В тот же момент ей на руку было напяленно самодельное кольцо, а её саму Аякс подхватил на руки и бегом понёс куда-то. Как оказалось, в церковь.
Тот священник явно никогда не забудет день, когда к нему в полчетвертого ввалилась вымазанная в крови пара героев времён богопадения, требуя немедленного венчания. Он наверняка по сей день пьет валерьяну, пытаясь заглушить страх от воспоминаний про самую страшную и неожиданную церемонию в его жизни.
Люмин же оставалось только пожалеть старика, к которому они пришли снова, когда понадобилось дать их дочке “особое” имя в соответствии с традициями Снежной.
Дочка… Их маленькое и хрупкое счастье, что в детстве так смешно лопотала про то, как “ильно вас юблю”. Новость о ней была также, как и всё в жизни девушки, что имело отношение к Аяксу, хаотичным. Она просто показывала алхимика как работает тест на беременность (стащенный из другого мира), как вдруг тот показал две полоски. В тот момент девушка посмотрела на тест и инструкцию к нему раз десять, силясь понять, что произошло. Но даже когда поняла, всё ещё не смогла прийти в себя. Она?! Мама!? Это было сильным шоком даже для столь крепкой девушки, и она особенно сильно боялась реакции такого сильного телом, но хрупкого душой Чайльда. Но их разговор за ужином протек в иной форме, чем планировала Люмин.
- Аякс, я… беременна! — не стала тянуть девушка, сразу выложив всё. Чайльд остановил вилку с рыбой на полпути ко рту. Аккуратно положив столовый прибор, он очумелым взглядом посмотрел на девушку. Но затем на его лице появилась ухмылка, и он произнёс, вставая с своего места
- Привет, Беременна — делая ещё более очаровательную ухмылку, сказал парень. Неожиданно Люмин окутало тепло и нежности, что старался своим объятием передать Аякс — Я Папа!
А затем, через долгие девять месяцев и довольно необычные роды ( Люмин было не больно, но страшно, из-за чего она так сильно нервничала, что начала рассказывать лучшие анекдоты на её памяти, заставив акушера прослезиться от смеха), на свет появилась их Ання. Конечно, Анастасия было красивое и звучное имя, но в их сердце она всегда будет малышкой Анней, что засыпала в обнимку с плюшевым китом, сделанным папой.
Люмин так сильно любила смотреть как она обнимает своего китёнка, что и не заметила, как место плюшевой игрушки занял красивый рослый парень. На свадьбе Анни она хоть и пила до дна и искренне желала счастья дочери с женихом, но в душе её был страх: у неё не исчезало чувства, что она не успевает за собственной жизнью. Это вызывало истинный страх той, что живёт дольше всех вокруг. И этот страх хлынул на неё ужасающей волной, когда Чайльд попросил её об одной вещи.
Он попросил смерть
========== Последний танец героя и дьявола ==========
Да, Чайльд попросил самую странную вещь, которую можно попросить от жены - собственную смерть. Это пугало Люмин, но отказать… она не смогла. Но и согласия невыразила, из-за чего Аякс подхватил её и унёс из дома в одно очень знаменательное для них место-золотую палату. Перед входом он остановился чтобы расправиться с охранниками, но Люмин воспользовалась своей славой, чтобы войти внутрь сооружения.
И именно идя по палате, она вспоминала свою лихорадочную жизнь с шедшим впереди мужчиной, что уверенно продвигался по укрипленному коридору к центру здания.
И вот они стоят посреди огромного количества моры, ровно в центре круга. Аякс смотрит на неё, и Люмин замнчает, что его глаза по прежнему полны любви и обожания, но теперь в них была толика неизвестной ей печали. И пока глаза продолжали обнажать сердце, язык обнажал мысли.
- Однажды моя учительница сказала “Ты можешь быть сильнейшим существом во всех мирах, но если интеллект у тебя как у хиличурла-на лопатки тебя положит даже пятилетний ребёнок”. Сначала я думал, что это какой-то бред, но встреча с тобой заставила меня изменить своё мнение. Я всё время размышлял: почему в той битве проиграл я, а не ты? Я был сильнее, быстрее и крепче тебя, но мне всё равно не удалось одержать верх. Почему? Ответ пришёл сам собой: ты была искусней. Ты сочитала исцеление и атаку, щиты и рывки так искусно, что я стал играть роль груши для избиения в этой постановке “о героине и Фатуи”. Твои мысли были так быстры и непредсказуемы для меня, что я вынужден был признать: хозяйка поля боя-ты, а не я. Даже используя несочитаемые стихии, ты была сильнее меня с сочитаемыми. Тогда я вновь понял, что моя учительница была права, а я вновь остался в дурочках.
Люмин слушала его речь и не понимала: причём тут это? Она помогла ему взяться за ум и теперь хочет чтобы она помогла ему взяться за смерть? Или он настолько преисполнился, что смерть должна была стать последней каплей в его познании? ЧТО ОН БЛЯДЬ ХОЧЕТ ЭТИМ СКАЗАТЬ!?
И пока разум и сердце девушки плакали в отчаянии, её муж продолжал свой рассказ теплым голосом, словно зная что она испытывает и пытаясь успокоить её в последний раз.
- С тех пор я стал тренировать не только тело, но и разум. Я постигал тайны элементов и собственной стихии, становясь сильнее. Помни как мои клинки стали тоньше и начали игнорировать щиты? Я пришёл к такой концепции после долгих раздумий о разных формах оружия. Однако я углубил не только знания о принципах работы оружия и стихий, нет… Я также прочёлчу философских книг о боевых искусствах, даже если это были какие-то глупые романы. И в одном из них я встретил историю… — Аякс закрыл глаза и в темноте как будто вновь увидел те строчки, что толкнули его на глупую просьбу — “Когда-то в мире существовал мастер, что достиг такой силы, что ни одно боевое искусство, ни один меч или яд не могли на него повлиять. Он был неуязвим, но вместо сражений предпочёл покой и мир обычной жизни. Но к своему несчастью, он повстречал дьяволицу. Зная о силе мастера, она прибегла к хитрости - сначала она доставляла ему удовольствие самым невинным путём, но постепенно их услады становились всё грязнее и опасней. В конце концов, когда великий мастер стал абсолютным мазохистом, дьяволица выбросила все розги и плети, и голыми руками начала душить мастера. Тот не сопротивлялся, испытывая удовольствие, что заставило его вознестись на небеса сначала в переносном, а потом в прямом смысле. Жизнь мастера была оборвана голыми руками простым удушением, без малейшего сопротивления со стороны столь умелого воина. Так неязвимый для клинка и яда мастер пал от удовольствия.” — Аякс выдохнул, посмотрев сквозь прищуренные глаза на Люмин. Девушка всё ещё была в недоумении и сжимала ладони в кулак, заставляя костяшки на пальцах рук побелеть. Усмехнувшись Тарталья продолжил свой рассказ, вновь закрыв глаза, боясь выдать плескавшиеся в них сочувствие и жалость к девушке. — Сначала я подумал что это очередная история про то что, мол, у всех есть уязвимости, но чем дольше я жил, тем сильнее менялось моё представление о этой притче. Оно начало меняться в тот день, когда неуязвимый в прямом столкновении Капитано умер от удара в спину. И закончило в тот день, когда создавший сотни клонов для избавления от нагрузки и пивший сотни лекарств Дотторе умер от того, что во время прогулки на него упал кусок крыши. Я наконец понял, что говорилось в истории мастера. Она была не о уязвимости, нет… Она была о конце: все мы его встретим, как сильно бы от него не бегали. Можно выстроить крепость, чтобы защищаться от врагов и умереть от гангрены после пореза, или построить целую огромную паутину из своих связей, чтобы знать о недоброжелателям всё и отравиться неправильно приготовленной рыбой фугу. Всех нас ждёт конец, и это неизбежной ещё сильнее, чем судьба. Но люди говорят, что даже всемогущий конец запечатлён в судьбе, и как она скажет, так ты и умрёшь… Но я-Фатуи! Я дурак, что смеётся над миром и судьбой! И свой конец я выберу сам! — воскликнул Чайльд, и обнажив клинки, спросил у Люмин — Девушка, что украла моё сердце, готова ли ты в месте, где вспыхнула моя любовь, окончательно и беспрецедентно вырвать эти бьющиеся внутри моей груди останки того, что люди считают центром жизни и вместилищем души.
