– Алекс? – с трудом выдавил из себя Том.

– Привет. – Алекс показал на пустое сиденье. – Не возражаешь, если я к тебе присоединюсь?

– Нет. Садись…

У Тома был в распоряжении целый столик, что было просто замечательно. Другие пассажиры с ужасом разглядывали Алекса.

– Как ты сюда попал? Что случилось? Где ты взял эту одежду?

Вопросы вдруг посыпались один за другим.

– Одежду, к сожалению, пришлось украсть, – сознался Алекс. – Стащил её с бельевой верёвки. Но вот обувь найти не удалось.

– Что с тобой случилось вчера вечером? Я видел, как ты вошёл во дворец. Тебя нашли?

Том наморщил нос.

– Ты в канал упал, или что?

Алекс был слишком утомлён, чтобы ответить хоть на один из этих вопросов.

– Я хочу попросить тебя об одной услуге, Том, – сказал он.

– Нужно спрятать тебя от полиции?

– Одолжи мне денег. Я не смог купить билет. Да и новая одежда не помешает.

– Ничего страшного. Денег у меня много.

– А ещё мне нужно будет немного пожить с тобой. Ну, у твоего брата. Можно?

– Конечно. Джерри не станет возражать. Алекс…

Но Алекс уже положил на стол руки, опустил на них голову и крепко уснул.

Поезд объехал Венецианский залив и начал набирать скорость, направляясь к югу.

Когда Алекс проснулся, поезд по-прежнему ехал среди итальянских полей. Он медленно потянулся, чувствуя себя уже заметно лучше. Поезд не просто уехал из Венеции – он увёз его от жутких приключений прошлой ночи. Выпрямившись, он увидел Тома, пристально смотревшего на него. Между ними на столе лежали сандвич, пачка печенья и банка «Кока-колы».

– Я подумал, ты проголодаешься, – сказал Том.

– Помираю от голода. Спасибо. – Алекс открыл банку с колой. Она была тёплой, но ему было всё равно. – Где мы вообще?

– Час назад проехали Рим. Наверное, скоро уже доедем до места.

Том дождался, пока Алекс допьёт, и отложил книгу.

– Ужасно выглядишь, – заметил он. – Расскажешь, что случилось вчера?

– Конечно.

Ещё до того, как сесть в поезд, Алекс решил, что расскажет Тому всё. Дело было не только в том, что ему нужна помощь Тома. Он уже устал врать.

– Но не уверен, что ты мне поверишь, – добавил он.

– Ну, я уже два с половиной часа читаю книжку, – сказал Том, – и добрался только до девятнадцатой страницы. Так что, пожалуй, предпочту послушать тебя, что бы ты ни сказал.

– Ну хорошо…

Алекс рассказал всю правду о себе только одному человеку – своей подруге Сабине Плэжер. Она ему не поверила – по крайней мере, до тех пор, пока её не похитили, связали и посадили в подвал загородного особняка, которым владел сумасшедший мультимиллионер Дамьен Крэй. Теперь же Алекс рассказал Тому всё то же самое, что и ей, начав с правды о смерти дяди и закончив побегом из затопленной комнатки прошлой ночью. И, что страннее всего, рассказывать ему понравилось. Он не хвастался тем, что он шпион и работает на тайную разведку. Напротив, он слишком долго был слугой МИ-6, и его заставляли молчать обо всём, что он сделал. Его даже заставили подписать официальные бумаги о неразглашении. Рассказав правду, он сделал ровно то, что хотели ему запретить, и это помогло ему сбросить с души большой камень и обрести чувство, что он сам контролирует ситуацию.

– …Я не мог вернуться в гостиницу. У меня не было ни денег, ни обуви. Но я знал, что ты собираешься в Неаполь, так что я пошёл на вокзал и дождался тебя. Потом пробрался в поезд вслед за тобой. Ну и вот он я.

Алекс договорил и теперь нервно ждал ответа Тома. За предыдущие двадцать минут Том не проронил ни слова. Неужели он, как и Сабина, сейчас развернётся и уйдёт?

Том медленно кивнул.

– Звучит логично, – наконец проговорил он.

Алекс уставился на него.

– Ты мне веришь?

– Я просто не вижу, чем ещё можно объяснить всё, что с тобой происходит. Почти не бываешь в школе. Все эти шрамы и кровоподтёки. Не, ну я ещё думал, что тебя может избивать твоя экономка, но это как-то совсем невероятно. Так что… да. Я верю, что ты в самом деле шпион. Но это жуть вообще, Алекс. Хорошо, что шпион – ты, а не я.

Алекс не смог сдержать улыбки.

– Том, ты в самом деле мой лучший друг.

– Рад помочь. Но кое-что ты мне всё-таки не рассказал. Почему тебя вообще заинтересовала эта Скорпия? И что ты собираешься делать в Неаполе?

Об отце Алекс рассказывать не стал. Эта история до сих пор мучила его и была слишком личной, чтобы хоть с кем-нибудь ею делиться.

– Я должен найти Скорпию, – начал он, немного помолчал, затем продолжил, осторожно подбирая слова. – По-моему, мой папа как-то был с ними связан. Я вообще не знал его. Он умер вскоре после моего рождения.

– Они его убили?

– Нет. Трудно объяснить. Я просто хочу узнать о нём побольше. Никогда не встречался ни с кем, кто бы знал его. Даже дядя о нём особенно ничего не говорил. Я просто должен узнать, кто он.

– А Неаполь?

– Я слышал, как миссис Ротман говорила о какой-то компании в Амальфи. Это недалеко от Неаполя. По-моему, она называется «Консанто». Я увидел это название в какой-то брошюре в её столе, а ещё в этой брошюре была фотография человека, который с ней говорил. Она сказала, что поедет туда через два дня. Это уже завтра. Мне интересно, зачем она туда собралась.

– Но Алекс… – нахмурился Том. – Ты натолкнулся на того чёрного парня, Найла…

– Он на самом деле не совсем чёрный. Скорее… как бы так сказать… чёрно-белый.

– Едва ты упомянул Скорпию, он запер тебя в погребе и попытался утопить. Зачем возвращаться? Они, похоже, не слишком-то хотят с тобой разговаривать.

– Знаю.

Том был прав, Алекс не мог этого отрицать. А о миссис Ротман ему узнать не удалось почти ничего. Он даже не мог быть уверен, что она как-то связана со Скорпией. Единственное, в чём он был уверен, так это в том, что она – или люди, которые работают на неё, – совершенно безжалостна. Но отступиться он не мог. По крайней мере, не сразу. Ясен Григорович показал ему дорогу, и он должен был пройти её до конца.

– Я просто хочу посмотреть, вот и всё.

Том пожал плечами.

– Ну, полагаю, проблем хуже, чем с мистером Грэем, у тебя точно не будет. По-моему, он собирается тебя прикончить, как только ты переступишь порог школы.

– Ага. Знаю. По телефону он говорил как-то нерадостно.

Они ненадолго замолчали. Поезд без остановки пронёсся мимо какой-то станции, освещённой яркими неоновыми лампами.

– Должно быть, это для тебя очень важно, – сказал Том. – Ну, узнать что-то о папе.

– Да. Важно.

– Мои мама и папа уже не первый год только и делают, что ссорятся и орут друг на друга. А теперь они решили расстаться и ссорятся ещё и из-за этого. Мне на самом деле на них наплевать уже. По-моему, я их даже не люблю.

На какое-то мгновение лицо Тома омрачилось такой печалью, какой Алекс не видел никогда.

– Так что… да, я понимаю тебя, и надеюсь, что ты узнаешь о своём папе что-нибудь хорошее. Потому что я о своём вообще ничего хорошего сказать не могу.

Джерри Харрис, старший брат Тома, встретил их на вокзале и отвёз на такси к себе домой. Ему было двадцать два года; он приехал в Италию, чтобы провести там год между школой и университетом, а потом забыл вернуться. Алексу он сразу понравился. Джерри был совершенно беспечным, худым (или даже скорее тощим), с отбелёнными волосами и вечной кривой ухмылкой. Он совершенно не удивился тому, что Алекс явился без приглашения, и не задал ни единого вопроса – ни о внешности, ни как Алекс доехал из Венеции босиком.

Он жил в Испанском квартале города, на типичной неаполитанской улице – узкой, с пяти-шестиэтажными домами по обе стороны и бельевыми верёвками, висящими между ними. Подняв голову, Алекс увидел потрясающий калейдоскоп из обваливающейся штукатурки, деревянных ставней, резных перил, карнизов-клумб и террас, на которых сидели разговорчивые итальянки, болтая с соседками. Джерри снимал квартиру на верхнем этаже. Лифта в доме не было. Они втроём поднялись по извилистой лестнице. На каждом этаже их встречали свои запахи: дезинфицирующее средство и детский плач на втором, макароны и скрипичные пассажи на третьем…