. Клево, конечно. И не просто клево, а офигительно клево! Так клево, что повеситься можно.

. Северин, я уже вижу – ты тот, кто мне нужен…

. Ого! Это, конечно, звучит завлекательно…

(увлеченно). Ты знаешь, что там было на самом деле, а чего не было! Мы не хотим делать фильм по известным материалам, которые и так знает вся страна…

. Бедная страна! Лучше бы ей этого не знать…

. Мы хотим, чтобы в основе фильма были факты и версии, которые никому не известны, которыми владел только прокурор Северин. Ты же вел это дело?

(устало). Увы… Но истина установлена, приговор вынесен.

. «Истину нельзя познать. К ней можно только приблизиться». Аристотель.

. Это кликуха что ли такая?

. Шутки у тебя… Кстати, а как прокуроры узнают правду? Если к ней можно только приблизиться…

. Нюхом. Исключительно нюхом. Некоторые говорят – чутьем. Но я этого слова не люблю.

. Ну, значит, про твой нюх кино снимать и будем. Мне хочется, чтобы это была прокурорская притча: убийств – побольше, соплей – поменьше. И философия преступления присутствовала. Как в фильме Акиры Куросавы «Рассемон».

. «Рассемон», говоришь. Это нас сближает. Философию преступления, значит, вам подавай… А если ее нет? Если просто так, по пьянке, ничего не соображая… Не устраивает?

. Там видно будет. Так ты подписываешься?

. А ты знаешь, что копаться в старом белье иногда опасно. Там можно и заряженный пистолет найти.

. Ты же его не нашел.

. Кого?

. Пистолет, из которого убили генерала Лоскутова… Вот мы вместе и поищем.

. Вместе с тобой – готов.

. Ну, слава богу!

. Под лопухами на даче чего не поискать в такой компании…

Полина (встает). Ну, ладно, где дача судьи ты знаешь. Я тебя догоню. У меня дела тут…

. Ну, понятно… Только ты не задерживайся, а то я скучать буду. Привык я к тебе уже. Честное слово.

. Постараюсь.

(отходит на несколько шагов, оборачивается). Да, а ты помнишь, что случилось с девочкой Надей? Которая в самого большого генерала влюбилась, а потом его женой стала?

. Нет.

. Эх ты… Так застрелилась она. Из пистолета. Правда, народ до сих пор не верит – мол, инсценировали самоубийство по приказу генерала… Не верит народ, и ничего с ним не поделаешь.

Полина удивленно смотрит на него, ничего не понимая.

(подмигивает). Вот такие вот дела, девочка со шрамом. Когда дело касается генералов, публика просто не может поверить в простые объяснения. Ей заговоры подавай…

Северин уходит. Полина звонит по телефону.

. Ну, встретила я его, поговорила… Да согласился, куда он денется!.. Только это петух потертый какой-то, а не прокурор. И водкой за километр несет. Может, если протрезвеет, начнет соображать…

Полина уходит. Вдруг откуда-то появляется Северин и слышит разговор Полины.

. Петух, значит, потертый… Ну, что ж, цыпленочек со шрамом, давай сыграем… Перед кем же ты, Полечка-Поля, отчитываешься?..

Дача убитого судьи Оконечникова. На первом этаже в центре висит парадный портрет судьи, выглядит довольно неуместно.

Вера в мини-юбочке и почему-то с белыми крыльями ангела за спиной танцует на веранде. Марина в темных очках и обтягивающих стрингах лежит на шезлонге перед домом, разглядывает глянцевый журнал – изображает отдыхающую дачницу.

( отрывается от журнала, смотрит на дочь). Вот, дурочка – то ненормальная! Не надоело задницей крутить? Тоже мне звезда лесной дискотеки!.. Ты лучше портрет поправь, а то видишь, его от твоих танцев перекосило.

Вера спускается вниз, поправляет портрет.

. Так?

. Чуть левее, еще… еще. Вот! Нет – теперь в другую сторону перекосило…

. Мама! Кончай, а?

. Правее я сказала! Так. Стоп.

. Не надоело? Жил судья, твою мать, твою мать, он бабах, мою мать, мою мать. Почти каждый день поправляем?

. Оставь пока так.

. Сколько можно?

. Тебе что, ради отца жалко рукой пошевелить!

. Отца!

. Отца. Сколько тебе, дуре, можно объяснять – отца.

. Ты хочешь, чтобы я поверила, что судья вот этот, который чужими жизнями распоряжался, мой папанька?

. А что такого? Он еще мужчина в соку тогда был, жена его болела тяжело, а я… Знаешь, какая я тогда была?..

. И какая?

. А такая… Мо-ло-да-я. Тугая и гладкая… С его больной женой разве сравнишь?..

. Все равно не верю. Не верю.

. Ну и дура! Пока я считаюсь его женой…

. Ох, держите меня, упаду со смеху!

. Гражданской, дура, гражданской! И пока ты его дочь, мы с тобой можем тут жить. Потому как прямых наследников у него нет – жена умерла, детей у них не было… В общем, я все выяснила, и сразу поняла…

. Ага, придумала, что ты гражданская жена, а я дочь его – оторва партизанская…

. Ничего я не выдумала… Зато у нас теперь дом есть. Свой!

. Да нет, чужой он.

. Чей бы ни был, а так просто я его никому не отдам. Что нам в подвале жить?

. Ой мать, спалишься ты…

. Это кто же меня спалит?

. А придет какой-нибудь очень строгий прокурор и спросит: а вы тут женщина по какому праву? И что ты ему ответишь?