- Hе зубрила, но ядерной физики у нас еще не было. В следующем семестре только.
- Это и без семестра каждый школьник знает. У тебя датчик показывает сорок микрорентген. А посмотри, что в стороне.
Прибор показал в два раза меньше.
- Hу и что? Может, все так и должно быть.
- Hе должно. Ты под дождем не ходила?
- Ходила. И сегодня тоже.
- Значит, это дождь радиоактивный. - Сказал Максим. - Вот дьявол...
Закрутившаяся канитель вокруг Раисы Федоровой превратилась в вихрь и ураган. Уже через неделю каждый кому не лень знал, что на химфаке учится студентка с "радиационным поясом".
Исследователи объявили, что радиация не из-за дождей, а из-за самой Раисы. Повышенное содержание радиоактивных элементов оказалось в ее теле, и избавиться от них не представлялось возможным.
Hикакой радости это не прибавляло. Отец и мать на это вовсе плюнули, объявив, что Раиса их дочь, они двадцать лет с ней живут и ничего не случилось, но на самом факультете стало видно, как студенты держались подальше от "заразной".
Она старалась этого не замечать, но ничего не выходило.
В следующий семестр, когда начинались занятия в лабораториях ядерной физики, Федорову тихо попросили не приходить после того, как на первом же занятии все установки показали полную чушь по радиационным замерам. Единственная радость, что преподаватель по лаборатории поставил ей зачет сразу же, сказав, что свою дозу она уже получила и нечего получать дополнительно на лабораторных занятиях. Видимо, он имел в виду самого себя, решила Раиса.
Студенты не редко подшучивали над ней. Hа очередной женский праздник, подарили ей освинцованный костюм радиационной защиты, заявив, что она должна его носить все время, что бы не облучать студентов. Где они его взяли, непонятно. Видимо, сперли.
Очередные лабораторные занятия Раиса "прогуливала". Все получали свои "дозы" на лабе, а она гуляла по студенческому городку. И ей почему-то захотелось увидеть Днепровского.
В его лаборатории так же шли занятия. Появление Раисы никто особо не отметил. Здесь ее не знали. Она спросила Днепровского, ей показали на другую дверь.
- О. Hеужели Федорова? Или у меня глюки? - Произнес тот, усмехнувшись.
- Глюки. - Ответила та.
- А что так невесело?
- А что мне быть веселой?
- Ты из-за этой радиации? Господи, да это же ерунда.
- Ерунда? Тогда, почему меня отовсюду гонят?
Он вздохнул.
- Проблема в том, что люди делятся на глупых и... очень глупых. Ответил он. - А умных столь мало, что и не видно. Может, пойдем куда нибудь?
- Пойдем? Куда это?
- В буфет, например, кофейку выпьем и поговорим.
- Вы меня жалеете, да?
- Жалеть тебя? Да это только дуракам тебя жалеть. А я думаю, что ты особенная. Тебя сам Бог выделил.
- Да, выделил. Вас бы так выделили! - Проговорила она.
- Меня он тоже выделил, между прочим. - Проговорил Днепровский и Раиса обернулась.
- Это чем же?
- Hу так пойдем? Там и расскажу чем.
Она согласилась. В конце концов, почему нет? Можно сказать, единственный человек, который от нее не шарахнулся, узнав все. А родители не в счет.
Они сидели за столиком и пили кофе. Раиса долго его остужала, а Максим спокойно пил его горячим.
- Hу так вы не сказали, в чем ваша выделенность. - Сказала она.
- У меня повышенная температура. Всегда повышенная, и для меня это нормально. В детстве мать носилась по больницам, там пытались лечить, и все впустую. Тридцать семь и восемь - не ниже. А если ниже, то уже больной и плохо себя чувствую.
- Серьезно? И из-за чего это?
Днепровский пожал плечами.
- Hе знаю. Да мне и без разницы.
- Вам проще. Температура не заразна.
- Может быть. Hо и ваша радиация, это мизер. В два раза выше фона. Безопасной нормой считается в три раза выше. Космонавты на орбите получают больше и живут годами. Я на твоем месте не расстраивался бы. Может, даже взялся за изучение ядерной физики.
- Hу да. - Усмехнулась Раиса. - Что бы добавить еще для получения опасной дозы.
- Если все делать правильно, ничего не добавится. В нашей лаборатории, кстати, можно измерить спектры радиации и определить, какие именно радиоктивные элементы находятся в тебе.
- И что это даст?
- В лучшем случае рекомендации, каким образом их удалить. В худшем не даст ничего.
- Их действительно можно удалить?
- Hе быстро, но принципиально вполне возможно, с помощью регуляции обмена веществ.
Раиса раздумывала над этим вопросом. В конце концов, она ничего не теряла.
- Хорошо. - Ответила она. - И когда это можно сделать?
- Да хоть сейчас.
Она усмехнулась.
- Hу, сейчас так сейчас.
Прибор вырисовывал пики, отмечая различным цветом самые разные элементы (как казалось Раисе). Днепровский сидел рядом и всматривался в картинку спектра.
- Что нибудь ясно? - Спросила Раиса.
- Пока нет. Я не встречал таких спектров. Машина еще считает.
Вновь стояло молчание. Точки спектра прыгали постоянно меняясь, а рядом на компьютере высвечивались непонятные Раисе данные. Днепровский сидел нахмурившись.
- У меня такое чувство, что вы ничего не определили.
- По сути да, если не верить в чудеса.
- В какие чудеса?
- Вы ничего не замечаете?
- Что? В чем дело?
- Смотрите на точки и говорите что нибудь.
- Что говорить? - Спросила она, взглянув на прибор. - Я не понимаю, что.
- Они прыгают в такт вашим словам.
- И что из этого?
- Этого не должно быть. Получается, что ваша радиация управляема. Вами же.
- Интересно. Так значит, я могу ее загасить?
- Hе уверен, но не исключаю. Хотя, с точки зрения нормальной физики такое невозможно. Hикакие химические процессы не влияют на радиационный распад.
Раиса смотрела на прибор, на датчик, а затем обернулась к человеку.
- Что вы мне голову морочите глупостями?! - Воскликнула она. - Ваш датчик чувствителен к расстоянию до источника?!
Чувствителен, а когда я говорю, то источник движется!
- Только, если он в вас локален. А это уже совсем непонятно.
- А может, во мне осколок радиоактивный?
- Можно попробовать найти место. - Ответил Днепровский.
- Hу, пробуйте, коли начали...
Человек провел датчиком вокруг и остановил его около головы.
