Как быть с убийством на войне? А с убийством по приговору суда? А с убийством при самообороне? А с убийством ради предотвращения массовой гибели людей? А с убийством во имя высшей цели? На эти вопросы существует бесчисленное количество точек зрения. Значит, отказ от лишения человека жизни не есть абсолютное добро. Это как посмотреть.
Кража. А как быть с военной добычей и трофейным правом? А как посмотреть на «экспроприацию экспроприаторов»? Прудон считал, что любая собственность – это кража. Он либо прав, либо нет. Опять всё зависит от точки зрения.
Изнасилование. Есть традиции согласно которым для заключения брака согласия невесты не требуется. Но если женщину имеют без её согласия, так это и есть изнасилование. Но любая традиция олицетворяет собой добро. Значит, и на изнасилование можно посмотреть, как на добро. («Сама же потом спасибо скажет») А разрешение мусульманину иметь неограниченное количество наложниц? Наложницы – рабыни, рабынями по доброй воле не становятся, значит любая наложница есть жертва изнасилования, одобряемого религиозной и национальной традициями, которые фиксируют представления о добре.
А если девушка из нищей семьи, которая жила в хижине и голодала, попала в гарем богатого эмира и живет теперь во дворце, и объедается деликатесами, то эмир, очевидно, может считать, что сделал для девушки добро? И сама она может так считать. Но она может считать и по-другому, воспринимая то, что с ней произошло, как величайшее зло.
Так где же объективное добро? Змей искушал Адама и Еву: «Откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло». Змей не совсем обманул людей, ведь и Бог потом сказал: «Вот, Адам стал, как один из нас, зная добро и зло…» Так почему же мы-то сегодня не знаем, что такое добро и зло, если это узнали уже первые люди? Может быть, они просто узнали о существовании добра и зла, а вовсе не познали их суть и смысл? Либо Адам и Ева узнали то, чего мы сейчас уже совершенно не понимаем.
Рецепт счастья
Есть ли хоть что-то, чего хотят все люди? Да, есть. Все хотят быть счастливыми. Счастье – это состояние глубокого психологического удовлетворения, и стремятся к нему все без исключения. И хотя люди имеют очень разные желания, очень разные представления о добре, о собственном благе, но все одинаково хотят, чтобы «на душе было хорошо». Но есть очень немного желаний, исполнение которых делает человека счастливым. Устойчиво счастливым, что не надо путать с кратковременной эйфорией. Если бы вдруг исполнились все желания всех людей в мире, через некоторое время большинство людей почувствовали бы себя глубоко несчастными, потому что они имели ложные представления о том, что может сделать их счастливыми.
Очень сильно разочаровались бы те, кто стремился только к материальным благам. Получив неограниченный доступ ко всему, что можно купить за деньги, они кайфовали бы некоторое время, а потом почувствовали бы страшную пустоту – больше ни чего не радует и стремится уже не к чему. Та же участь ожидала бы тех, кто стремится к власти. Овациями, всеобщим преклонением и повиновением можно быстро насытиться, а от одиночества, которое им обычно сопутствует, уже не избавиться ни когда. Кто видит счастье только в том, чтобы избавиться от мучений, так же будет разочарован: ну вот ни чего не болит, ни кто мучает, настал долгожданный покой, а дальше что?
Люди часто видят счастье в удовлетворении страстей, но страсть означает страдание, её удовлетворение не может сделать счастливым. Если кто-то безнадежно влюблен, он видит счастье в том, чтобы быть вместе с предметом своих воздыханий, но если это произойдет, в девяти случаях из десяти он почувствует себя обманутым: и об этом я мечтал? А в десятом случае он всё равно будет несчастен, потому что тот, кто испытывает страсть к другому человеку, ни когда не сможет создать с ним гармоничных отношений. Губительность простеньких страстишек вроде разнообразных наркоманий и доказывать не надо. Чревоугодники и тщеславные люди очень быстро обожрутся едой и славой до отрыжки, и отрыжка станет их единственной реальностью.
Итак, Добро – это то, что на самом деле может сделать человека счастливым, насколько это возможно в мире, который лежит во зле, и абсолютно счастливым в мире ином. Добро – это Бог. Бог – не просто Учитель, который наставляет нас в добре, и не просто Источник Добра, который дарует нам разнообразные блага. Бог – Само Добро. Сущностное Добро. Двигаться к Богу, значит идти по пути Добра, двигаться от Бога, значит идти по пути зла. В нашем мире добром можно назвать только то, что приближает нас к Богу, а злом то, что удаляет нас от Бога.
Божьи заповеди – это не система запретов и предписаний, это рецепт счастья. Созданный Богом мир живет по Его законам, и Бог сообщил нам эти законы. Если мы доверяем Богу, значит мы живем согласно объективным законам мира, действуем с учетом этих законов. Только так человек может стать успешным в высшем смысле этого слова. Если мы живем с Богом и ради Бога, наше мелкое человеческое добро становится настоящим Добром. То есть добро условное и относительное становится Добром абсолютным. Человек, который стремится к гармонии с Богом, постепенно по мере сил обретает гармонию с самим собой, с людьми, с космосом, становится доступным действию благодатных божественных энергий, которые наполняют его душу истинным счастьем, которое ни когда не разочарует и ни когда не наскучит. Любой человек, имеющий хотя бы крохотный опыт воздействия благодати на свою душу, прекрасно поймет, о чем речь, а человеку, который этого опыта не имеет совсем, боюсь, что ни чего не объяснить. Ему поможет разве что отрицательный опыт, то есть опыт жизни без Бога.
Человек, пытающийся жить без Бога, ни когда не сможет преодолеть ни внутреннего разлада, ни разлада с людьми, он обречен на вечную дисгармонию, на непреодолимый конфликт интересов. И сколько бы условного относительного добра он не совершил, ему не удастся преодолеть свой разлад с миром, потому что он пытается действовать по выдуманным законам бытия, игнорируя объективные законы. Человек без Бога может испытывать очень много удовольствий и даже море кайфа, но по-настоящему счастливым он ни когда не станет, и ни кому не сможет сделать настоящего Добра, потому что он просто не знает, что это такое.
Отсюда, конечно, не следует, что все, кто верит в Бога – люди хорошие, а все, кто не верит – люди плохие. К этому вопросу мы ещё вернемся, а пока ответим на вопрос: как же нам приблизиться к Богу и познать подлинное Добро?
Бытовой католицизм
Чтобы познать Добро, надо быть в Церкви. Ведь Церковь возглавляет Христос, и учение Церкви – это учение Бога. Это и есть рецепт счастья. Всё равно в какой Церкви, а то у нас их тут много? Не всё равно. Для того, чтобы приблизиться к Богу, мало быть христианином, надо быть ортодоксальным христианином.
Недавно один мой знакомый, человек церковный и мыслящий вполне православно, поразил меня до глубин души, когда стал утверждать, что для спасения имеют значение только дела. Когда же я попытался ему объяснить, что он сейчас проповедует католическую сотериологию, а православное учение о спасении души совсем другое, он был в свою очередь ошарашен и даже отказался мне верить, настолько шокирующей показалась ему мысль о том, что добрые дела сами по себе ещё ни кого на небо не подняли. Потом я нашёл ещё немало подтверждений тому, что очень часто люди, во всем остальном вполне православные, как только речь заходит о спасении души, вдруг начинают мыслить, как католики. Этому есть объяснение.
Религиозное сознание на среднем уровне всегда старается упростить сложные и тонкие истины, сделать их более понятными и доступными. Божью правду люди стараются втиснуть в прокрустово ложе примитивной бытовой логики, сделать её более «человеческой». Так Истина подменяется измышлениями людскими. Так родились многие ереси, включая католическую сотериологию. Мысль о том, что «пропуском в рай» являются только «добрые дела», а всё остальное – фикция, проста, понятна и соблазнительно логична. Эту мысль не надо насаждать, если человек не знаком с учением Церкви, он придет к ней сам, потому что она вполне соответствует нашим земным человеческим представлениям о справедливости. Так сплошь и рядом «бытовой католицизм» проникает в Православную Церковь, разрушая её изнутри.
