Коллин просчитал примерное время отправления жертвы в иной мир и составляло оно не так много. Как ни крути, а на звонок ответить вполне реально. Эти аргументы и послужили использованию портального камня.

Мужчина чётко представил образ своей девушки, её повадки и даже речь. Красные глаза дополняли образ маленькой бестии. Пусть Риана исполняла роль шального чертёнка в жизни Коллина, но это скрашивало его серое существование.

— Угадай, в какой руке, — милый и чуть писклявый голос чётко воспроизводился в голове вместе с воспоминанием.

— М? — тогда мужчина отвлёкся от чтения книги. Прежде он игнорировал подобные игры, но сегодня, почему-то, решил поддаться. Коллин задумчиво кивнул в сторону правой руки.

— Угадал! — девушка вытащила из-за спины небольшой букет фиолетовых гвоздик и положила на стол, перед мертвецом.

— Ты украла цветы, — мужчина отложил книгу в сторону, — Шани на тебя плохо влияет.

— Да брось, всего один раз, — Риана присела рядом, прижавшись к плечу жнеца, — я увидела их и в голове твой образ всплыл.

Коллин несколько смутился, но не решился прикоснуться к букету:

— Ах… Но это всё равно не повод брать чужое.

— Прекрати быть таким душным! — возмутилась Риана и, взяв цветы, вручила их мужчине, — Я хотела сказать, что твои глаза такие же красивые, как они, но ты опять всё испортил, дебил!

Она поднялась из-за стола и отправилась по своим делам, оставляя раскрасневшегося Коллина одного в библиотеке.

Несмотря на неприятные высказывания девушки, это воспоминание оказалось одним из самых ярких и мысли о нём грели холодное сердце жнеца. До тех пор, пока он не переместился к девушке и не застал страшную картину.

Его взгляд замер на страстно целующейся паре. Те даже не заметили яркой вспышки неподалёку, настолько сильно увлекаясь друг другом. Риана сидела на столе в объятьях Николая. Жнец чуть ли не поедал её в поцелуе, грубо щупая пухлые бёдра.

Губы Коллина разомкнулись чтобы сказать, или даже крикнуть что-то осуждающее. Слова встали комом в горле. Где-то в животе собиралось омерзение, желая вылезти наружу.

Перед глазами мелькали отрывки злополучной вечеринки, проведённой с теперь уже бывшим другом. Даже вспомнился этот отвратный ягодный аромат.

Атмосфера всё сильнее давила на Коллина, вытесняя спокойствие и невозмутимость. Пальцы ослабли, разжимаясь и цепенея в таком положении. Телефон стремительно соприкоснулся с полом. Резкий стук отвлёк жнецов. Недоумённые взгляды пали в сторону, откуда донёсся шум.

— А, это ты. — с досадой вздохнула Риана.

Николай встретился глазами с Коллином. Казалось, в этот миг он увидел что-то невообразимое — целый ураган эмоций: разочарование, смятение, злость, печаль. Вопреки этому, ни один лицевой нерв старшего жнеца не дрогнул:

— И это всё, что ты скажешь? — для глубоко раненого мужчины он держался достойно, — Почему я прихожу и вижу, как вы ядом обмениваетесь?

— А что я должна сказать? — Риана закатила глаза, застегивая жёлтую кофту, — Не понимаю чего ты бесишься, у нас же свободные отношения.

— Да с каких пор? — голос Коллина звучал грубее, несмотря на потрясающую выдержку. Потерять самообладание сейчас — самое худшее, что он мог сделать.

— С этих. — она усмехнулась, пожав плечами.

Демин наблюдал со стороны за ссорой голубков и ждал своего светлого часа. Он чувствовал, что скоро этот цирк подойдёт к концу благодаря старшему.

— Ошибаешься, — процедил Коллин, — спи с кем хочешь. Теперь ты во всех смыслах для меня мертва.

— Мой выход, — подумал Николай, быстро подлетев к блондину.

— Стоп! — Коллин повысил голос и вытянул руку, мощным потоком энергии останавливая мертвеца во времени. Мрачно сияющий взгляд с неприязнью прошёлся по бывшему другу, — Мало тебе было той вечеринки, так ты ещё и девушку мою увёл.

— Эй, я тебе не коза, чтоб меня уводили, — Риана возмущённо вставила свой комментарий.

— Я больше не хочу ничего слышать, — игнорируя, продолжил Коллин, — ни от кого из вас.

Он сжал в руке камень, испаряясь прежде чем оба успели что-то сказать.

Появившись в пустующей Комнате Сна, Коллин сел на одну из кроватей и задвинул шторы вокруг неё. Он дрожащей рукой снял очки и отложил их в сторону.

— Почему ты так трясёшься? — шёпотом спросил мужчина сам у себя, прикрыв лицо ладонями. Вскоре дрожь заразила всё остальное тело, — Почему мне больнее, чем я думал?..

Он продумывал все исходы событий, но в самый последний не верил до конца — что Риана может изменить с самым ненавистным ему жнецов. С тем, кого он на дух не переносил. И Коллин не один раз просил её даже не приближаться к Николаю.

Вероятнее всего, свободолюбивая девушка решила пойти наперекор, как бы очередной раз заявляя «Тебе меня не подавить».

Однако, то был не простой детский каприз, а самая настоящая измена. Риана прекрасно осознавала свои действия и то, что ей грозит, если она ослушается.

— Ну хватит себя жалеть… Ты просто выбрал не того человека, — тихо шептал себе жнец, иногда прикрывая рот рукой, — опять… Выбрал не того…

— Эй, кто там? — знакомый голос снаружи отвлёк Коллина от самоуничтожения.

Подойдя ближе, мужчина отодвинул шторку. Он несколько удивился, обнаружив мертвеца в скрюченном состоянии, хотя тот всегда держал спину ровно.

— Эйден… — мертвец стиснул зубы, понимая, насколько же низко пал, раз его увидели в таком состоянии, — Скажи, разве меня так легко заменить?

Канфилд несколько опешил и осторожно присел рядом. Лекарь и не подозревал, что жнеца волновали такие вопросы:

— Кто тебе такое сказал?

Коллин замолк, судорожно выдыхая. Желание побыть в одиночестве разлетелось вдребезги, как только он понял, что нежеланный собеседник не собирался уходить.

— Я не знаю, — сдался Эйден.

Канфилд хотел бы поддержать жнеца красивым словом, но не имел возможности произнести что-то необычное. Что-то, что могло бы немного облегчить боль. И не потому, что словарный запас мертвеца скуден. Дело в другом. Эйден отвратительный эмпат.

Сколько бы жизней на земле он не прожил, во сколько бы историй не попал — неизменной останется только нежелание ставить себя в положение другого человека. Лекарь хорошо понимал только себя, плача по собственной жестокой судьбе. Никто не страдал так сильно, как он. Никто в этом мире не достоин его понимания и жалости.

Канфилд сидел рядом с Коллином полчаса, безмолвно наблюдая за его терзаниями, проходившими в очень тихой форме. Они выражались в нездоровой тряске и тяжёлом дыхании, словно от лихорадки. Однако, не нашлось такого средства, что могло заглушить чувства.

Вскоре, когда мертвец немного успокоился, Эйден предложил ему вместе пойти за добычей целительного сока. Коллин согласился, не раздумывая. Всё равно время освобождено и его необходимо куда-то потратить.

Теперь сборка сока входила в одну из его побочных обязанностей, ровно как и работа в библиотеке. Пару раз в месяц они с Эйденом собирали сок из корней и разливали по маленьким компактным бутылкам. Так работа шла гораздо быстрее и приятнее. Это занятие со временем сблизило их.

— Так, на сегодня мы закончили, — Эйден задвинул последнюю коробку под стол и взял журнал, проставляя галочки в нём, — больше не буду тебя сегодня мучить.

— Мы освободились на пару минут раньше, — подметил Коллин, — не хочешь меня ни о чём спросить, пока я не ушёл?

— В этом нет нужды, — Канфилд одарил мертвеца удовлетворённым взглядом, — меня мало что интересует.

Жнец промолчал. Он так привык к расспросам Мицуки, что невольно проецировал его любознательность на коллегу по работе:

— Тогда могу я спросить? — Эйден кивнул.

— На что ты тратишь свободное время? — Коллин посмотрел в телефон, сверяясь с часами, — Я ни разу не видел, чтобы ты уходил на перерыв или упоминал о нём.

— По-разному, — лекарь поднял глаза к потолку, будто что-то вспоминая, — мой отдых не распланирован. Когда-то мне хочется просто лежать и ничего не делать, а когда-то, например, погулять захочется.