«Единственный способ избавиться от искушения – поддаться ему».

(с) Оскар Уайльд «Портрет Дориана Грея»

Драко небрежно тащил ее по лестнице наверх, крепко держа за волосы и больно дергая, словно непослушного раба, с которым у него были личные счеты.

— Нет! Пожалуйста, нет! — кричала Гермиона, размахивая руками и безуспешно пытаясь упереться ногами в ступени. — Отпусти меня! — истеричный голос срывался на визг, в горле саднило, а паника, охватившая девушку, грозила затопить ее с головой.

— Заткнись, грязнокровка, — открыв дверь с ноги, он швырнул ее на пол своей комнаты и наставил волшебную палочку ей в лицо. — Или хочешь вернуться в гостиную? Там тебя ждет Беллатриса, а она любит «круцио» больше всего на свете, — его злорадная ухмылка и холодные серые глаза вызвали невольную дрожь в теле. — Останешься тут со мной или я брошу тебя на растерзание тетке. Выбирай!

— Это выбор без выбора, вообще-то! — гневно заявила она, сверля его непокорным взглядом, и гордо вздернула подбородок, хотя руки тряслись от страха.

Гермиона никогда бы не подумала, что будет бояться Драко Малфоя, этого высокомерного, язвительного сноба. Раньше он казался ей вполне безобидным. Да, его ядовитый язык и склонность к пакостям до ужаса бесили, но она не считала Драко по-настоящему опасным. По крайней мере, он точно не был убийцей, не смог же он прикончить Дамблдора, беззащитного старика, загнанного в угол на Астрономической башне.

— Ты ведь не выдашь нас? — с надеждой спросила она, поднимаясь на ноги и оглядывая вычурную аристократическую спальню. — Ты же не способен…

— На что? — он раздраженно перебил ее. — Думаешь, я слабак и не смогу причинить тебе боль? — криво ухмыльнулся Драко, высокомерно изогнув одну бровь. — Ты бросаешь мне вызов, Грейнджер. И я его принимаю…

— Что ты собираешься делать? — испуганно спросила девушка, нервно сглотнув.

— Увидишь, — ехидно хохотнул Малфой, вызвав у нее смутное подозрение в том, что он замыслил что-то крайне мерзкое. — А пока выпей это, — сунул ей склянку с темной жидкостью.

— Что там? — потребовала она, недовольно хмуря брови. — Я не собираюсь ничего брать из твоих рук.

— Еще как возьмешь, Грейнджер. И не только это… — съязвил он, изящно взмахивая палочкой:

— Империо!

Гермиона ощутила, как туман заволакивает глаза, а голова становится невесомой, словно перышко, и послушно опрокинула зелье в рот. Хладнокровный взгляд внимательно наблюдал за ней, ловя каждое движение.

— Давай, быстро ложись на кровать и разденься полностью. Я сейчас вернусь, — бросил он приказным тоном и вышел за дверь. — Пусть пока зелье похоти подействует, — последнюю фразу с усмешкой прошептал себе под нос, и она его не услышала.

Девушка смиренно выполнила команду, сняв с себя рубашку, пропитанную тошнотворным запахом егеря, который притащил ее в поместье. Она удивилась собственной покорности, прекрасно понимая, что не должна этого делать, но продолжая машинально стягивать джинсы с бедер.

Почему она подчинилась ему? Ведь внутри она этого не хотела. Или хотела? От этой мысли горячая волна обожгла низ живота, между ног что-то резко екнуло, распространяя напряжение по всему телу.

— А вот и зрители, — самодовольно объявил Драко, держа на прицеле палочки взъерошенного брюнета и рыжего здоровяка, которых левитировал в комнату вниз головой.

Парни были прочно связаны по рукам и ногам плетеным тросом, у каждого во рту торчал плотный кляп.

— Мне нужны свидетели твоего унижения, грязнокровка, — он усадил «гостей» на стулья с жесткими спинками прямо перед хозяйским ложем, где на зеленом покрывале раскинулась нагая и неподвижная Гермиона, смотрящая перед собой равнодушным взглядом.

Веревки моментально примотали пленников к стульям, ножки которых плотно приросли к полу. Ребята с ужасом воззрились на обнаженную подругу, шокированно выпучив глаза. Гарри отчаянно мотал головой, напрягаясь всем телом, но толстый трос только сильнее впивался в его шею. Рона трясло от ярости, он тщетно пытался разорвать магические путы, бросаясь на них со всей силы.

— Я такое задумал! Вам понравится, — саркастично произнес Драко, возвышаясь над кроватью и довольно оглядывая золотое трио.

Все три ненавистных гриффиндорца были в полной его власти. Наконец-то. Он мог сделать с ними что угодно.

Поиздеваться. Сломать. Растоптать.

Малфой намерен был провернуть это тонко и изощренно — без топорного насилия и тошнотворного кровопролития. Он собирался уничтожить их не физически, а морально — как и положено истинному слизеринцу.

Драко чувствовал себя королем положения. Ему казалось, что его власть абсолютна — она не подлежит никаким ограничениям и не подчиняется моральным нормам.

Его власть безгранична.

— Не думаю, что бы кто-то смог уготовить для вас худший исход. — насмешливо обратился он к Рону и Гарри, в глазах которых билось всепоглощающее отчаяние.

— Зачем сдавать гребаную троицу Темному Лорду, подумал я. Разве сможет он наказать их достаточно жестко? — иронизировал Драко, убежденно кивая самому себе. — Повелитель лишь убьет вас, зря растратив ваши жалкие жизни, а ведь есть варианты и позабористее…

— Твое напутствие перед началом шоу, Уизел, — он ткнул палочкой в его сторону, и кляп вырвался изо рта рыжего парня.

— Не трогай ее! Я убью тебя, ублюдок! — взревел Рон, подпрыгивая на стуле и пытаясь вырваться из захвата крепких веревок, намертво сковавших его тело.

— Потише, Уизли, представь, что ты в магловском театре. Там нельзя шуметь, — чопорно произнес Драко, словно отчитывая невоспитанного ребенка, и снова заткнул ему рот грязной тряпкой. — Хотя куда тебе, вряд ли ты был хоть где-то, кроме нищебродского сарая, который зовешь домом, — с отвращением выплюнул он.

— А ты что скажешь, Святой Поттер? — в тот же миг брюнет обрел возможность говорить и закашлялся, пытаясь отплеваться после кляпа и прочистить горло. Круглые очки съехали чуть на бок, на опухшем от жалящего проклятия лице выступила испарина, на лоб налипло несколько темных прядей.

— Только посмей прикоснуться к ней, Малфой. Я тебя из-под земли достану, клянусь… — зарычал Гарри, подавляя врага яростным взглядом.

— Ой, все, Потти, завали хлебало! Твои героические бредни достали меня еще в школе, — слизеринец резким выпадом запечатал его челюсть «силенцио». — Слабоумие и отвага! Тошнит от вашего долбаного Гриффиндора. Раз не умеете вести себя в обществе, будете смотреть спектакль молча.

— Да начнется шоу. Позвольте представить вам постановку «укрощение гриффиндорской львицы», — торжественно объявил Драко поставленным баритоном, как заправский ведущий. Надеюсь, вы будете благодарными зрителями и оцените талантливую игру актеров. Ну, а мы уж постараемся не разочаровать вас, господа, — самодовольная ухмылка расползлась на бледном лице, и стальные глаза зажглись игривым блеском.

— Все так носились с тобой, грязнокровка, как будто у тебя там медом намазано, — обратился Драко к Гермионе, с интересом рассматривая ее стройное тело.

Девушка спокойно лежала на спине, боком к зрителям, словно бы их и не было. Она чуть согнула ноги в коленях и раздвинула их в стороны. Утонченными руками подперла голову, которую расслабленно запрокинула назад, закрыв глаза. Длинные волнистые волосы рассыпались по подушке, образуя ореол, сияющий карамельными переливами в приглушенном свете спальни. Округлые, идеальной формы груди мерно вздымались и опускались, розовые соски затвердели от прохлады. Гладкая алебастровая кожа покрылась мелкими мурашками.

Она безупречна.

Малфой сглотнул подступившую к горлу слюну, поймав себя на том, что залюбовался увиденным зрелищем. В паху запульсировало дикое напряжение, разгоняя жар по телу. Он стянул с плеч черную мантию Пожирателя и начал расстегивать пуговицы белой рубашки. Рука предательски дрогнула при виде розоватых половых губ.

— Сейчас проверим, — член непроизвольно дернулся в неожиданно тесных штанах слизеринца. — Уверен, между ног у тебя то же, что и у всех, — просипел он, злясь на самого себя из-за приятного волнения, которое она в нем вызывала.