— Поэтому все члены нашей большой и влиятельной семьи придерживаются и этого правила. Мизуки потеряла мужа когда ей было так же как и мне, тридцать один.

Барнс поглаживал мягкие волосы девушки.

— У нее нет детей, нет больше дорогого человека и нет больше права строить свою личную жизнь.

— Это жестоко.

Тихий шепот вырвался к губ девушки, от чего та сразу же закусила губу понимая, что мысли сорвались с языка.

— Простите, простите.

— Мои родители всю жизнь друг с другом, отец ни единого дня не оставлял маму без охраны. Когда есть чем дорожить ты борешься за это. Да, это может показаться жестоким. Но таково правило.

Он на мгновение замер, перемещая внимание с пальцев поглаживающих волосы на лицо девушки.

— Я хочу чтобы ты полностью принадлежала мне.

Она замерла.

— И я прекрасно понимаю, о чем говорю. Нет, я не влюбился в тебя без памяти, ты не вскружила мне голову или еще что-то в таком духе, как обычно принято говорить.

Пальцы спускались по щеке на шею и прикрытой юкатой плечо.

— Возможно, когда-то я признаю это чувство, но не сейчас.

«Не сейчас, не сейчас, слишком рано»

— Но, я хочу положить начало и ты должна ответить мне.

Подушечки проходили по краям плотно затянутой юкаты слегка поглаживая мягкий ворот.

— Ответить?

Непонимание окутывало девушку.

— Ты никогда не будешь работать в книжном магазине, ты никогда не будешь прикасаться к другим мужчинам и другие не смогут дотронуться к тебе. Только я, один единственный. Ты никогда не сможешь жить прежней жизнью, у тебя не будет того, что было раньше. Ты обязана будешь пройти посвящение, обязана будешь уважать обычаи, традиции.

Она глубоко дышала пытаясь понять к чему все это ведет, почему уставший, спокойный мужчина гладит ее волосы, пальцы, ткань юкаты и продолжает рассказывать все это.

— Но и я, никогда не прикоснусь к другой женщине.

Он тяжело выдохнул.

— У мужчин гораздо больше правил. Мой отец уже не молод, поэтому настанет день и я стану кумиё.

— А…

Темноволосая попыталась вставить слово, но мужчина тут же продолжил свои слова.

— Оябун это глава клана, к примеру такого как в Америке, все подчиняются моим приказам. А вот кумиё — это отец семьи, это тот человек который находится на самой высшей ступени этой лестнице. И после смерти моего отца, надеюсь это случится не скоро, кумиё стану я.

«Такого в Википедии не было написано»

Дженис закусила губу.

— К чему это я.

Он вновь выдохнул.

— Единственный человек к которому прислушивается кумиё это его жена. Даже ребенок не играет такой сильной роли.

— Зачем?

Тихий шепот вновь сорвался с губ темноволосой.

— Зачем?

— Зачем вы рассказываете мне все это?

С неуверенностью в голосе задавала вопросы Джен.

— Я хочу чтобы ты стала моей женщиной, по всем законам и традициям.

Брюнетка затаила дыхания точно не ожидая услышать именно эти слова, хотя где-то глубоко она понимала, что он готовит это все не просто так.

— Ответь мне, сейчас. Я не дам тебе дни на размышление, я хочу услышать ответ.

«Сейчас? Ты хочешь чтобы я дала ответ всей моей жизни сейчас?»

Она прикрыла глаза.

«Дороги назад не будет, даже если бы она и была мне не вернуться к прежней жизни»

Перед глазами всплывали моменты из первого дня их знакомства и приставленного пистолета к голове отца, момента как игла проникла в ее шею не давая шансов на борьбу. Момент в баре и мужчину который умер из-за нее. Микки, Микки, как парень все время поддерживал ее в трудные минуты, как он говорил ей своим дружелюбным голосом: «ты его жена, моя госпожа. Твое слово для меня почти такое же как и его. Дело не в том кто виноват, а кто нет. Суть в том, что терпение — разновидность преданности. Я буду терпеть и принимать любое наказание, ведь он мой оябун, а ты моя госпожа.

Семья в которой ты оказалась, семья якудз это одно из самых сильных, сплоченных и верных друг другу людей.

Джени сильнее сжимала глаза.

Момент его теплой кожи или приятного аромата в те ночи когда они просто спали.

Мгновение, когда рука практически не дрогнула и пальцы нажали на курок чтобы спасти его жизнь, хоть она вероятнее всего и не была на грани.

И странные, неожиданные слова просящие ее немного потерпеть, слегка расслабиться, возможность расценивать это как заботу.

Дженис вновь почувствовала пальцы на своей щеке и приоткрыла веки. Барнс молча внимательно следил за ней.

«Он ведь нравится мне. Интересно влюблюсь я в него если соглашусь на эту жизнь?»

Темноволосая слегка поджала губы и слегка вынимая свои пальцы с его руки опиралась на его грудь немного отодвигаясь и садясь на нем чуть ровнее.

Взгляд с лица перемещался на спокойно вздымающуюся грудь, на приоткрытый ворот черного кимоно с бело-золотыми узорами, а на коже виднелся рисунок.

Прохладные дрожащие пальцы медленно дотронулись до краев кимоно на груди и замерли.

— Что, единственное, по вашему мнению, самое главное я могу получить от вас если соглашусь.

Барнс пальцами немного обхватив подбородок девушки слегка приподнимал его вверх пытаясь встретиться с девушкой взглядом.

— Мою к тебе преданность.

Ни единая мускула не дернулась на его лице и Джени вновь проглотила слюну.

— Если вы…

— Когда мы одни обращайся ко мне на ты.

Мэтью перебил слова девушки наладив с ней зрительный контакт.

— Если…ты, — нерешительный голос слышался от брюнетки, — ты, когда-то влюбишься в меня…

Она вновь запнулась покусывая губу.

- … пожалуйста, скажи. Ведь женщины слабее мужчин, и если нам нравится мужчина мы пойдем на все или практически все ради него.

Она отвела взгляд от его ясных голубых глаз точно смотрящих на нее.

— Непременно, но я не услышал четкого ответа.

— Я буду принадлежать тебе, телом, душой, я буду верна, я буду твоей женщиной.

Дженис не поднимала взгляд на мужчину.

Она чувствовала как пальцы скользнули по ее шее и слегка обхватывая притягивали к себе. Дыхание обжигало ее щеку, а легкое прикосновение мужских губ к коже заставил слегка содрогнуться. Сухие уста слегка проходили по щеке медленно передвигаясь к ее уху.

— Больше пути назад нет и никогда не будет.

Тихий шепот неожиданной вызывал волну мурашек на теле.

— Когда мы одни, — рука обхватывала ее шею, а губы легко прикасались к мочке уха слегка обхватывая ее и оттягивая, — можешь позволить себе все, что тебе угодно. Я выполню любую твою прихоть.

Барнс продолжал играть губами с мочкой и тихо шептать пьянящие слова от которых внизу живота темноволосой появлялось приятное чувство. Ее пальцы слегка скользнули от краев его кимоно на кожу.

— Секс — это всегда так неприятно как в первый раз?

Она с прикрытыми глазами чувствовала дразнящий язык на своем ухе и поддавшись легкому возбуждению не ожидая от себя задавала такой интимный вопрос мужчине.

— Тебе было очень больно?

Он легко усмехался и продолжал поглаживая шею девушки играть с ее ушком.

— Очень.

Глаза были прикрыты, а тело девушки неожиданно поддавалось на легкие ласки.

— Тебе нравится нежность?

— Мгу.

Губы переходили с уха на нежную кожу шеи, а вторая рука спускаясь ниже по плечу, как и первая немного обхватывали плотно завязанный пояс на юкаты аккуратно развязывая его и откладывая в сторону.

— Хочешь попробовать еще?

Мужские руки со спины проходили по талии и поднимались к груди медленно расправляя края юкаты.

— Я не люблю боль.

Джени опираясь на грудь мужчины слегка отстраняла свою голову от него приоткрывая закрытые глаза.

— Тебе не будет больно.

Рука обхватив талию притянула ее к себе ближе и слегка дернув ногой темноволосая удобнее уместилась сверху сидящего и опирающегося на спинку постели мужчину.

— Я обещаю.

Вторая рука легла на ее ладонь тыльной стороны удобно разместившейся на его груди.