- Ты похож на нашего отца.

Аякс застыл, непонимающе глядя на принца бездны. Похож? На отца?! Да как это вообще может помешать!?

Молодой же бог, увидев вспыхнувшее непонимание и желание продолжить спор в глазах юного воина, начал свой рассказ.

- Мы родились в довольно хорошей семье. Нашу мать называли святой королевой, а её красоту восхваляли сотни людей, называя её по праву среброликой Луной всего живого. А отец был сильным и великим воином, что никогда не оставлял людей в беде. Самый справедливый и сильный судья… Да, он был великим и полностью оправдывал свой титул, данный людьми - Король Героев. Им он и был… До самого конца своей жизни — грустно усмехнувшись, остановился Итэр, отвлекаясь на чай, налитый из термоса Тартальей. Благодарно кивнув парню, он отпил из чашки, промачивая пересохшее горло. — В нашем мире началась война. Появились фанатики, что считали, что их бог, пришедший из-за границ нашего мира, должен безраздельно властвовать нал всем. Они начали промывать мозги людям, превращая их в мясо на поле боя против богов. Не сразу, но к борьбе против них присоединились все божественные рода – Великодревые, Вечногорящие, Златопорядковые… Ну а первым был наш род – Светоносные, во главе с нашим отцом. Он никогда не покидал фронта, помогая своим солдатам и вытаскивая людей бедственным заклинаниями из ереси. Ничто не могло увести его с поля боя, но даже у него были свои пределы. Синяки под глазами становились всё отчётливее, а магия всё слабее. Но на все увещевания отдохнуть он лишь мотал головой, вновь кидаясь в бой. В конце концов, мы с сестрой пошли лично, питая надежду, что хотя бы нас он послушает. Но он вновь помахал головой, лишь на чуть-чуть остановившись чтобы погладить нас по голове, как будто мы совсем дети, что ничего не понимают. Ив этот момент… Маг-предатель запустил заклинание, желая выкосить разом трёх членов божественной семьи. Наш отец мог заблокировать подобное, но длительные битвы и отсутствие отдыха лишили его почти всех сил. Он толкнул нас к друг другу, создавая перед нами щит, что едва едва закрывал нас. А само его ничто не защищало от удара и его… Просто располовинило. — щакончив историю, закрыл глаща Итэр, набираясь сил для дальнейшего разговора. — Ты знаешь что чувствует ребёнок, когда половинки его отца падают к его ногам? А я знаю, и не хочу, чтобы ребёнок Люмин узнал, что это такое. Поэтому ты не можешь быть её мужем. Ты – герой, что смело и безустанно рвется в бой, и даже свой последний вздох ты отдашь другому. Это немыслимо для других, но для тебя это вторник… Ты— слишком сильно похож на него.

Итэр посмотрел на собеседника, ожидая реакции. Он был готов к любым спорам, но Чайльд лишь отвернулся от него, закидывая свою удочку. Смотря на свой буёк посреди водной глади, Тарталья начал свою историю.

- Знаешь, в Мондштадте волки довольно милые. Они воспитаны Андриусом и помогают людям, даже не думая их атаковать. Но в Снежной нет великих духов северного ветра, из-за чего наши волки слегка… Невоспитанные. И они вполне могут атаковать людей. Например, меня с отцом. — неотрывая взгляда от глади озера, говорил Аякс. Тот день проносился перед его глазами. — Однажды мы с отцом пошли собирать грибы. Мама обещала сделать пиццу по рецепту из мондштадтской книги, из-за чего мы радостно и беспечно бродили по лесу, предвкушая отличный ужин. Именно тогда на меня выскочил волк. Он был весь облезлый и худой, из-за чего и выбрал своей целью более мелкого и слабого меня. К счастью, отец смог быстро перехватить его в полёте, но отчаянный волк вцепился ему в руку и не собирался отпускать до самой смерти. У отца текла кровь, пока волк, мотая головой, разрывал ему мышцы, но всё что он делал-это кричал мне о том, чтобы я бежал в деревню или другое безопасное место. А я… Я не мог со страху и шагу сделать. Но потом я заметил выпавший из рук нож отца, и схватив его, начал бить волка в загривок. Я всё бил и бил, словно мстя за весь пережитый страх, пока волк, исходя кровавой пеной изо рта, валился на землю. Отец остановил меня и начал успокаивать, поглаживая по голове целой рукой. Его рука была в клочья разодрана, но его волновало лишь то, что его маленький сын, весь заляпанный в чужой крови, в голос плакал посередине леса. — закончил уже свой рассказ Чайльд, смотрящий куда-то вверх. Его глаза были поддернуты пленкой воспоминаний, относящей его в те дни, когда самым серьёзным его противником был облезший старый волк. Усмехнувшись над прошлым собой, Чайльд вытащил рыбу из воды и положил в подготовленный садок. Затем, подняв глаза, он спросил у глядевшего на него принца — Я надеюсь, ты понял, что я хотел сказать?

Итэр заломал элегантно бровь. Что он чёрт побери хотел сказать этой историей? Что герои здесь - это повсеместность? Или что?

- Да уж… Я хотел сказать, что тогда удар на себя принял не Король Героев, а ваш отец. Тот, кто был рядом с вами, пока вы росли и тот, кто делал этот мир лучше для вас. Уверен, что если бы тогда его спросили, почему он так отчаянно сражается на линии фронта, то самая правдивая причина была бы вы. Два его малыша, чьи жизни он поставил выше своей. Вот что я хотел сказать. И хоть я желаю, чтобы такого не произошло, если между моей и жизнью моего с Люмин ребёнка встанет выбор, то я выберу его. Как и должен отец. - тихо закончил Тарталья, смотря прямо в глаза Итэру. Тот отвёл свой взгляд, направив его в небо. Его мысли потекли в том русле, о котором говорил Аякс, вызывая грусть и саднящее чувство в груди. Продолжая смотреть на небо, он усмехнулся и одними губами произнес “спасибо, пап…”. Затем он кивнул, показывая Тарталье, что его аргументы были приняты как абсолютно верные. Чайльд только усмехнулся, и отвернувшись вновь забрался закинуть удочку, как вдруг до него донёсся предостерегающий голос.

- Смени наживку, рыб капель здесь больше нет.— безразличным тоном произнёс Итэр. Чайльд же с весело вспыхнувшим взглядом начал спорить.

- Как по мне, вон под той корягой их целая куча, просто наживка была слигком далеко и они её не видели. — весело заявил рыжий, смотря на реакцию молодого бога. Тот усмехнулся и пафосно произнес

- Ты смеешь спорить с богом, смертный?

- А что, это явно будет интересный опыт — включаясь в забаву, произнес Чайльд.

И на берегу озера они вели свой почти дружеский разговор, безумно радуя спрятавшуюся в кустах Люмин. Правильно говорят– мужчины начинают по-настоящему ладить после двух вещей: рыбалки и битвы плечом к плечу.

Тут Люмин ойкнула. Если они уже успели поладить, то ей лучше не мешать их идиллии, а это значит, что ей нужно придумать что делать с двумя убуханными в щи чтецами бездны. И в этот момент Аякса ударила молния, а рыба, пойманная Итэром зажарилась в собственном соку от вспыхнувшего рядом пламени. Чтецы уже вышли на сцену, и Люмин ждёт очень долгое и нудное разбирательство косяков от двух подбитых, но уже явно сдружившихся мужчин.

========== Любовь как политический инструмент ==========

Рядом с Люмин Тарталья чувствовал себя отвратительно. Каждая её улыбка, каждый смешок выворачивал его наизнанку, заставляя вспомнить о своем грехе.

Неделею раньшеВ Заполярном дворце проходило плановое собрание предвестников. Их сил было достаточно, чтобы кардинально изменить весь мир своими действиями, именно поэтому координация в их планах была крайне важна. Однако сегодня взгляд девяти предвестников был направлен на самого юного среди них.

А сам Чайльд ежился, стараясь словно скрыться от этих пожирающих его взглядов. Предвестником стало известно, что он частенько отлынивал от дипломатических обязанностей ради Люмин. А уж её личность была прекрасно известна им, чьи планы она ломала как спички.

- То есть, если я правильно поняла, ты стал встречаться с той девушкой, что ослабила наше влияние в Тейвате перед войной с богами? — тяжело смотря на него, спросила Арлекино. Чайльд кивнул, упрямо смотря в глаза-крестики.

- Той самой, что разрушила нашу фабрику глаз порчи в Инадзуме? — усмехаясь, спросил Скарамучча. Он вернулся в ряды предвестников из-за особых обстоятельств, помогающим ему стать послом Фатуи в Инадзуме.