От переизбытка эмоций, та задержала дыхание, не контролируя свои движения, и..
Юноша так долго ждал, чтобы снова попробовать этот сладкий вкус… его в мгновение перенесло в ту самую ночь, когда она пыталась сделать с ним тоже самое, он снова ощутил то волнение и щекотку в груди, которая словно спускалась ниже живота до самых кончиков пальцев на ногах, забывая, как ими двигать.
Когда Люмин коснулась до его губ, то тут же замерла как лёд, но в груди начался настоящий пожар, ладошки странно вспотели, и она убрала руку. От растерянности приложила к его щекам и… услышала протяжный вздох от юноши, это свело её с ума.
Они словно забыли где находятся, погружаясь в другую реальность, не ощущая ни верха, ни низа, будто утонули в невесомости, где только она и он.
Его губы были холодными и потрескавшиеся, но ей казалось, что они самые нежные и мягкие, иногда чувствуя сладких вкус. Когда у Люмин они были горячими, как само пламя, манящими и напоминали ему миндальный тофу, потому что имели похожую структуру и вкус.. это ему нравилось.
Конечно, юноша никогда не касался чьих-то губ, поэтому старался изо всех сил превратить этот момент в сказку, делая всё возможное. Он не умел, с этим давно смирился, поэтому повторял за ней и быстро учился, входя во вкус. Но не знал, что девушка давно потеряла дар речи.
Она долго не могла прийти в себя, что Сяо, наконец, смог признаться, да, это было довольно странным образом, но стало самой дорогой для неё частью их начинающей историей, золотым началом, в котором ещё долго не был виден конец, казалось, он будет бесконечен.
От нехватки воздуха ему пришлось оторваться от желанных и манящих губ, заглядывая в яркие глаза девушки, полные любви и искренности.
Девушка легонько обняла его и шепнула на ушко всего три слова, как тот был готов провалиться под землю и забыть обо всём, оставляя только эту черту с путешественницей.
— Спасибо, — тихо проговорил Сяо, обнимая её в ответ.
Она не стала что-либо говорить, только сильнее зарываясь в его шею, чувствуя сладкий запах и желанные прикосновения. Его тепло и одновременно холод, его биение сердца и прерывистое дыхание.
Этого хватало, больше ничего не требовалось.
