Джоуэл неожиданно зашевелился. Он поднял голову и, посмотрев Фионе в глаза, нежно поцеловал ее. Потом, заметив в волосах Фионы запутавшуюся веточку, аккуратно вытащил ее. Он был так заботлив, так ласков, что Фиона не выдержала и расплакалась.
Улыбка Джоуэла тотчас исчезла, и лицо его помрачнело. Он нежно взял ее за подбородок и повернул ее голову к себе.
- Неужели я снова сделал тебе больно? - спросил он дрогнувшим голосом.
Фиона легко ударила его по спине и покачала головой:
- Нет, Джоуэл, ты ошибаешься. Со мной все в порядке. Я счастлива, потому что все было великолепно. Просто подумала о том, какая чудесная сегодня ночь, вот и расчувствовалась. Знаешь ведь, женщины - плаксивые создания. И мы плачем не только тогда, когда нам больно или плохо.
Он закрыл глаза:
- Слава Богу! Но давай без комплиментов. Великолепно - это слишком громко сказано. Нормально.
Фиона легонько укусила его за нижнюю губу.
- А нормально - слишком слабо. Разве тебе не понравились мои поцелуи? Страстные и ненасытные... Джоуэл, тебе не холодно? - спросила она, натягивая на него одеяло и прижимаясь к нему, будто намереваясь согреть его своим телом.
- Мне сегодня не удастся к тебе приехать, чтобы потренироваться, - была вынуждена сказать Джоуэлу Фиона, когда он позвонил ей в четверг, чтобы заказать цветы для Мами. - Понимаешь, завтра у меня крестины двух детей, помолвка и масса работы в связи с предстоящими двумя свадьбами. А кроме того, случилось горе: умер мистер Уэйли. И весь город хочет послать цветы на завтрашние похороны. Мне придется этим всем заниматься с утра до ночи. Так что из магазина вряд ли вылезу. Ты ведь все понимаешь, Джоуэл, да? Но в последний раз мы с тобой хорошо потренировались. Ты был потрясающим. Думаю, с таким партнером первое место нам обеспечено. Если что, добавим импровизацию.
Джоуэл сильно сжал телефонную трубку. Две ночи подряд они проводили вместе, любя друг друга, и он не собирается отпускать ее из-за каких-то цветов.
- Я не приветствую импровизации, - сказал он и понял, что его голос звучит слишком холодно, по-деловому, чего ему совершенно не хотелось.
Прежде чем позвонить Фионе, он побеседовал с Коди, надеясь немного наладить отношения с сыном, а кроме того, ему вдруг до боли захотелось услышать голос мальчика. Но Коди по-прежнему разговаривал с ним вызывающе и агрессивно. Джоуэл не выдержал и перешел на холодный менторский тон. А теперь винил себя за то, что не сумел сдержаться. Ему еще многому нужно научиться, чтобы сблизиться с сыном, да и с Фионой тоже.
Черт! Как жаль, что Фиона все время бросает его из-за работы, из-за цветов. Джоуэл, безусловно, понимал ее проблемы: короткие сроки, загруженность работой, которая неожиданно сваливается на тебя в огромных количествах. Но он не мог ничего поделать с собой: ему было грустно и больно, ведь сегодня он опять не сможет увидеть Фиону.
- Я могу тебе помочь, - сказал Джоуэл, не особенно надеясь, что Фиона примет его предложение.
Он прижал трубку ухом к плечу, взял тряпку и вытер запачканные бензином руки. Взглянув на них, Джоуэл печально покачал головой: как можно с такими большими и грубыми руками обращаться с изящными цветами, не говоря уж о хрупких, нежных женщинах.
После некоторых сомнений Фиона ответила:
- Джоуэл, я не думаю, что ты мне можешь помочь. Я этому обучалась несколько лет. Весной даже принимала участие в нескольких конкурсах. Пойми, это не так легко, как может показаться с первого взгляда.
После разговора с Коди, который все еще злился на него и даже не обрадовался перспективе покататься на собственной лошади, Джоуэл надеялся увидеться с Фионой, обнять ее и поцеловать. Их встреча обязательно принесет ему столь необходимое спокойствие и уверенность в собственных силах. Они ведь созданы друг для друга - он нисколько в этом не сомневался. Почему же она не хочет, чтобы он ей помогал? Вдали от нее он чувствовал себя таким одиноким и несчастным.
- А ты поела? - спросил он, подозревая, что Фиона могла заработаться и забыть поесть.
- Я что-то там перекусила. На основательный обед у меня просто не было времени, - ответила она. Ее было плохо слышно, так как она, наверное, включила воду.
Когда они занимались любовью, она обычно не шептала ему нежных слов, не подгоняла его. Фиона погружалась в свои чувства, в море страсти и, похоже, наблюдала за реакцией собственного тела на ласки Джоуэла. Он, наверное, должен был вести себя иначе: говорить ласковые слова, проявлять больше нежности, говорить о своей любви. Фиона заслуживает не только секса, но и настоящих глубоких чувств. Но Джоуэл молчал, всякий раз его самого захлестывали эмоции, и он забывал обо всех своих намерениях. Но главное заключалось в том, что, по правде говоря, он не имел ни малейшего представления о том, когда именно и что нужно говорить. Джоуэл боялся, что может все испортить своей попыткой предстать в глазах Фионы в романтичном свете. Ну почему ему никак не удается совладать с самим собой! Он хочет продемонстрировать Фионе нежность, а сам бросается на нее, как голодный зверь... Джоуэл снова вспомнил о царапинах на запястьях Фионы. Когда он наконец научится находить нужные слова, чтобы постоянно выражать ей свою благодарность за ее любовь? Ведь она отдала ему всю себя.
- Решено, я к тебе заеду и привезу что-нибудь. Тебе нужно подкрепиться.
Положив трубку, он направился к холодильнику и осмотрел его содержимое. Мами не забывала о нем и здесь. Холодильник был доверху забит всевозможной едой. Джоуэл выбрал запеченного с сыром лосося, потом сварил макароны и отправился к Фионе.
Через полчаса он уже стоял возле черного входа ее дома. Из оранжереи доносились громкая музыка и звонкий голос Тины Тернер. Так как в одной руке у него была кастрюля с макаронами, а в другой - блюдо с рыбой, Джоуэл не без труда сумел нажать на звонок и обрадовался, когда увидел Фиону, идущую к двери. Она была в джинсах и свитере, а сверху передник. Открыв дверь и увидев нагруженного Джоуэла, она тотчас же взяла у него из рук блюдо.
- Ммм... Спасибо за еду. Честно говоря, у меня со вчерашнего вечера маковой росинки во рту не было. Все кручусь, нет даже времени лишний раз на кухню сходить. Я люблю тебя, мой король.
