оставаться в нем не имело смысла. Ограда. За ней была свобода, а это было именно тем, чего он страстно желал.
Но что-то оставалось позади него. Нет, не одно. Двое. Имя пришло к нему, и он раскрыл пасть, чтобы выкрикнуть его, но вышедший крик был груб и свиреп и не имел смысла. Он отряхнул тяжести, привязанные проволокой к его задним лапам, и побежал искать отсюда дорогу.
Он нашел свой собственный след. Трое чудовищ с бледными страшными лицами увидели его, и одно из них завопило от страха - даже волку была понятна эта эмоция. Другая фигура подняла палку, и из нее выскочил огонь. Майкл увернулся, горячий воздух поднял шерсть на его загривке, и побежал.
Собственный запах привел к дыре под оградой. Почему здесь есть другой человеческий запах? - недоумевал он. Запах этот тоже был ему знаком: кому он принадлежал? Но лес манил его, обещая безопасность. Он был тяжело ранен. Ему нужен отдых. Место, чтобы свернуться и зализывать раны.
Он прополз под оградой и, не оглядываясь на мир, с которым расставался, нырнул в объятья леса.
8
Рыжая волчица подошла обнюхать его, в то время как он лежал, свернувшись, в каменной нише. Он вылизывал свою раненую лапу. Череп его разламывался от ужасной боли, которая то прибывала, то убывала, и зрение его время от времени затуманивалось. Но он увидел ее, даже в голубоватом свете сумерек. Она стояла на камне в семидесяти футах над ним и смотрела, как он страдал. Через некоторое время к ней присоединился темно-бурый волк, а затем седой, одноглазый. Эти другие два волка пришли и ушли, но рыжая самка оставалась наблюдать.
Спустя какое-то время, но сколько именно - он не знал, потому что время превратилось в сон, он почуял человеческую вонь. Их четверо, подумалось ему. Может быть, больше. Проходили мимо его укрытия. Через мгновение он услышал, как они шаркали сапогами по камням. Они ходили, выискивая...
Выискивая что? - спросил он себя. Пищу? Кров? Он не знал, но люди, белотелые чудовища, испугали его, и он решил держаться от них подальше.
От лихорадочного сна его пробудил взрыв. Он с тоскою в глазах уставился на пламя, поднимавшееся в темноте. Лодка, подумал он. Они нашли ее внизу, в бухте. Но затем эта догадка, проскользнувшая в его сознании, озадачила его. Как он мог знать об этом? - недоумевал он. Как он мог знать, что там была лодка, и какой мог быть прок волку от той лодки?
Любопытство заставило его встать и медленно, пересиливая боль, спуститься по камням в бухту. Рыжая волчица последовала за ним сбоку, а с другой стороны был небольшой светло-бурый волк, который нервно тявкал всю дорогу вниз, к деревне. Волчий город, подумал он, когда посмотрел на дома. Хорошее название для места, потому что он чуял здесь что-то свое. За волнорезом трещал костер, сквозь дым прошли фигуры людей. Он встал возле угла каменного дома, следя за тем, как чудовища бродили по земле. Один из них окликнул другого.
- Есть какие-нибудь его следы, Тиссен?
- Нет, сержант, - ответил ему другой. - Никаких следов! Зато мы нашли группу диверсантов и очень большую женщину. Вон там, - показал он.
- Ну, если он попытается спрятаться здесь, проклятые волки сами с ним разберутся! - Сержант с группой людей зашагал в одну сторону, Тиссен - в другую.
О ком они разговаривают? - подумал он, в то время как пламя порождало отблески в его зеленых глазах. И... почему он понимает их язык? Это была загадка, которую нужно разгадать, но потом, когда прекратится пульсирующая боль в голове. Сейчас ему нужна была вода и место для сна. Он полакал из лужицы натаявшей из снега воды, потом выбрал наугад дом и вошел в него через открытую дверь. Он улегся в углу, свернувшись, чтобы было теплее, положил морду на лапы и закрыл глаза.
Через некоторое время его разбудил скрип половицы. Он поглядел на мерцание фонаря и услышал, как голос сказал:
- Господи, ну и изодрали же его в драке!
Он встал, хвостом к стене, и оскалил клыки на пришельцев, сердце у него от страха бешено колотилось.
- Спокойно, спокойно, - прошептало ему чудовище.
- Пусти в него пулю, Лангер! - сказало второе.
- Нет, не стоит. Я не хочу, чтобы раненый волк вцепился мне в глотку. - Лангер попятился, и через несколько секунд то же сделал и человек с фонарем. - Его здесь нет! - крикнул Лангер кому-то еще снаружи. - И, по-моему, здесь вокруг слишком много волков. Я ухожу.
Черный волк с запекшейся на голове кровью снова свернулся в углу и заснул.
