Сама морская диковина находилась в центре идеально круглого и чистого пруда. Это был явно искусственный водоём — дно выложено округлой цветной галькой, над которой скользят крошечные красно-золотые рыбки. Жаль, что ночная тьма скрадывает красоту, готова поспорить, этот пруд потрясающ.

Алтери Риока вышла из-за моей спины и показала на мраморные ступени, ведущие с берега ко дну маленького водоема.

— Ваше место, — прошелестела лисица.

А я подняла на нее растерянные глаза:

— Но я чувствую, что мне нужно в пруд.

Алтери ахнула и тяфкнула себе под нос что-то невнятное.

— Делай так, как чувствуешь, — выдохнула алтери Риока, — этот ритуал ни в каких проявлениях не несет в себе вреда.

И я пошла вперед, в воду. Гирлянды и живые огни, что освещали парк, заставили пруд светиться. По воде скользили яркие блики, которые отражались от рыбьей чешуи и гасли на цветной округлой гальке.

Пруд был неглубок — когда я подошла к раковине, вода едва-едва дошла мне до груди. А подле постамента, на котором и покоилась морская диковина, вовсе оказалась небольшая ступенька. Так что теперь вода доходила мне лишь до пояса.

Подняв голову, я встретилась взглядом с Кайрнехом. Он медленно кивнул, улыбнулся, а после простер руки в нашу сторону.

Воды взбурлила. Из теплой она превратилась в пугающе-ледяную. А на дне загорелась часть галечного узора. Я чувствовала, что это хорошо, но недостаточно. Что-то подсказывало, что нужно поделиться. Но чем?! Не кровью — во мне поднималась волна отторжения при мысли о том, чтобы осквернить это место. И тогда я отпустила свой огонь. Не выплеснула его вокруг себя, а отпустила. Позволила ему свободно течь, смешиваться с ледяной водой и… Да! Разгорелся весь узор.

Тело, завернутое в ткань, задрожало и окуталось огненно-водяными лентами. А я услышала тихий писк. На самом дне пруда барахтался лисенок. Крошечный настолько, что поместился бы в моей ладони. Он пытался выплыть, но ослаб слишком сильно.

На уровне ощущений я знала, что все идёт как надо. Но… Но еще я чувствовала, что можно, до имянаречения, вытащить лисенка.

И я нырнула за ним.

Пруд, в котором вода едва-едва доходила мне до груди, стал значительно глубже. Я плыла и плыла и никак не могла дотянуться до умирающего зверика.

Уши заложило так, будто я снова не справилась с управлением воздушной кареты. Во рту появилась неприятная кислинка, но… Да! Схватив лисенка я ногами оттолкнулась от дна и всплыла за считанные секунды.

— Альбирея Альхена Мор, — выдохнула я и положила мокрого, кашляющего лисенка прямо на завернутое тельце девочки. — Дочь.

Наверное, я должна была сказать больше. Наверное, духи должны были послать мне испытание. Но, очевидно, я все пропустила, пока была там, внизу.

Морская раковина закрылась, оставив и Альбирею и лисенка внутри. Вода из ледяной стала просто противно-холодной, колдовской рисунок погас и я, ежась от холода, побрела к ступеням. Платье липло к коже, мешалось и совсем не добавляло тепла.

Но у ступеней меня встречал Кайрнех. В его глазах отражался колдовской огонь и я, признаться, не знала что сказать. Неужели все испорчено?

Поднявшись по ступеням я остановилась и посмотрела на него. Лис же, отчего-то, избегал смотреть мне в глаза.

— Я все испортила?

— Нет, — он наконец посмотрел мне в глаза, — ты все сделала идеально.

Его зрачки расширились так, что затопили яркую радужку. Он дышал глубоко, размерено, но все равно, нет-нет да позволял себе хищно принюхаться. Как будто я его добыча. Кайрнех смотрел так, будто видел нечто прекрасное, нечто восхитительное и непостижимое. Его взгляд обжигал. Я сделал шаг вперед. Мне хотелось поднять руку и закрыть его глаза. Мне хотелось…

— Спасибо!

Маленький рыжекосый снаряд ударил меня в бок и я чуть не полетела на землю. Кайрнех успел поймать нас обеих.

— Спасибо-спасибо-спасибо, — тараторила высокая и тоненькая девчушка. — Мамочка!

Я, обнимающая эту малышку, никак не могла взять в толк, почему она зовет меня мамой?!

— Альби, — ласково позвал Кайрнех, — Ноэль, как и ты, в мокром.

— Это нечестно! Все страшные дни она просидела за моей спиной, а теперь она старше! — закричал подобравшийся к нам Лиам. — Нечестно! Нечестно!

Мальчишка топнул ногой, круто развернулся и побежал к дому.

— И так бывает, — с другой стороны к нам подобрался Морис. — Добро пожаловать назад, Альбирея Альхена Мор.

— Добро пожаловать, доченька, — хрипло выдавил Кайрнех и сгреб нас всех в объятия.

Всех — это значит всех. Дети пищали и смеялись, я пыталась дышать, а где-то в темном, холодном доме плакал маленький мальчик. Он и сам не понимал, что с ним такое, но… Но разобраться в себе у него никак не получалось.

Глава 11

После ритуала на меня напала такая усталость, что Кайрнеху пришлось брать все в свои руки. В прямом смысле — он, посмеиваясь, поднял меня на руки и понес.

— Не понимаю, что со мной, — пробубнила я, уткнувшись лицом в его шею.

— Ты отдала очень много себя, — «понятно» объяснил лис. — Ты… Ты истинно небесная со-мать, Ноэль. Ты спасла лисенка Альбиреи.

— Она сможет обращаться? — встрепенулась я.

— Если приложит усилия.

— Приложу, — выдохнула Альби, идущая позади нас. — Небесная со-мать, позволь остаться с тобой на эту ночь. Я-лиса помню, что тебя мучили кошмары.

— А ты можешь обращаться ко мне немного короче? — попросила я. — Сразу после ритуала ты назвала меня мамой.

«Мамочкой, если точнее, но не буду смущать девочку».

Ответом мне была тишина. И тогда я похлопала Кайрнеха по груди и потребовала развернуться лицом к детям.

— Альбирея, ты ведь понимаешь, что я не знаю ваших обычаев?

Кайрнех опустил меня на землю, но продолжил крепко обнимать — сама я, увы, стоять не могла.

— Я признала вас своими детьми, — продолжила я. — Но…

Два лисенка, брат и сестра, сжали меня с двух сторон:

— Мы не имели права навязываться тебе. Нельзя требовать любовь.

— Требовать-то можно, — хмыкнула я, прижимая к себе детей, — результата не будет. Что касается кошмаров — Аль, милая, отдохни. Неужели этот ритуал тебя не утомил?

Сонная, усталая лисичка доказывала, что она ого-го и вообще, ничуточки не устала. Я даже начала склонятся к мысли, что проще положить ее с собой, чем переспорить, но… Аль споткнулась о выступающий корень и полетела на землю. Морис успел подхватить сестренку, после чего она с неохотой признала:

— Возможно, я действительно устала. Я могу прийти к тебе утром, мама?

— Да, я буду рада. Позавтракаем, — улыбнулась я.

Лисята запищали, а Кайрнех напрягся так, что я испугалась:

— Ты против?

«Ох, у них же там что-то с завтраками связано! Ай, ну, наверное, они будут снисходительны к несведущей мне?».

— Как я могу быть против? — с едва уловимой горечью произнес Кайрнех.

«Ничего не понимаю», мысленно признала я.

— Если ты хочешь, — осторожно начала я, — то…

— Нет, — отрезал лис. — Это должно идти от души и сердца.

«Он думает, что мне еды жалко?! Ее ж даже не я покупала! Или это из-за того, что я не поделилась с ним кавой?! Согласна, это было мелочно».

Все это время я шла сама, придерживаясь за лиса. Но, у самых ступеней, меня окончательно покинули силы и Кайрнех вновь подхватил меня и понес.

И я… И я самым бесстыдным образом уснула у него на руках. Вдыхала тонкий, чуть горьковатый аромат его парфюма и сквозь сон радовалась ширине плеч — очень уж голове было удобно лежать.

Вопреки ожиданиям Аль, кошмары не осмелились нарушить мой сон. Вначале я еще понимала, что нахожусь в руках Кайрнеха, а после мне снились луговые травы, ночные костры и морской берег, залитый лунным светом. И запах. Горьковато-пряные лекарственные травы, свежесть летней грозы и тонкий, едва уловимый дымный след.

Проснулась я посвежевшей и счастливой. Вот только… Кажется, это ночь я провела не одна — постель смята так, будто рядом лежал кто-то еще.