***

— Все в порядке? — девушка сидела на скамейке перед банком Гринготтс, покачивая ногой. Кутаясь в пальто и сжимая в руках горячий кофе, она пыталась спрятаться от ледяного февральского ветра.

— Да, я получил разрешение на перевозку вашего золота, — Перси вытащил из своей сумки, обтянутой драконьей кожей, папку с бумагами. — Здесь все готово, можете начинать хоть завтра.

— Ты… — ее руки задрожали, принимая драгоценное для ее карьеры разрешение. — Ты сделал это так быстро?!

— Да, когда в твоих родственниках Гарри Поттер, и не такое возможно, — парень спокойно оглядел лицо Персефоны, почему-то задержавшись на губах, кожа которых блестела от бордовой лаковой помады.

— Я не могу похвастаться, что договорилась за твое повышение, — Персефона понизила голос. — Ведем активные переговоры с Бёрком, намекаем на необходимость его отставки. Я не могу сделать все быстрее, и…

— Все в порядке, — Перси наклонился к девушке ближе. — Я не тороплюсь, все должно пройти естественно: Бёрк ушел, а я пришел.

Они смотрели друг на друга, и девушка снова утонула в его глазах. Она закусила губу, их лица притягивались друг к другу все ближе. Но кофе выскользнул из рук и упал на землю, тем самым оборвав внезапно возникшую связь — они отскочили друг о друга. Персефона, не поднимая глаз, молча убрала негодный стаканчик с кофе взмахом палочки, а Перси задумчиво почесал переносицу. Помолчали.

— Я слышал, тебя пригласили на наш семейный ужин? — Перси улыбнулся. — Что ж, я постараюсь прийти.

— Да, близнецы, кажется, начали процветать.

— Тогда увидимся там, у меня есть важная новость, — он поднялся со своего места, отряхнув снег со штанины.

— Какая? — полюбопытствовала Персефона.

— Не могу сказать, — парень обернулся в пол-оборота, надевая на голову шляпу. — До встречи.

Персефона наблюдала за удаляющейся фигурой Уизли, понимая, что зря соврала ему. Никаких переговоров с Бёрком не было, ведь Кристиан уже полтора месяца ждал ее ответа на вопрос: будет ли она начинать отношения с Грэкхемом или нет? От этого решения зависело все — и карьера Перси, и ее дальнейшая жизнь.

========== Жертва ==========

Конец зимы выдался дождливым, но солнце уже начинало выглядывать из-за туч. Оно пригревало замерзшую землю, животных и птиц. И только люди сидели в четырех стенах, проклиная на все лады холодный ветер и дождь. Деревушка Оттери-сент-Кэчпоул в феврале две тысячи четвертого года начинала походить на маленький городок — тут и там стояли новые дома, отделанные на современный лад.

Персефона шагала в центре деревни вдоль пустой дороги, то и дело оглядывая дома маглов. Люди постоянно стремились обновиться, освежить свои жилища, идти в ногу со временем. Кожу приятно пригревали солнечные лучи, а потому девушка расстегнула свой плащ, подставляя шею и грудь. Стук сапожек о мокрый асфальт вводил Персефону в медитативный транс. Она знала, что дом Уизли находится на самой окраине, за высокой живой изгородью на холме. Билл сказал, что встретит ее у входа, чтобы познакомить с остальными членами семьи. И вот, стоя у калитки, оказавшейся очень узкой, не позволявшей четко разглядеть, что происходит за ней, Персефона размышляла, что никогда еще так не нервничала, отправляясь в гости.

Прикусив свои пересохшие от волнения и мороза губы, девушка протянула руку ко входу. Металл обжигал пальцы холодом, но едва она толкнула скрипучую калитку, как он заметно потеплел — на него были наложены соответствующие заклинания. «Система предупреждения сработала, — совершенно буднично заметила Персефона, — скоро кто-то подойдет». Едва она оказалась в просторном дворе, как из дверей большого дома выбежали дети — высокий мальчик и две девочки, с визгливым смехом убегающие от малыша, который в спешке неловко перебирал ножками по деревянной террасе. Сразу после показалась белокурая женщина, которая издалека помахала Персефоне, от чего та заметно растерялась. Уже само присутствие маленьких детей в доме вызывало непривычные чувства.

Билл Уизли вышел навстречу, покачивая своей рыжей гривой. Он раскинул руки в стороны и широко улыбнулся, подходя к девушке:

— Рад, что решилась. Проходи!

— Привет, — она быстро перебирала пальцами ремешок своего плаща. — Я… не думала, что вас тут так много.

— А, ты про детей, — Билл понимающе кивнул. — К этому быстро привыкаешь.

Они подошли к старенькой узкой террасе, на которой валялись десятки резиновых калош самых разных форм и размеров, а еще лопаты и ведра. Персефона рассматривала их с большим удивлением: такой беспорядок она видела разве что в домике садовника поместья Розье. Но подошедшая к Биллу невероятно красивая женщина заставила Персефону откинуть лишние мысли: какая разница, сколько старых калош хранит этот дом?

— Знакомься, моя жена, Флёр, — Билл с большим удовольствием обнял женщину за плечи.

— Очень приятно, Персефона Розье, — они пожали друг другу руки. — Много слышала о вас в Шармбатоне, vous êtes très belle{?}[франц. Вы очень красивы], — вдруг патетично заметила Персефона, искренне восхитившись Флёр.

— Merci d’être venu{?}[франц. Спасибо], — кротко поблагодарила Флёр и ослепительно улыбнулась. — Билл много рассказывал про вас, рада наконец-то познакомиться. Но я не знала, что вы учились в Шармбатоне, приятно встретить camarade d’école {?}[франц. Школьный товарищ] в Англии.

В этот момент одна из девочек со светло-рыжими волосами, чем-то напоминавшими гриву Билла, подбежала к Флёр, чтобы обнять. Она пристально смотрела на Персефону своими большими зелеными глазами, от чего той стало не по себе.

— О, Мари-Виктуар, поздоровайся с мисс Розье, — приветливо предложила своей дочке Флёр, но та лишь спрятала лицо в материнской юбке.

— Обычно я произвожу на детей плохое впечатление, на первый взгляд, — пошутила Персефона, подмигнув Мари-Виктуар, которая с интересом прислушалась к голосу незнакомки — немного хриплому и громкому.

Входная дверь скрипнула.

— Что вы здесь забыли? Пойдем в дом! — весело предложил Джордж. — Персефона, мы очень рады!

Близнец был одет в хороший костюм, причесан по последней моде и от него за километр веяло дорогим парфюмом. Персефона невольно улыбнулась, удивленно приподняв брови. Она зашла в дом, который оказался внутри довольно тесным, но от доброжелательной атмосферы она не смогла сохранить свое привычное холодное выражение лица. Фред выскочил со стороны лестницы и поприветствовал гостью.

Он провел Персефону к столу, возле которого суетилась миссис Уизли со своей дочерью и невестками — Гермионой Грейнджер, которую знал весь магический мир как одну из главных участников битвы за Хогвартс, и Джейн Уизли, психотерапевта больницы Святого Мунго. За столом уже сидел Артур Уизли и его сын, Перси. Гарри Поттер в это время зашел в гостиную, держа на руках младенца.

Персефона заметно растерялась: тело под обтягивающим черным платьем периодически обдавало холодом, несмотря на тепло в комнате.

— Здесь все свои, — заботливо заметил Джордж, отодвигая для Персефоны стул посреди стола. — Вы наш гость, мисс Розье.

Пока Персефона знакомилась с каждым членом семьи, Перси кидал на девушку долгие взгляды. Он жадно ловил растерянность, неловкую улыбку, дрожание в пальцах. Впервые увидел ее в простом черном платье, вырез которого скромно подчеркивал белую грудь и точеную шею. Перси поймал себя на мысли, что не видел этой утонченной красоты за складками бесконечных плащей и пальто. Она сидела напротив, смущенная и тихая, какой он не знал Персефону с момента их знакомства. И эта улыбка, и теплый взгляд черных глаз…

Перси не замечал, что откровенно пялится на Персефону. Она же практически не смотрела в его сторону, общаясь то с миссис Уизли, то с Джинни. По правую руку от нее сели Джейн и Джордж, а по левую — Фред и Гарри. Рядом с Перси — Флёр и Билл, мистер и миссис Уизли. Мари-Виктуар сидела вместе со взрослыми, едва дотягиваясь подбородком до стола. Она часто смотрела на незнакомую женщину, которая выделялась черным пятном среди ярких, рыжих, улыбчивых людей.