Оля ничуть не изменилась, разве что подросла и немного увеличилась в размерах. Но это ей явно шло. А вот характер всё тот же, немного скверный, любящий подшутить так, что можно даже не на шутку знатно обидеть.

- Если решила надо мной поиздеваться или довести, то спешу огорчить, до тебя это уже сделали. Приходи через месяцок-другой, авось повезёт, - скрылся за углом.

Ольга закатила глаза, мигом поднялась туда и зашла следом за ним. Всё до тошноты пропахло табаком и другими непонятными запахами, чьё происхождение доселе неизвестно.

- Фу.. ты хоть когда-то проветриваешь этот недо-притон? - нараспашку открыла окно, - И вообще! Не кури хотя бы на кровати, - забрав у Николая из рук сигарету, кинула в кружку с давно остывшим чаем. А после, подойдя к шкафу, достала какую-то дорожную сумку, без разбору начиная складывать туда все вещи. Колины, Настины, не особо волновало.

- Ты можешь успокоиться? - блондин сделал паузу, пристально наблюдая за ней.

- Я всё решила, так будет лучше для тебя. Это наша помощь.

- Ахуеть, помощь! А где вы были раньше? Где вы были, когда меня с крыш ловили совершенно незнакомые люди? Правильно, вас это не волновало, так что будь добра, оставь сумку и уходи отсюда нахер.

- Мы не виноваты. Ты сам полез в этот омут, хотя мог прекрасно справиться.. - она пыталась найти какое-то оправдание, чтобы не чувствовать вину. Но не выйдет, этому не было и не будет оправдания.

- Неужели, я настолько безразличен? - Коля как-то рефлекторно поднялся, пошёл в сторону шатенки.

- Нет, не безразличен, ты очень важен для нас..

Чем ближе был Ник, тем дальше она отходила, но не долго. Вскоре спина упёрлась в шкаф, не давая больше ступить ни шагу. Костылева в ловушке, как мышка, которую сейчас настигнет злая, голодная кошка.

- Лгунья, всегда все врут мне, ты тоже от них не отличаешься.

Костылев стоял почти вплотную. Это моральное давление, которое он поддерживал своим взглядом, убивало Олю сильнее, чем физическое. Сжимая в руках футболку, и не желая открывать глаза, чтобы не заплакать, она молчала. До того момента, как рука парня взяла женскую ладонь и поместила на его же грудь, ближе к сердцу.

- Столько всего пережил за это время, мне больно, я теряю себя. Просто посмотри во что превращаюсь, если не уже, - заставил сестру взглянуть на себя, - скрась всё своим признанием, либо же уходи. Уходи и остальным скажи, чтобы забыли дорогу сюда, - спокойно продолжал речь.

Именно на данной ноте Ольга не выдержала. Пальцы разжались, роняя вещь на пол. Горло разрывалось растерянным криком, пока из глаз ручьём выкатывались жаркие слёзы раскаяния. Солёные, они убегали по щекам, обжигая кожу.

- Настолько загонялись, что совсем забыли о тебе. Я всё время на работе, до поздна засиживаюсь в офисе, разгребая отчёты. Родители, то с дачей возятся, то с внуками, это ужас.. Мы не могли выкроить даже пары минут, чтобы позвонить и поговорить с тобой, спросить, как самочувствие. Всё ли у тебя хорошо, а если нет, то попытаться вырвать из этого. А ты.. ты всегда был рядом в трудную минуту, поддержал тогда, когда все готовы были отказаться от меня. Но я люблю тебя, братик, хочу наверстать упущенное, прости меня и дай глупой такой шанс, умоляю.

Девушка отбросила всю эту пафосную оболочку, раскрывая вид на настоящую себя. Хрупкую, нежную и эмоциональную натуру, вот она — Оленька Костылева. Милая, такая родная, самая лучшая и неповторимая. Без лишних, да и ненужных на этот промежуток времени слов, Николай притянул её как можно ближе, обнял, крепко-крепко. Так, как это случалось у них единичными вечерами неожиданных откровений. Губы коснулись волос сестры, а рука успокаивающе прошлась по спине. Сердце-ледышка тихонько таяло, начиная биться, становиться живым, людским. Руки сжались на мужской футболке, оставляя мятые следы, слёзы пропитывали её плечевую часть.

- И я тебя люблю, - блондин смягчился, - даже не представляешь, насколько сильно. Но, думаю, что скоро тебе предстоит возможность узнать.. А, и, мне кажется, когда ты подуспокоишься, то можно будет навестить наших старичков.

Брюнетка неспеша подняла голову, блондин провёл пальцами по её намокшему лбу, убирая с него волосы. Большие голубые глаза смотрели на Ника, вот он, тот самый старший брат, стоит перед ней, точно десять лет назад.

- Т-ты когда-нибудь меня в могилу сведёшь такими откровениями, - мягко оттолкнув собеседника, Оля приходила в прежнее состояние, смахивая с щёк запястьем остатки своего эмоционального порыва.

- Ох, по идее, это я должен был сказать, - ухмыльнулся, наклонился, поднимая вещь с пола.

- Всё, онанюга, поехали, там шашлыки без нас съедят, аки саранча прожорливая.

Ровное шоссе вело машину путников к соседнему загородному посёлку. В окнах авто мелькали розовые лучи закатывающегося за горизонт солнца. Оно провожало их в добрый путь, не отставало ни на секунду. Звезда ласкала своим светом щёки, уходило на лоб, потом к рукам, груди. Приятно согревало, доходя до глубин души, так, что хотелось улыбаться, просто до бесконечности растягивая уголки губ.

Женская ладонь взяла мужскую, после кладя её на коробку передач, выводя машину на следующую ступень скорости. Мимолётный взгляд в его сторону, надежда на поднятие настроя этого молодого человека. Ответный взор не застал себя долго ждать, тело расслабилось, уста вывели в свет истинный, беспричинный смех, отдающий ребяческими нотками. И сразу видно, стареет лишь тело, душа остаётся молодой до самого последнего вздоха. Душа — она венец творения природы, а может даже рук Божьих. Ведь как иначе объяснить эту невероятную, самую главную составляющую живого организма, её наяву и не потрогаешь, но тем не менее можно ощутить. Ощутить сердцем, протянуть его невидимые пальцы, провести и попытаться понять. Но не каждому это дано, понять не то, что чужую, а хотя бы свою, родную. Только тот, кто добьётся этого, может называть себя по-настоящему душевным человеком, заниматься исцелением других затерявшихся, выводя в гармонию с самим собой.

- Как же приятно смотреть на такого тебя. Радостного, как прежде, - Ольга вернулась глазами к опустошённой дороге, но всё же продолжала сжимать его руку, так же крепко, как и прежде.

- Сам не верю в то, что ещё способен на подобного рода эмоции. Точно возвращаюсь в прошлое, такое необыкновенное, с капельками нежного белого свечения, окидывающего комнату в зимние вечера.

Шатенка в приятном раздумии закусила губу, пока в голове всплывали виды снежных горок, узоры, покрывающие ледяные окна. И скользкий лёд, тот самый, на котором они катались после школы, положив под животы свои портфели. Мороз кусал нос, щёки и даже уши, когда они снимали без разрешения шапки, а потом болели, приходя домой промокшими до нитки, с хлюпающими внутри сапогами. А потом их отогревали, укутывая в одеяла, засовывая ледяные ноги в тазы с горячей водой. Насильно обмазывая барсучьим жиром, напаивая молоком с содой и мёдом, которое хотелось выплюнуть в первые же секунды, до самой последней капли.

- Да вы Пушкин, мой дорогой. Не чувствуете с ним родство? - мимолётно улыбнулась.

- Хах, ну какой из меня Александр Сергеевич? Это так, небольшие рассуждения простого человека.

- Нет, ты не простой человек. Разве обычные люди могут творить так, как ты?

- Конечно не могут, что за глупости? Каждый человек создаёт что-то своё, особенное, не похожее на на то, что делают другие. Любая личность вкладывает частичку себя в своё дело, этим каждая работа и отличается, тем, что в ней заключена полная отдача совершенно разных людей.