Наконец, я взглянула на последнего представителя мужского пола, находящегося в комнате. Прелестник смотрел на меня с великим сочувствием в пронзительно – голубых глазах. Он уже не зажимал уши, так как Диларий больше не кричал, а говорил спокойно, и я поняла почему он, так красив: за столом сидел эльф. Его аккуратненькие остренькие ушки несмело выглядывали из-за золотых прядей. Я нервно сглотнула: «если меня уже эльф жалеет, то похоже, что действительно влипла, причём конкретно и основательно. Вот, только странно: почему сочувствие, а не презрение, ведь он же эльф? Разве этот народ не должен брезговать людьми, как пишут в книгах? Может это какой-то неправильный мир, в котором водятся неправильные эльфы?»
– Так это же…– начал было А́дрин, но, вероятно, не смог подобрать цензурное слово и замолчал.
– Девушка – закончил за него Э́лджи.
– Точно, – щелкнул пальцами рыжик. – Причём человек. Вы уверены, что она не ошиблась адресом?
– Ну, надо же как вы наблюдательны! – с иронией в голосе произнёс Диларий. – Представьте себе, я тоже это заметил. И да, я уверен, что она не ошиблась адресом. Настя будет жить здесь и тренироваться так же, как и вы.
При слове «тренироваться» все снова посмотрели на меня. Точнее на мою «стройную» фигуру, спрятанную где-то глубоко под слоем жира и с сомнением вновь уставились на учителя. Тот, по всей видимости, понял ребят по взглядам, так как произнёс:
– Знаю. Работа предстоит нелёгкая, но попробовать стоит. Иногда вы будете мне помогать. А пока – не обижать, – он особо внимательно посмотрел на А́дрина и Э́лджи. – И помогать, по мере необходимости. Я, надеюсь, всем ясно?
Ребята молча кивнули, но мне от этого легче не стало. Чувствовалось, что так просто проблем мне не избежать.
– А теперь пойдём, поищем тебе комнату, – слегка повернув ко мне кудрявую голову, проговорил Диларий и спокойно вышел из комнаты.
Я же наоборот, вылетела из неё как пуля, словно находилась не в обычном помещении, а посетила аттракцион «Комната страха» со всеми видами кошмарных тварей, которые существуют во Вселенной.
Мы вернулись на кухню, к «великому и ужасному» Бари. Домовой, стоя на высоком стульчике, мешал что-то в кастрюле. Снова невероятно чудесный запах еды. Пришлось сглотнуть слюну и опять попросить животик вести себя прилично в малознакомом обществе.
– Бари, у нас есть свободная комната? – громко спросил Диларий.
– Нету, – не отрываясь от своего занятия и, не глядя в нашу сторону, заявил домовик.
– А если подумать? – ещё раз с нажимом произнёс мой провожатый.
Человечек оторвался от кастрюли и внимательно посмотрел на хозяина.
– Последнюю свободную комнату мы отдали пару лет назад лопоухому нахлебнику. Других нет.
– А как же та, что в библиотеке слева?
– Занято. Там мои инструменты. Свободен только чердак, —твердо сказал домовик.
– Бари, – судя по тону, Диларий был намерен вытрясти из мелкого завхоза нужную комнату, но я не хотела портить и без того натянутые отношения с домовым и чувствовать себя обязанной чем-то могучему верзиле, поэтому я его прервала.
– Я согласна. Пусть будет чердак.
Оба волосатых мужика, мелкий и мега крупный, удивлённо на меня уставились.
– Ты уверена? – переспросил Диларий.
– Да. Уверена. Можно посмотреть.
Бари умыкнул и вернулся к вкусно пахнущей кастрюле.
– Ну, пойдём. Раз так, – неуверенно проговорил хозяин дома и повлек меня за собой.
Наш марафон по дому продолжался: мы пошли обратно, на второй этаж, к узкой лестнице с поворотом. Диларий первый начал подниматься наверх. Несколько ступенек жалобно скрипнули и прогнулись под его весом. Дверь, закрывающая вход на чердак, была, естественно, деревянная, но в отличие от других своих соратниц – старая и облезлая, так как лак давно вздулся и лопнул. После непродолжительных пинков со стороны хозяина, эта старушка сдалась на милость и с протяжным скрипом отворилась, впуская нас в чердачные недра.
Да, давненько сюда никто не заходил! Пыли, хлама и паутины здесь оказалось немерено. Но само помещение мне понравилось: большое с достаточно высоким потолком, поскольку Диларий стоял в центре и не пригибался, значит больше двух метров, лишь на скатах ему приходилось слегка приседать. Возможно, когда-то давно оно планировалось, а может даже и использовалось как мансарда, но по какой-то причине хозяева решили, что в качестве чердака оно будет полезнее и забросили его.
Особенно меня радовало наличие двух больших окон по обеим сторонам комнаты. Правда, на данный момент, они были грязными и плохо пропускали свет, но какие потом апартаменты у меня получаться, если все привести в порядок! На душе стало весело и хорошо, появился задор. Я знала, что надо делать и как. А это не могло не радовать. Меня ждала грандиозная работа по зачистке строго хлама и новая шикарная комната впоследствии. Мне натерпелось приступить к делу.
– Диларий, здесь есть что-то, что тебе нужно? Или я могу распоряжаться всем имеющимся «добром» на своё усмотрение?
Богатырь окинул груды старья долгим задумчивым взглядом и с любопытством посмотрел на меня.
– Ты правда хочешь остаться тут?
– Да. Мне нравится эта комната, – уверенно ответила я и улыбнулась, видя растерянное лицо собеседника. – Так здесь есть что-то ценное?
– Нет. Можешь делать, что хочешь. Работы много, одной тебе будет сложно. Попроси Бари помочь. Как обустроишься, приступим к тренировкам, а пока – свободна.
Последнюю фразу он договаривал, спускаясь по лестнице, мой ответ «хорошо» застал здоровяка уже внизу.
Оставшись наедине с собой, я ещё раз оглядела фронт работ и поняла, что схватка предстоит суровая. Нужно подходящее «оружие»: ведра, тряпки, веник, вода и прочий уборочный инвентарь, а значит, придётся идти к завхозу. Вспомнив, кто состоит на столь ответственной должности, мою мордашку перекосило от «радости» предстоящей встречи.
– Извините, что снова отвлекаю вас от работы, – осторожно и вежливо начала я, обращаясь к домовому, когда вновь оказалась на кухне. – Диларий сказал, что если мне понадобиться помощь с уборкой, то я могу обратиться к вам.
Бари слез со стула, упёр свои маленькие ручки в бока и сурово посмотрел на меня. Хоть он и был маленького роста и едва доставал мне до пояса, но от его взгляда мне стало не по себе.
– Ты, что ослепла? Не видишь, что я занят?
– Вижу. Я думала, что потом…
– Ты посмотри, «она думала» – грубо прервав меня, проговорил домовой. – Если бы ты действительно умела думать, тебя бы здесь не было.
И не поспоришь! Что стоило тогда оставить кошелёк на земле или выкинуть его в урну? Сидела бы сейчас на кухне в родном доме, с красным дипломом в руках, ела любимое шоколадное мороженое и радовалась жизни, но, увы, «умная мысля, как всегда, пришла опосля». Я уже здесь и ничего исправить нельзя. Остаётся только надеяться, что моё положение не усугубиться.
Бари снова засуетился по кухне. Пусть он и был отчасти прав, но его грубость и манера со мной разговаривать обижали меня. На помощь я изначально и не рассчитывала, но мне требовалось уладить некоторые формальности: подстраховаться, на случай если выкину нечто ценное или возьму нечто запретное. Упреки и мелкие замечания по этому поводу мне выслушивать не хотелось. Одобрение на чердачную деятельность у Дилария я уже получила, теперь оставалось выудить его у второго ответственного лица, то есть домового.
– Тогда, скажите, есть ли что-то на чердаке, что вам нужно?
– Нет, – не задумываясь, ответил Бари.
– То есть, я могу делать с тем хламом все, что захочу?
– Да.
– Могу ли я взять в доме и на территории дома необходимые для уборки предметы?
– Можешь, – сквозь зубы процедил домовой и угрожающе посмотрел в мою сторону.
Мне показалось ещё чуть-чуть, и он бросит в меня чем-то тяжёленьким в виде скалки или чугунной сковороды. Уходить на больничный в мои планы не входило, всё, что нужно – выяснила, поэтому решила сворачивать «содержательный» разговор и пойти заняться делом.