Всё это было актуальным для современного времени и нужно было эти проблемы решать в срочном порядке. Но сейчас ей больше всего хотелось сесть в кресло и вылететь туда, где может находиться её любимый. Она ощущала в себе прилив силы, и эта энергия была готова расщепить на атомы любого, кто посмел бы встать между ней и Александром.

– Мы неотвратимо изменим Мир к лучшей ситуации, чем она сейчас есть, – кивнул Олег Игоревич, и, зайдя в уютное пространство пассажирского отсека он с надеждой в голосе заключил, вспоминая шахматную партию, начатую агентством С.Р.Т., – мы уже его меняем!

Команда погрузилась в самолёт.

Пассажирский отсек напоминал ряд сидений в кабинке американских горок. Только более комфортабельных. Три ряда сидений по два в каждом и одно впереди. Пассажирские кресла подстраивались под анатомию тела пассажира, и были выполнены в изогнутом футуристическом стиле.

Максим, севший в белоснежное кресло, ощутил, как его мягкая поверхность почти сразу же приняла форму его тела и слегка затвердела. Широкие ремни как на гоночных болидах были пристегнуты и готовы были удержать в сиденье человека при любых виражах, ускорениях и экстремальных торможениях. Интерьер кабины напоминало капсулу. Белая внутренняя поверхность обшивки походила на вид материала-ткани.

Когда все наконец-таки уселись в кресла и пристегнулись, кабина-капсула загерметизировалась и раздалось легкое шипение. Уши заложило и каждый выполнил приём Валсальвы, уровняв давление, зажав нос рукой и выдув воздух через зажатый нос. Барабанные перепонки напряглись, и, немного позевав ртом, всё пришло в норму.

– Для чего это? – спросил Орлов у Власова младшего, сидевшего впереди. Олег Игоревич повернулся в кресле, посмотрел на Максима и Кристину, вид которых был и сосредоточенным на необходимых приготовлениях и удивленным от технических решений, в которых был выполнен Шустры».

– Кабина герметизируется и здесь создается собственная постоянная атмосфера, – проговорил сзади Антон Сергеевич, наклонившись вперёд, – во избежание смерти от спазматической боли от перегрузок при смене высоты и скорости полета.

Екатерина Николаевна, сидевшая рядом со своим мужем, ткнула его локтем в бок и улыбнулась.

– Что? – обиженно спросил Антон Сергеевич, глядя на всех озорно, – разве не так?!

Олег Игоревич, глянув в большой дисплей, проговорил вслух, – Пегас, мы готовы. Неси нас на своих концептуальных крыльях, – и немного помедлив, улыбнулся и добавил, усмехнувшись, – покажи молодежи, на что способна эта птичка.

– Команда принята! Будьте готовы к переходу на сверхзвуковой режим, – послышался из динамиков электронный голос Пегаса.

– Зажигай! – прошептал Антон Сергеевич и ощутил едва уловимую вибрацию, разносившуюся волной по капсуле.

Шустрый купаясь в лучах лунного света, медленно отлетел от яхты на безопасное расстояние. Сделав полный оборот в горизонтальной плоскости, самолёт направил острый нос в небо и мгновенно начал увеличивать мощность работы сверхзвуковых двигателей.

Раздался характерный глухой щелчок, и, вспенив поверхность воды большим всплеском, Шустрый стремительно понёсся в небо, при этом закручиваясь по спирали.

– Т-в-в-о-о-о-ю-ю-т-о-о-о-м-а-а-а-ть!!! – разнёсся верещащий голос Максима, и по пассажирской капсуле прокатился смех.

Робот Арес, стоявший на палубе в полутьме, наблюдал цифровым взором за удаляющимся самолётом, регистрируя постоянное увеличение его скорости и высоты.

Когда оптического и цифрового зума перестало хватать для визуального контакта, Арес окинул звёздное небо объёмным цифровым взором, сфотографировал звёздную карту неба, занеся её в общую базу данных. Затем робот посмотрел на Луну. Её почти полная фаза сияла белым светом. Где-то там, на поверхности другой планеты точно такие же роботы из данной серии занимались сбором конструкции первой постоянной лунной базы.

Передав через систему спутников приветствие своим собратьям, и, получив от них добрые вести, Арес, склонив голову. Он медленно зашагал по палубе и скрылся в просторных и роскошных помещениях яхты.

Наружное освещение погасло, и Странник в свете Луны едва ли не слился с поверхностью моря. Высокотехнологичное судно развернулась, приняв от ЭКС новые координаты пункта назначения и суть следующего задания. В это время в срочном порядке пара агентов покидала Колумбию по завершению очередной дерзкой операции и Peregrinus отправился в путь принимать очередных гостей, сотрудников агентства Современных Революционных Технологий.

Где-то в атмосфере.

Белоснежный и обтекаемый потоками воздуха Шустрый нёс пассажиров на высоте в двадцать два километра над уровнем моря. Находясь в тропосфере самолёт не испытывал перегрузок, связанных с турбулентностью и конвекцией, вызывающей формирование облаков, циклонов и антициклоном. Тем был хорош полёт на высоте и отличался от полета в стратосфере, где зачастую и возникали многие проблемы, связанные с перегрузками летательного аппарата.

Забор кислорода был достаточным для дыхательной системы пассажирской капсулы и бесперебойной работы сверхзвуковых двигателей. Система охлаждения корпуса справлялась со своими обязанностями, остужая корпус самолёта до оптимальной полётной температуры.

Робот Пегас, сидевший в кабине пилота, не чувствующий перегрузок и не нуждающийся в кислороде, принимал, анализировал, обрабатывал и отправлял данные, вносил корректировки в полёт и созерцал однообразное пространство за кабиной пилота цифровым и расчётливым хладнокровным взором.

Где-то в Океании.

Остров.

Ближе к полудню.

– Как же так получается, что такую красоту никто до сих пор не обнаружил? Не раструбили по Би-Би-Си, или не взорвали сенсацией всё научное археологическое сообщество? – вслух спросил Сокольский, глядя на каменных идолов и большой древний каменный город, местами разрушенный от стихии, а местами по большей части отлично сохранившийся. – Почему здесь мы наблюдаем безмятежность и единение древности с природой, а не таблички с надписями: «Проход запрещен ввиду раскопок», и прочее? Почему?

– Не знаю. Пока у меня нет ответа… – тихо промолвила София, окидывая панораму древнего города, расположенного в низине у подножья горы, города, скрываемого высоченными дикорастущими пальмами и деревьями, – нужно время и анализ, чтобы потихонечку сложить целостность разрозненной мозаики, которая творится у тебя, да и у меня в голове. Но ты прав – как люди могли пропустить такое? Напрашивается два ответа. Или его ещё никто вообще не обнаружил, или город обнаружили те, кто владеет этим островом на праве собственности с начала великих географических открытий, и продолжают скрывать его от глаз общественности, намеренно!

До этого момента минуло пару часов, с тех пор как София и Александр выдвинулись с опушки, где ночевали возле каменного идола и весьма отдалённо определили его историю. Люди, ведомые пантерой, не могли не отметить красоту окружавшего их острова. Тропический рай для влюбленных романтиков, и только. Высокие пальмы, растения разных размеров, форм и оттенков окружали их повсюду. Птицы, летающие над верхушками пальм, попеременно горланили мелодии, одним им известные, но приятные для человеческого слуха.

Александр, шедший за пантерой, кажется, немного расслабился, и, опустив карабин, неспешно шагал, оглядываясь по сторонам на красоты дикой природы. София, замыкающая крохотную колону, крепко сжимала карабин, руководствуясь главным правилом агента – никогда не теряй бдительность, даже когда ты остаешься один на один с собой в запертом помещении.

Её сощуренные от яркого солнца карие глаза метались по окружавшему их пространству, а мозг ежесекундно анализировал происходящее вокруг.