— Не знаю… — перебила путешественница.
Синь Янь ненадолго пустила молчание.
Она видела её насквозь, эта аура, которая исходила от неё была бледной, словно вечерний ливень, янтарные глаза открывали взор на весь мир девушки, что был полон мучений и бесконечных вопросов. Она не хотела, чтобы та ощущала грусть.
— Знаешь, на твоём месте я бы подошла к нему, даже не интересуясь, хочет он.. или нет, и всё высказала, задала все тревожные вопросы и давила на правду, это было бы справедливо, — музыкант развела руками, — Кадзуху я не так хорошо знаю, но всё равно он поступил некрасиво по отношению к тебе, поэтому… дай ему шанс высказаться, может, ты просто всё не так поняла?
— Ты правда так думаешь?
В золотых очах появилась надежда.
— Абсолютно! Лучше всё решить разговором, чем гнаться за мыслями, которые не смогут тебе ответить на вопросы.
Люмин промолчала.
Эта особенность у Синь Янь могла спасти и вытащить из глубокой ямы, просто произнеся нужные слова в трудную минуту. Ей действительно стало легче на душе, появилась некая.. смелость? Она поставила себе цель, что теперь обязана поговорить с ним, во что бы это не стало. Но, точно не сегодня.
На сегодняшнюю ночь уже были планы, и нарушать их вовсе не хотелось.
— А где Паймон? — обернувшись по сторонам, спросила путешественница.
— Хм? Не знаю, хотя она вроде говорила, что ей нужно кое-куда сходить… что же это могло значить…
Долго думать не пришлось, Люмин моментально вспомнила, что вчера они поспорили.
Она серьёзно собралась искать для меня напиток ради какого-то спора? — пронеслись мысли в голове.
Через час они уже сидели с Моной за столиком, обсуждая различные темы, Люмин давно так не проводила время с друзьями, поэтому внутри она ощущала лишь тепло, уже позабыв о том, что ронин и Фишль куда-то пропали. Девушка решила, что больше не станет смотреть на них, разве что, в последний раз поговорит с ним, а там пусть решит сама судьба.
Но в глубине души, где-то в самом тёмном и труднодоступном месте она желала, чтобы Кадзуха тоже смог полюбить её…
— Ах! Синь Янь! Только прошу, не смотри вниз! — внезапно бросила Мона и побледнела в лице, тем самым силой отрывая от мыслей светловолосую девушку, что сидела в полном удивлении.
— Что там? Я могу посмотреть?
— Н-ни в коем случае!
А Люмин сидела задумавшись, что же там такое произошло? Она тихо и незаметно посмотрела под стол, где было…
— Вспомни свой единственный страх! И тогда просто медленно подойди к нам!
— Какой страх?? — она совсем ничего не понимала. — Хотя… только не говори, что там…
— Да…
И тогда она тоже побледнела, по спине начал скользить мерзкий до мурашек холодок, ножки не чувствовались, а сердце, кажется, ушло прямо в пятки.
Единственный её страх — большие и сморщенные лягушки, а тем более — жабы. Тут она не могла даже пошевелиться, ведь детские страхи самые сильные, поэтому даже встать и уйти никак не получалось.
Сжимая свои кулачки, она решила раз и навсегда избавиться от своего страха, глубоко вздыхая и словно находя истинный цзинь в своём теле.
— Всё! Я смотрю! — музыкант медленно наклонила голову и зажмурила свои глаза. Когда открылся взор под столом, та начала медленно и с опаской открывать яркие очи, брови нахмурены, а кулаки давно сжаты, по телу бегала интрижка и лёгкое дрожание.
Люмин еле сдерживалась, чтобы не засмеяться, казалось, её лёгкие уже готовы взорваться.
— Э-э-э…? — Синь Янь внимательно осмотрела каждый уголок под столиком, но так ничего и не обнаружила.
— Я пошутила, — Мона даже бровью не повела. — Ну а что? Сидим как угрюмые, надо же разбавить обстановку.
— Ха-ха-ха-ха! — путешественница не выдержала, и громко засмеялась, схватившись за свой живот.
Музыкант надула щёки и скрестила свои руки.
— Вот так и теряют друзей! Я, действительно, испугалась!
— Да ладно тебе, зато смотри как Люмин развеселилась, — Мона метнула взгляд на девушку, которая до сих пор безостановочно хихикала.
— Ну ладно! Может ты и права, но в следующий раз придумай что-нибудь более оптимальное!
Путешественница протёрла глаза, кажется, они начали слезиться, она посмотрела на своё окружение будто со стороны, эта была тёплая компания, не с самыми лучшими шутками, но невероятно… родная? Рядом с ними та ощущала лишь радость и тепло. Это так вовремя произошло, они словно чувствовали всем телом, что девушка тоскует, поэтому решили всеобщим коллективом взбодрить её. Она словами не могла передать, как сильно благодарна своим друзьям, даже несмотря на то, что здесь присутствовали только две из них, а большего и не надо, к тому же, она душой чуяла, что скоро вернётся и Паймон.
Сейчас Люмин вовсе не думала о Кадзухе, вся голова была забита другими мыслями, включая и её разговор с подругами. Иногда, та хотела на пару мгновений остановить само время, чтобы продлить этот тёплый момент, где нет никакой серьёзности. Про тяжёлые будни в Мире Грёз уже никто не говорил, и они навсегда запечатаны в их сердцах, где сопутствовала злость, веселье и даже некий страх. Они просто наслаждались отдыхом, иногда добавляя нелепый юмор.
Казалось, вот оно счастье, и никаких любовных нитей не нужно, только душевная и расслабляющая компания.
Во время бурного разговора, к ним, наконец, подлетела малышка Паймон, тихо подкрадываясь за спиной светловолосой путешественницы.
— Я тебя слышу, не прячься и не пытайся меня напугать, — сказала она с ноткой радости и обернулась, где летала знакомая фигура.
— Как ты угадала? А, впрочем, неважно, пошли отойдём, я выиграла наш спор! Хе-хе.
Путешественница была удивлена тем, что Паймон буквально готова на всё, чтобы ей стало лучше, пошла практически на невыполнимую задачу, так ещё и умудрилась выполнить её. Но больше она задавалась вопросом…
— Как ты это сделала? — они отошли на нужное ей расстояние и это стало первым, что она бы хотела узнать.
— А это пусть останется в тайне, — Паймон ехидно подмигнула и протянула бутылку хорошего, красного вина, которое что-то ей сильно напоминало.
— Ты меня поражаешь! И всё же, я… — нет, она не ощущала радость в той сфере, что ей принесли выпить, глаза наполнялись яркими бликами из-за того, что это самое дорогое внимание по отношению к ней, вся эта ситуация с ронином совсем отбила у неё голову, из-за чего та забыла, кто здесь по-настоящему дорогой человек. — Спасибо тебе… — тихо произнесла девушка, аккуратно забирая маленький подарок от подруги.
— Не за что!
— А-а-а.. а на что мы спорили? Что-то я не припомню…
— Ни на что! Это просто… метафора, главное, что теперь ты стала чуточку счастливее, и всё благодаря Паймон! Хе-хе.
— Да, дело даже не в этой бутылке, больше всего меня порадовало то, что ты, действительно, так сильно хотела мне помочь, независимо от того, насколько это было сложным…
— Ой, да брось, это просто дружеская поддержка, ничего необычного! Наслаждайся вечером, и, вроде как… ты хотела сходить на остров Пудинга? Только не задерживайся, хорошо? А то Паймон будет зла на тебя! —хихикая говорила компаньон, хлопая по обеим плечам путешественницу.
Ещё раз поблагодарив её, девушка покинула подругу с мыслями, а правильно ли она сейчас поступает? Может, ей стоило бы остаться с ребятами?
Но назад пути уже нет, она сидела в лодке и готовилась отплывать.
Всю дорогу Люмин раздумывала о юноше и Фишль, вернее, что он собирается с ней делать? Читать сказку на ночь? Или может… предложит поиграть в куклы? Конечно, Принцесса Ночи даже будь совсем юной, не стала бы заниматься такими детскими вещами, она была сильной и отважной, но факт того, что она только-только вступила в подростковый возраст, даже наполовину не дойдя до совершеннолетия, никак не отменить. Поэтому путешественница не могла понять причину — почему Фишль, а не она? Чем же светловолосая искательница приключений оказалась хуже неё? Вроде как, их темы для разговоров всегда были особенными и без каких-либо разногласий, они абсолютно всегда были спокойными и интересными для обоих, их вкусы часто совпадали, а любовь к безграничным звёздам и вовсе стала частью их дружбы. До этих пор. Так, почему же?
