- Именно. И резкие перепады настроения. И это странно… Может до меня добрался

товарищ шизофрения…

- Рос. А сердце начинает болеть, случаем, не когда америкашка рядом?

Его вопрос видимо смутил россиянку. Или нет? Хотя это не важно. Немец видимо попал в самое яблочко. Уж больно долго она молчит. Было бы это не так, девушка мгновенно бы возразила.

- Россия? – позвал ее парень, не услышав ответа.

- Гер, ты не поверишь…

Все же его догадки подтвердились.

- Дальше можно не продолжать. – Перебил Россию тот. – Рос, ты, правда, не

понимаешь?

- Абсолютно! Может к врачу сходить…

Ну, это уже сверхглупость. Похоже, ей надо прямо сказать, намеки она не понимает.

- С этим врач тебе не поможет.

- С этим, это с чем? – все никак не могла сообразить русская.

- Liebe.* Рос, ты влюбилась.

Но, та быстро его остановила. Все же ей тяжело в это поверить.

- Гер. Не издевайся. Я не могла… так просто.

- Но все же с тобой это произошло.

- Нет, нет, нет. США не мой тип. Тем более он всего лишь притворялся передо мной. Я не

забыла, как он тебя чуть не побил!

И стоило россиянке вспоминать ту нелепую ситуацию?! Парню до сих пор неловко и стыдно за те разборки с США. Ей необходимо знать правду. Так будет лучше.

- Рос…

- Нет, Гер. Это не может быть любовью!

Опять она завела старую шарманку. Девушка не хочет его слушать, и это немного раздражало.

- Да выслушай же ты меня! – крикнул Германия в трубку, приводя ее в чувства. –

Тогда не только США был виноват. Я спровоцировал его. Тогда в машине…

- Какой машине, черт возьми?! Что ты несешь!

- Когда мы возвращались с оперы. Я наврал тебе, говоря, что у США дела… Извини.

Такого Россия никак не ожидала услышать. Как же все стало сложно. Голова совсем не

работает.

- Бляха муха…. Теперь я совсем ничего не понимаю… Гер? Ты слышишь?

Он прекрасно слышал ее голос, но еще лучше торопливые шаги Беларуси, разносящиеся по коридору. По неясным причинам немцу не хотелось, чтобы она услышала или увидела, как он болтает с ее сестрой. Пора заканчивать их разговор.

- Прости, Рос. Твоя сестра уже приехала ко мне. Надо идти работать.

Это уже второй раз, когда парню приходится врать России. Начинаешь уже к этому привыкать. Ей не стоит знать, что он сейчас в гостях у белоруски. Почему? Германия сам не знал.

- Еб твою мать…. Ладно. Но, когда освободишься, немедленно позвони. Я хочу знать, что

произошло тем вечером. Понятно? Все. Больше не смею отвлекать. До встречи.

- До встречи.

После их разговора он не почувствовал той тяжести или тоски, как было ранее. Напротив. В тот момент, когда немец осознал, что русская влюбилась в Штаты, ему внезапно стало непривычно легко. Словно оковы, сдерживающие его когда-то, в одно мгновение исчезли. Свобода. Он более не привязан к россиянке. Ему не досадно и не завидно, что она полюбила американца. Наоборот, рад за нее, рад, что девушка нашла того, кто будет ее любить и защищать. Хотя если это США, то про любовь нужно еще подумать. Он же нарцисс. Только о себе и думает. Тяжко ей будет с ним. Зная характер России и вспыльчивость Штатов ссоры не избежать. Взрывная парочка, однако.

- Гер. Обед готов. – Тихо постучала в дверь Беларусь.

Услышав приятный бодрый голос, Германия мысленно пожелал удачи своему лучшему другу и поспешил в столовую.

- Тебе обязательно сегодня уезжать? Может, останешься еще ненадолго? – внезапно спросила его белоруска, так и не притронувшись к еде.

- Бел, я бы с радостью еще остался, но мой помощник уже на коня сел. Если я не явлюсь в ближайшее время, то либо он меня пристрелит, либо мои земли будут называться Ундерфрей, в его честь.

Шутка была неплоха собой, но девушка даже не улыбнулась. Ему не хотелось, чтобы этот маленький яркий лучик погас к его отъезду. Как же он справится без ее света, наполненного радостью и счастьем? Да немец сам бы с удовольствием остался здесь. Работать в компании Беларуси оказалось тем еще весельем. Она спокойна, рассудительна, задумчива. Он никогда ее такой не видел. Белоруска, как и Россия, могла смерить своим холодным взглядом любого, кто посмеет грубо высказаться в сторону ее семьи, ее дела, ее людей. Его поразил тот факт, что на территории такой нежной и милой девушки до сих пор существует смертная казнь. Парень думал, что после новостей о смертном приговоре в две тысячи девятнадцатом году за двойное убийство с особой жестокостью, она отменит казнь. Но Беларусь была непоколебима и беспощадна.

«- Пусть такие же люди, как тот мужчина знают о последствиях за свои преступления. Им не стоит думать, что я буду кормить в тюрьмах таких отморозков за свой счет».

С одной стороны она была права, но с другой все хотят жить, даже самый жестокий убийца.

К счастью, белоруска старается свести количество смертных приговоров к минимуму, и это похвально.

- Бел, не вешай нос! Мы ведь обязательно встретимся. В любом случае.

Но та лишь грустно улыбнулась, продолжая вилкой размазывать сметану по тарелке.

Как же вернуть ей настроение? Что же сделать, чтобы она взбодрилась и расцвела? Почему ему так больно видеть ее печальной? Ни на один вопрос у него не было ответа.

- Лучик, хочешь, мы будем с тобой созваниваться? Или переписываться?

- Перапісвацца?*

Кажется, эта идея подняла боевой дух и хорошее настроение девушке. Словно маленькая птичка, она встрепенулась, посмотрев на него с надеждой своими янтарными глазами, выпрямилась и расправила невидимые крылья счастья. Вновь перед Германией его вечно сияющая Беларусь.

- Да. Не думаешь же ты, что я перестану с тобой общаться после этой недели?!

- Конечно, нет!

- Вот и прекрасно. Почту мою помнишь?

«Наизусть». – Подумала про себя белоруска, издав звук согласия и откусив кусочек драника.

- Тогда, я постараюсь каждый день находить свободную минуту, чтобы отправить тебе смс.

- Я тоже постараюсь….

Ее обрадовало, что немец все же продолжит поддерживать с ней связь. От этого хотелось петь и танцевать.

- Жалко только, что я больше не попробую твоей стряпни.

- Неужели тебе действительно нравится моя готовка?

- Natürlich.* – Удивился тот ее словам. – А ты думала, нет?

- Ну…. Мне казалось, что ты все это делаешь лишь из вежливости. Поездка, экскурсии, даже моя готовка….

- Прости, Бел, за мою грубость, но у тебя странные мысли. Очень странные. Я не тот человек, что будет беспрекословно подчиняться кому-то. Если бы мне не хотелось, то я бы и не поехал.

Странно, но теперь вместо удивления в нем закипела обида и ярость. Почему девушка думает, будто он делает все через силу? Парню нравилось проводить свой небольшой отпуск вместе с ней. Нравилось слушать историю ее культуры, ее народа. Для него открылось много нового и интересного. А Беларусь?! Как же раньше он мало знал о ней, и как много нового теперь Германия открыл.

- Ты прав…. Что-то я уже совсем…перегнула палку. – Виновато улыбнулась она, положив столовые приборы на край тарелки.

Кусок в горло не лез, разговор оказался слишком напряженным.

Бороться за любовь немца все равно, что достать рукой звезд. Пускай сейчас он говорит, будто никогда о ней не забудет, а через неделю вновь вспомнит о России. Неделя сказки была чудесной, однако рано или поздно всему приходит конец. Прекрасный принц вернется в замок, чтобы потом томно вздыхать о принцессе, а белоруска, как второстепенный персонаж, будет лишь его подбадривать.

Снова эта непроходимая толпа, снова мелькают в глазах сумки и чемоданы всевозможных цветов и размеров. Не зря говорят, словно внутри аэропорта своя жизнь. Вот послышался писк металлоискателя. Это пожилая женщина забыла снять ремень со своих штанов, и теперь ее ведут на досмотр в закрытую от чужих глаз комнату.

- Ну, что ж…. Спасибо тебе, Бел, за все. – Остановился парень у табло в зале ожидания. – Может, как-нибудь я снова прилечу к тебе, и ты покажешь мне Гродно и Могилев. Уж слишком часто ты о них говорила.