Их танец прервала Лера:
- Лилька, слышь, там тебя к телефону... Срочно, междугородка! Беги в комнату начальника лагеря, там есть телефон.
И Лиля помчалась по аллейкам, гадая, кто же может звонить ей - родители, знакомые, кто-то с университета? Что-то случилось?
- Вы Радченко? - спросила секретарша директора. - Вот...
Она указала на лежащую у чёрного телефонного аппарата массивную трубку. - Быстро отвечайте, не занимайте линию.
Лиля приложила трубку к уху, произнесла, "да, я слушаю" и покосилась сердитым глазом на секретаршу. Та, потупившись, вышла с поджатыми губами.
В трубке трещало и гудело, далёкий мужской голос что-то кричал. Наконец-то девушка разобрала:
- Лиля, Лиля, слышишь меня? Это я!
- Кто я? - переспросила изумлённая, ничего не понимающая Лиля. - Это откуда звонят?
В трубке ей объясняли, что звонят из Тополинова. Наконец-то она узнала голос Анастаса Бобова.
- Да, привет! Как вы узнали, что я здесь? - спросила Лиля.
- Это неважно, - ответил Бобов.
Связь нормализовалась и его было слышно отчётливо.
- Слушай внимательно, говорю коротко. У вас конец смены и отъезд...
Он назвал число.
- Ну да!
- На платформе Новохатки в вагон подсядет человек. Помоги, прими, дай место внизу.
- Но... Как? Я же не проводник... У нас же не обычный пассажирский вагон для всех, едут же дети.
- Ты вот что... Просто прими к сведению и делай своё дело. Обо всём остальном не беспокойся... Через три часа человек выйдет... Пакет оставит - передашь мне в городе. Всё, отбой.
И Бобов отключился.
Сердитая Лиля положила трубку.
Только этого ей ещё не хватало!
Вся эта компания Бобова, седоусого литератора и прочих "интеллигентов" вызывала у неё отвращение. Вот влипла! И откуда они узнали, что она здесь, в пионерлагере? Ах, доцент Пирог в курсе! Как она могла забыть! Этому деятелю стоит пальцем шевельнуть, и Лиля вылетит из университета. Её просто "завалят" на ближайшей сессии. Хорошо бы, если бы менты посадили этого Пирога в тюрягу. Есть за что! Но, с другой стороны, какое-то значение Ростислав Михайлович Пирог в её жизни имеет! Он её защищает! Да ладно! Защищает? Думает о своей выгоде! Может просто откупиться от него? Заплатить некоторую сумму! Ну и где же она её возьмёт? Попросить помощи у Олега Рощина? Пусть выведет её из этой операции...
И вдруг внутри Лили защемило - не видеть Олега, не участвовать в этой тайной и захватывающей жизни ей почему-то совсем не хотелось!
Так в борениях, сомнениях и раздумьях она прокрутилась на своей пружинной койке всю ночь.
Рядом сопели и похрапывали во сне девочки.
Следующий день был хмурым и ветреным, серые сухие краски его сочетались с тёмно - синими. Таким же грозным, тёмно-зелёным казалось громадное и могучее море.
Несмотря на плохую погоду воспитатель Изотова решила всё же вывести детей на берег. Не белом песке лежала полоска водорослей, гирлянда ракушек и выброшенные рыбины, шевелившие ртами.
Ребята бросали серебристые тельца рыбок в воду. Репетировать праздник костра не получилось - слишком шумели волны, ветер вырывал из рук листки сценария. Играли в пляжный волейбол. Лиля присела на камень и долго наблюдала за детьми и бурным морем. Потом открыла "Цитадель" Экзюпери на первой попавшейся странице. Под ветром книга шевелила листами, будто крыльями.
Но Лиля сумела прочесть:
"Ненавижу податливость. Нет человека, если он не сопротивляется. Иначе это муравейник, в котором нет Бога".
Она отложила книгу и сидела, размышляя.
И в этот момент Лиля решила позвонить Рощину, рассказать ему о звонке Бобова и о человеке, который подсядет к ней в вагон. Больше времени не будет - завтра праздник костра.
Вечером она была в апартаментах директора лагеря и долго объясняла секретарше, зачем ей нужна междугородка.
- Ладно, Радченко, один раз, - милостиво разрешила женщина.
Но, увы, телефон Рощина был нем - на том конце не брали трубку.
"И где он ходит?", - думала Лиля. - "Хотя, может быть какое-то задание".
Тут вдруг её, чёрствую и равнодушную ко всему, как она считала, стал волновать сам факт того, что с Рощиным что-то случилось, она представляла долговязую фигуру Олега, его немного грустный взгляд... Может лучше отправить какую-то секретную телеграмму? Но что она там напишет и как?
Хотя, почему она так всполошилась? Подумаешь, Бобов ей дал особое поручение... По приезду она может сообщить Рощину, может встретиться с ним...
***
Наконец-то лагерная жизнь завершилась. Прощальный вечер был незабываем. Пылал большой костёр, алое пламя раздвигало сумерки, прогоняя мглу, а большие багровые искры от трескуче пылающих дров согревали холодные синие звёзды. Ребята в белых рубашках, красных пилотках и галстуках встают в "орлятский" круг. Ведущие, в пламенеющих галстуках, торжественно говорят:
