Николай отдал честь в ответ Алексееву небрежно, как будто бы не хотя, и как будто бы не считая вовсе нужным приветствовать своего генерала. Что до Александра Дмитриевича, то министра самодержец не удостоил даже мимолетным взглядом.
Но это мы переживем.
Было видно по всему, что Николай пребывает в отвратительном расположении духа и крайне зол, о чем говорили помимо взгляда метающего молнии, выступившие на лице красные пятна пошедшие разводами.
Николай постукивая каблуками об пол подошёл к столу, дёрнул стул, да с такой силой, что едва не перевернул его. Резко присел и с таким же обескураживающим напором придвинулся к столу.
Потом, видимо для того чтобы успокоиться достал из кармана рассыпной табак, следуем извлёк курительную бумагу и начал делать самокрутку.
Терпеливо так.
При том, что Государь был явно не в себе и казался перевозбужденным, руки его оставалось твёрдыми, не тряслись. Хотя левый глаз Николая то и дело подёргивался, показывая наглядно, что Император давит бурлящий внутри него гнев.
Насколько мог судить Протопопов, Николай не был удивлён присутствием министра внутренних дел в приемной, хотя встречи Александру Дмитриевичу, как мы помним, никто не назначал и приезд был инициативой Протопопова от и до.
Но главное, что подметил Протопопов — Государь Император явился в приёмную вооружённым. На поясе Николая висел пистолет. Так вот, сев к столу, придвинувшись и начав крутить самокрутку, Государь прежде достал пистолет и положил его перед собой.
Было заметно, как побледнел Алексеев при подобных манипуляциях, но рука генерала и не думала тянуться к пистолету, даже инстинктивно.
Вот в такой обстановке, пока царь крутил самокрутку в полной тишине, прошло ещё несколько минут. Теперь каждая секунда казалась невероятно растянутой, вязкой и липкой.
Протопопов понимал, что в состоянии эмоционального подрыва, от Государя возможно ожидать самых решительных шагов.
Закурив, Государь наконец поднял глаза и медленно обвёл взглядом своих собеседников. Печали, которую видел Протопопов в глазах Николая при прошлой встрече, как след простыл. Теперь это был испепеляющий взгляд, который подавлял и напоминал — почему именно этот человек по праву носит корону. Глаза метали молнии.
Следом Государь заговорил тяжёлым, обволакивающим голосом под стать своему суровому взгляду. И голос его не дрожал, не вибрировал и вообще ни коим образом не отражал то, что творилось с самодержцем внутри.
— Как вам доподлинно известно, уже завтра в Петрограде состоятся многосторонние международные переговоры союзников по Антанте, в которых примут участие наша делегация, а также делегации наших союзников из Великобритании, Франции и Италии.
И Протопопов, и Алексеев молча кивнули, понимая, что царь будет говорить дальше, несмотря на сделанную паузу. Он действительно продолжил уже через несколько секунд.
— Вам также доподлинно известно, что накануне члены союзнических делегаций прибыли в нашу страну. И известно, что на сегодня назначен их приём в Александровском дворце. А уже завтра, на конференции, я намереваюсь лично обсудить с нашими замечательными союзниками координацию планов Антанты касаемо военной кампании нового года, касаемо материально-технического снабжения России, а также вопросы урегулирования российской задолженности перед кредиторами...
Николай стряхнул пепел в пепельницу со своей самокрутки, хотя до сих пор ни разу не затянулся. Тонкий сизый и ароматный дым устремлялся к потолку. Несмотря на растительность на лице, Александр Дмитриевич заметил, как ходят желваки на скулах Императора.
И на этот раз Протопопов и Алексеев молчали, понимая, что Государь не закончил свой монолог.
Только генерал-адъютант закурил вторую сигарету.
— Так вот, — продолжал Николай. — Члены союзнической делегации намедни посетили фронт, а вчера они в своей телеграмме заверяли меня прямо, что твёрдо намереваются иметь дела с представителями думского большинства и с теми членами правительства, которые отвечают напрямую за военные действия. И я их прекрасно понимаю. Почему? Да потому что наши союзники хотят быть целиком и полностью уверенными, что Россия способна продолжить войну и готова выполнять взятые на себя обязательства, прежде всего военного и финансового толка. Это возможно только в том случае, если политическая верхушка в различных ветвях власти смотрит на ситуацию одинаково с простым народом, если сама власть поддерживается своим народом. И это единство взглядов — жизненно необходимое условие для того, чтобы помощь России продолжилась и возможно даже увеличилась качественно и количественно.
Государь, выдав очередную часть своего монолога, наконец, затянулся и выпустил дым перед собой, исчезая на мгновение в сизом никотиновом облаке.
— Что имеем мы? — задался вопросом самодержец. — Думское большинство, какое бы то ни было, но способное в ответственный момент выступить единым фронтом с высшей властью, Александр Дмитриевич. Так вот, оно накануне конференции оказывается арестовано в полном составе. А члены правительства, ответственные за военные вопросы, занимаются откровенным беспределом! Больше того, — Николай говоря эти слова смотрел сначала на Протопопова, а теперь перевёл взгляд на Алексеева. — Гурко, которого я по вашей просьбе, Михаил Васильевич, назначал исполняющим обязанности начальника штаба, не явился на конференцию, где он обозначен докладчиком. И я, как понимаю, не явится, несмотря на то, что он представлен членам иностранных делегаций. Почему? Видимо потому что вы, Михаил Васильевич решили, что можете тасовать колоду ровно так, как вам вздумается и воспринимаете хорошее отношение за слабость!
Николай будто бы снова начал заводиться — по крайней мере пальцы его стиснули самокрутку так, что та расплющилась.
— А вы, Александр Дмитриевич, опять же. Не вы ли накануне клятвенно обещали мне лично, что союзническая конференция пройдёт без сучка и задоринок. И я, будучи в полной уверенности в крепости вашего слова и его нерушимости, вдруг получаю новости о погромах в Петрограде и арестах наших думцев спровоцированных лично вами! Теперь вместо тишины в столице и контроля над Государственной Думой, в Петроград съезжаются лидеры радикальных партий, охочущие воспользоваться подвернувшимся шансом. И именно с ними нашим союзникам придётся говорить и именно эти радикалы, сторонники пораженческих настроений, покажут тот настрой части общества, который отобьёт у союзников желание и дальше видеть в Российской Империи надежного сообщника, союзника и партнера в этой войне... А теперь вопрос, вам Михаил Васильевич и вам Александр Дмитриевич — кто из вас расскажет мне, что происходит?
Несмотря на то, что Государь был в крайней степени возбуждён и казалось, что он вот-вот перейдёт на крик, эти слова он говорил спокойным голосом все это время.
Выдержка у Николая была более чем железная, стоило это признать. Протопопов, пожалуй, давно бы поотрывал виновникам бошки.
— Позвольте мне, — Алексеев положил свой второй окурок в пепельницу, но тушить не стал. То от докурить собирался, то ли торопился высказаться. — Наберусь наглости напомнить своему Государю Императору, что именно я последние месяцы являюсь начальником штаба Ставки и именно мне довелось реализовывать на поле брани все те инициативы, которые были приняты Верховным Главнокомандующим и те инициативы, которые позволили нам так или иначе, но подготовить плацдарм для готовящегося весеннего наступления Российской армии, которое мы так ожидаем. И смею вас заверить, что если речь идёт о достижении тех задач, которые вы озвучили к достижению в пределах конференции, то именно мне следует следить за их воплощением в жизнь, никак иначе...
Алексеев говорил, дымок с его окурка рвано струился над пепельницей. Сигарета тлела и докуривать ее следовало сейчас. Но не до того было генералу.
— Вопрос мой был риторический, — отчеканил Николай. — Потому что на разговоры у нас с вами теперь попросту не остаётся времени. Вы у меня это самое время забрали наглым образом. По сему если те, кому я был склонен доверять не способны принимать взвешенных решений, то эти решения приму я. Отставка. Вам, Александр Дмитриевич. Я поставлю другого человека на ответственный министерский пост. А вы, Михаил Васильевич, немедленно возвращайтесь в Крым, заканчивайте лечение и ожидайте объявление трибунала... Пошшшли вон.
